Прямо сейчас люди ведьм не жалуют, люди растеряны и сбиты с толку, но Роланду, в придачу ко всему прочему, не хватало только, чтобы его призвал к ответу господин Болен. Пусть в волосах господина Болена и серебрится седина, вопросы он умеет задавать очень неприятные. «А мне просто необходимо остаться в замке, — думала про себя Тиффани. — Я наконец отыскала ниточку, а за ниточки нужно тянуть». Вслух она заверила:
— Я не против здесь посидеть, правда. Зачем нам лишние проблемы?
Роланд облегчённо выдохнул, но герцогиня повернулась к сержанту.
— Ты уверен, что ведьма надёжно заперта?
Брайан выпрямился; он и без того стоял, вытянувшись в струнку, так что, наверное, теперь он приподнялся на цыпочки.
— Да, ма… ваша светлость, я ж сказал, от каждой двери есть только по одному ключу, и оба здесь, у меня в кармане. — Он похлопал правой рукой по карману; внутри звякнуло. По-видимому, звяканье герцогиню удовлетворило.
— Ну тогда, полагаю, нынче ночью мы уснём спокойно, — промолвила она. — Пойдём, Роланд, и позаботься, пожалуйста, о Летиции. Боюсь, ей нужно опять принять лекарство: кто знает, что эта негодница ей наговорила!
Тиффани проводила их взглядом, остался только сержант, и, надо отдать ему должное, вид у него был пристыжённый.
— Сержант, подойди сюда, будь так добр.
Брайан вздохнул и шагнул чуть ближе к решётке.
— Тифф, ты ведь не станешь доставлять мне лишних неприятностей, правда?
— Конечно, нет, Брайан, и я полагаю и надеюсь, что и ты не попытаешься доставить лишних неприятностей мне.
Сержант зажмурился и простонал:
— Ты что-то замышляешь, верно? Я так и знал!
— Я тебе так скажу, — объявила Тиффани, прислоняясь к решётке. — Как ты думаешь, велика ли вероятность, что я просижу в камере всю ночь?
Брайан похлопал себя по карману.
— Не забывай, что ключи у… — Лицо его жалко сморщилось, точно мордочка щенка, получившего строгий выговор. — Ты влезла ко мне в карман! — Сержант умоляюще воззрился на узницу, точно щенок, ожидающий чего-то похуже выговора.
К благоговейному изумлению сержанта, Тиффани с улыбкой снова протянула ему ключи.
— Ты ведь не думаешь, что ведьме нужен ключ? И я тебе обещаю, что вернусь к семи утра. Надеюсь, ты согласишься, что в сложившихся обстоятельствах это очень даже выгодная сделка, тем более что я выкрою время сменить повязку на ноге твоей матушки.
Выражение его лица было достаточно красноречивым. Брайан благодарно схватил ключи.
— Наверное, нет смысла спрашивать, как ты отсюда выберешься? — с надеждой поинтересовался он.
— Думаю, в сложившихся обстоятельствах тебе не следует задавать таких вопросов, верно, сержант?
Брайан замялся и тут же улыбнулся.
— Спасибо, что подумала про ногу моей мамы, — поблагодарил он. — А то она малость распухла да покраснела.
Тиффани вдохнула поглубже.
— Беда в том, Брайан, что о больной ноге твоей мамы думаем только ты да я. Там, снаружи, ждут старики, которым нужно помочь принять ванну. Нужно готовить пилюли и настойки и отвозить их людям в самые что ни на есть медвежьи углы. Вот взять господина Прыгги: он еле ходит, если я не разотру его мазью. — Тиффани вытащила на свет свой дневник, весь перевязанный верёвочками и резинками, и помахала им перед самым носом сержанта. — Здесь у меня расписаны разные неотложные дела, я ведь ведьма. Если я ими не займусь, то кто займётся? Молодой госпоже Троллоп вот-вот подойдёт срок, а она носит двойню, я уверена, я слышу, как бьются два крохотных сердца. А ведь у неё первые роды. Она и без того перепугана до смерти, а единственная повитуха живёт в десяти милях отсюда и, что греха таить, немного близорука и в придачу забывчива. Ты, Брайан, человек военный. А военные — люди изобретательные. Так что, когда бедная роженица попросит о помощи, ты ведь будешь знать, что делать, — я в тебя верю.
Тиффани с удовольствием отметила, что сержант побелел как полотно. Не успел он пробормотать ответ, как она уже продолжила:
— Понимаешь, я-то никому помочь не смогу, потому что злая ведьма должна сидеть под замком, а не то, чего доброго, прялку заколдует! Сидеть под замком — и всё из-за глупой сказки! А беда в том, что кто-нибудь может и умереть. А если я допущу, чтобы умирали люди, значит, я плохая ведьма. Но получается, я — плохая ведьма в любом случае… Наверное, так и есть, раз ты меня запер в темнице.
На самом деле Тиффани Брайану сочувствовала. Он стал сержантом не для того, чтобы решать подобные проблемы; его тактический опыт требовался главным образом для поимки сбежавшей свиньи. «Могу ли я винить его за то, что он всего-навсего исполняет приказ? — размышляла Тиффани. — В конце концов, молоток же не винят за всё то, что делает плотник. Но ведь у Брайана есть мозги, а у молотка — нет. Может, Брайану пора поучиться ими пользоваться».
Тиффани дождалась, пока стук его сапог затихнет вдали, подтверждая: сержант совершенно правильно рассудил, что нынешним вечером разумнее всего будет держаться от камеры на почтительном расстоянии, а заодно и малость поразмыслить о своём будущем. Кроме того, изо всех щелей уже вылезали Фигли, а уж они-то нутром чувствуют, как не попасться на глаза чужим.
— Не следовало тебе красть ключи у него из кармана, — пожурила Тиффани.
Явор Заядло сплюнул огрызок соломинки.
— Н-ды? Он же тебя запёртать хочет!
— Ну да, но человек-то он неплохой. — Тиффани сознавала: звучит это на редкость глупо, и Явор Заядло, конечно же, тоже это понимает.
— Дыкс ах-ха, точнякс, неплохой человек запёртает тебя, послухав енту фуфыристую старуксу? — прорычал он. — А как насчёт той громаздой мал-малой соплявой малюхи в белых кружавчах? Я уж тумкал, надо под ней сточну канавину рыть.
— Это водярная нимфа была, дыкс? — спросил Туп Вулли, но большинство Фиглей сошлось на том, что девушка сделана изо льда и почему-то начала таять. У самой нижней ступеньки в луже барахталась мышь, пытаясь выплыть на сушу*.
Почти машинально Тиффани запустила левую руку в карман, вытащила кусок бечёвки и временно набросила его Явору на голову. Снова пошарила в кармане и достала любопытный ключик, найденный на обочине дороги три недели назад, пустой пакетик из-под цветочных семян и камешек с дыркой. Тиффани всегда подбирала камешки с дыркой (считалось, они приносят удачу) и носила их в кармане до тех пор, пока камень не протирал в ткани отверстие и не вываливался наружу — только дырка и оставалась. Для путанки на скорую руку этого вполне хватало, вот только обычно ещё требовалось что-нибудь живое. Жабий обед из жуков и сороконожек давно исчез, главным образом внутри Жаба, так что Тиффани подхватила своего адвоката и осторожно добавила его к сложной конструкции, невзирая на все жабьи угрозы возбудить судебный иск.
— Почему ты Фиглей не используешь? — негодовал Жаб. — Им это даже нравится!
