— Но у меня есть вопрос, — заявила Тиффани. — И я очень хочу получить на него ответ.
— Тогда поторопись, — велела Тиффани-старшая. — Теория эластичных струн, или чем бы уж там Эскарина ни пользовалась, ограничивает нас во времени.
— Так вот, — начала Тиффани, — скажи мне хотя бы, будет ли у меня когда-нибудь?..
Тиффани-старшая померкла и, улыбаясь, растаяла в воздухе, но Тиффани расслышала одно-единственное слово. Что-то вроде:
— Вслушайся.
И Тиффани снова оказалась в зале, словно и не покидала его ни на миг; люди ликовали и радовались, и повсюду, куда ни глянь, кишели Фигли. А рядом с нею стоял Престон. Словно бы внезапно растаял лёд. Но вот девушка восстановила равновесие и перестала задаваться вопросом, что произошло — что такое произошло на самом деле? — и оглянулась на прочих ведьм. Те совещались между собой, словно выносящие вердикт судьи.
Но вот переговоры закончились, и ведьмы во главе с матушкой Ветровоск целенаправленно двинулись к ней. А подойдя поближе, поклонились и приподняли шляпы, что в ведьминском ремесле служит данью уважения.
Матушка Ветровоск строго глянула на неё.
— Вижу, Тиффани, ты руку обожгла.
Тиффани опустила взгляд.
— Я не заметила. А можно, я теперь спрошу вас, матушка? Вы бы все и вправду меня убили, да?
Прочие ведьмы изменились в лице.
Матушка Ветровоск оглянулась по сторонам и с минуту помолчала.
— Скажем так, молодая женщина, мы бы сделали всё возможное, чтобы этого избежать. Но в общем и целом, Тиффани, мы считаем, что сегодня ты поступила по-женски. Место ведьмы — в центре событий. Так вот, мы тут осмотрелись и видим: ты настолько в центре, что твой удел прямо-таки вращается вокруг тебя. Однако ты сама себе хозяйка, и пора бы тебе уже взять ученицу, жаль зарывать такой талант в землю. Мы оставляем этот удел в надёжных руках.
Ведьмы зааплодировали; к аплодисментам присоединились и другие гости, хотя последних фраз они не поняли. Зато вполне прочувствовали, что здесь, перед ними, собрались престарелые, опытные, важные и страшные ведьмы. И все они выказывают почтение Тиффани Болен, а ведь Тиффани — местная, одна из нас, она — наша ведьма. Выходит, она — ведьма весьма выдающаяся, а значит, Мел — наверняка очень важное место. Нет, они об этом и без того знали, но всегда приятно, если это признают публично. Люди гордо приосанились.
Госпожа Пруст снова сняла шляпу.
— Пожалуйста, приезжай в город снова и ничего не бойся, госпожа Болен. Думаю, могу пообещать тебе тридцатипроцентную скидку на весь ассортимент «Боффо», за исключением скоропортящихся товаров и расходных материалов, а это тебе не фунт изюму!
Ведьмы снова дружно приподняли шляпы и смешались с толпой.
— А ты ведь только что навела порядок в чужих жизнях, — сообщил Престон за её спиной. Тиффани стремительно развернулась, а он со смехом шагнул назад и добавил: — Нов положительном смысле. Ты — ведьма, Тиффани. Ведьма!
Гости пили за здоровье молодых, и угощения не убывало, были танцы, и смех, и дружество, и усталость, а в полночь Тиффани Болен поднялась на своей метле высоко над Меловыми холмами, и легла на спину, и поглядела вверх, на Вселенную, а потом вниз, на тот кусочек Вселенной, что принадлежал лично ей. Да, она — ведьма и парит в вышине над миром, но надо отметить, что её ремень безопасности надёжно пристёгнут.
Метла плавно поднималась и опускалась во власти тёплого ветра, а Тиффани, во власти усталости и темноты, раскинула руки навстречу мраку и, на краткий миг, пока мир вращался, облеклась в цвета полуночи.
Тиффани опустилась вниз не раньше, чем солнце покрыло горизонт тонкой корочкой света. Разбудило её пение птиц. Из конца в конец над Мелом в симфонии текучего звука вспархивали жаворонки — каждое утро в холмах начиналось так. Трели жаворонков и впрямь разносились с вышины звонко и чисто! Жаворонки взмывали ввысь, проносясь мимо метлы и не обращая на неё никакого внимания, а Тиффани заворожённо слушала, пока последняя птица не затерялась в лучезарном небе.
Тогда Тиффани приземлилась, приготовила завтрак для прикованной к постели старушки, накормила её кошку и зашла посмотреть, как там сломанная нога Трюизма Боксёра
[34]. На полпути её перехватил сосед старой госпожи Стяжки, которая якобы за ночь разучилась ходить, но Тиффани благополучно справилась с этой проблемой, указав, что старушка, надевая панталоны, по недосмотру засунула обе ноги в одну штанину.
А потом Тиффани отправилась в замок, поглядеть, что ещё нужно сделать.
В конце концов, она же ведьма.
Эпилог
ПОЛНОЧЬ СРЕДИ БЕЛА ДНЯ
И вот снова настала расчисточная ярмарка, всё с той же шумной шарманкой, и ловлей ртом лягушек, и смехом, и гаданиями, и карманниками (правда, от ведьминых карманов они держались подальше), но в этом году, с общего согласия, обошлось без сырных гонок. Тиффани прошла по ярмарке из конца в конец, кивая знакомым, то есть всем подряд, и наслаждаясь солнечным днем. Неужели целый год прошёл? Столько всего случилось, но всё слилось воедино, точно звуки ярмарки.
— Добрый день, госпожа.
Да это же Амбер со своим пареньком… со своим мужем.
— Я вас едва узнала, госпожа, — весело промолвила Амбер, — без остроконечной-то шляпы, если понимаете, о чём я.
— Да я вот решила, побуду сегодня просто Тиффани Болен, — отозвалась девушка. — В конце концов, праздник же.
— Но вы ведь всё равно ведьма?
— О да, я всё равно ведьма, но для этого мне совсем необязательно быть шляпой.
Муж Амбер рассмеялся.
— Я понимаю, о чём вы, госпожа. Вот клянусь вам, люди иногда считают, будто я — просто пара рук!
Тиффани смерила его взглядом. Их, конечно, должным образом познакомили в тот день, когда она поженила их с Амбер, и юноша уже тогда произвёл на неё впечатление. Про таких говорят «за ним как за каменной стеной»: надёжный, работящий, и востёр, как его иголки. Такой далеко пойдёт и Амбер с собой захватит. А после того, как Амбер закончит обучение у кельды, как знать, куда она уведёт его?
Амбер опиралась на его руку, точно на могучий дуб.
— Мой Вильям для вас подарочек приготовил, госпожа, — сообщила она. — Ну же, Вильям, показывай!
Юноша вручил Тиффани свёрток и откашлялся.
— Не знаю, госпожа, следите ли вы за модами, но сейчас в большом городе совершенно замечательные ткани делают, так что, когда Амбер подала мне идею, я про них тут же и подумал. А ещё нужно, чтобы оно легко стиралось, для начала-то, и, наверное, юбка должна быть с разрезами для метлы, и рукава, пышные у плеча и узкие от локтя до запястья — такой крой «баранья нога» называется, в этом сезоне по ним все с ума сходят, и манжеты на тугих пуговичках, чтобы плотно облегали и не мешались; и внутренние карманы, по возможности незаметные. Надеюсь, вам подойдёт, госпожа. Я здорово наловчился снимать мерки на глаз, правда!
