Стр. 67
Шиллинг практически всегда отличался высоким содержанием серебра (при Елизавете I шиллинг весил 6,22 г и содержал 5,75 г серебра); в XIX в. шиллинг весил 5,655 г и содержал 5,23 г серебра) и потому ассоциируется со стабильностью экономики и процветанием государства (в периоды экономического спада шиллинг не чеканили). В 1966 году Великобритания перешла на десятичную монетную систему, и регулярная чеканка шиллингов прекратилась. Пратчетт ностальгирует по прежней, двенадцатеричной денежной системе, которую успел застать, в послесловии к роману «Финт»: «…Были монеты бронзовые, самых разных размеров и самого низкого номинала; были монеты серебряные, как вы, вероятно, догадались, занимающие в финансовом плане промежуточное положение, и, наконец, ну, золотые, — а во времена Финта они действительно чеканились из золота, не то что нынешние, бу-бу-бу, в наши дни всё не так. Но, по правде говоря, прежние деньги обладали какой-то осязаемой подлинностью, не то что современные пенсы, помоги нам Господь; нет в них былой живости». По-видимому, для Пратчетта (а также и для барона) «настоящий шиллинг» символизирует нечто подлинное, настоящее, надёжное — в отличие от современных денежных знаков.
Стр. 95
Чатни — традиционные индийские соусы, в большинстве своём остро-сладкие; в них входят разнообразные ингредиенты и специи, зачастую непривычные для европейского вкуса (молотый арахис, кокос, люффа, имбирь, перец чили и т. д.) и экзотические сочетания ингредиентов (например, мята и лук). Чатни оттеняют вкус основного блюда и эффектно смотрятся на столе благодаря ярким цветам. Соусы-чатни обрели большую популярность в Великобритании благодаря тому, что Индия долгое время оставалась её колонией; в английской и западной кухне чатни служат приправой к твёрдым сырам и к холодным закускам.
Стр. 99
«Жаворонков трели». Песня, которую так любили старый барон и отец барона и которая, по-видимому, пользовалась популярностью в Меловых холмах мира Пратчетта, на самом деле существует и в нашем мире и по сей день пользуется не меньшей популярностью в юго-западных графствах Англии. Она действительно называется «Жаворонков трели» (дословно: «Жаворонки пели мелодично», «Larks they sang melodious»); и, как и в мире Пратчетта, в иных областях может быть известна под другим названием («…У нас в горах она известна под названием “Утром ясным и прекрасным”», — уточняет нянюшка Ягг), хотя распознаётся по первым же строчкам. Впервые эта «уличная баллада» неизвестного автора была опубликована ранее 1819 года в виде печатного листка (так называемый broadside) Джоном Питтсом (14, Грейт-Сент-Эндрюз-Стрит), известнейшим британским издателем балладных печатных листков XIX в. В первом издании баллада называлась «Моряк и его милая» и состояла из четырёх куплетов. Т. Пратчетт, по всей видимости, воспользовался одним из более поздних вариантов (где фигурирует не моряк, а солдат). Трогательный сюжет о расставании моряка/ солдата со своей верной возлюбленной в уличных балладах пользовался огромной популярностью. На сегодняшний день эта баллада существует во множестве вариантов (в частности, разнится количество куплетов), но благодаря мелодичному, легко запоминающемуся припеву, который подхватывают все присутствующие, остаётся одной из любимых народных песен. «Жаворонков трели» часто звучат на фестивалях и концертах фолк-музыки и в пабах. Начинается песня так:
Утром ясным и прекрасным мир в сияние одет,
Поднялась в полях пшеница, над холмом вставал рассвет,
Дрозд насвистывал на ветке, были рощи зелены,
И звонко жаворонков трели разносились с вышины.
Шли вдвоём солдат с любимой по полям и по лугам.
И сказал солдат любимой: «Суждена разлука нам:
За морем грохочут пушки, плыть за море кораблю.
Я расстаться должен с Нэнси — с той, которую люблю…
Стр. 145
«Здесь — не то, что в норе под землёй!» («.. Slightly better than living in a hole in the ground…»)
В «известную песенку» про Анк-Морпорк вкралась одна из самых знаменитых книжных цитат, а именно, первая строчка, с которой начинается сказка Дж. Р.Р. Толкина «Хоббит»: «В норе под землёй жил себе хоббит» («In a hole in the ground there lived a hobbit»), переведённая на более чем 60 языков и ставшая своего рода символом безмятежного домашнего уюта и комфорта.
Стр. 150
«Выдь вы ни на что не годны!» («Because you’re worthless»)
Здесь обыгрывается рекламная формула французской компании L’Oreal, ведущего производителя парфюмерии и косметики, «Вы же этого достойны!» («Because you’re worth it»), впервые произнесённая моделью Джоан Дюссо. Не приходится удивляться, что в магазине ведьминского антуража формула обернулась своей противоположностью.
Стр. 170
Ворожеи не оставляй в живых!
Как ни странно, Лукавец цитирует «Исход», одну из ветхозаветных книг нашего мира (Исх. 22:18).
Стр. 187
Как пёс возвращается на блевотину свою, так глупый повторяет глупость свою…
Чокнутый Крошка Артур, как выясняется, тоже хорошо знает текст Священного Писания: здесь он цитирует «Притчи» (Притч. 26:11). Добавление о том, что преступник всегда возвращается на место преступления, несомненно, подсказано богатым опытом полицейского.
Стр. 192
Эти сидят в отдельных камерах, и для компании им выдают по канарейке.
Образ опасного преступника, приговорённого к пожизненному заключению, чьё одиночество скрашивают только певчие птички в клетке, несомненно, восходит к известному американскому фильму «Любитель птиц из Алькатраса» (Birdman of Alcatraz) режиссёра Д. Франкенхаймера, снятому в 1962 году. Главный герой фильма, заключённый Роберт Страуд, содержащийся в одиночной камере, во время краткой прогулки по тюремному двору подбирает выпавшего из гнезда птенца воробья и выхаживает птичку. Это становится своеобразной тюремной модой; другим заключённым тоже дарят птиц, главным образом канареек, а камера Страуда постепенно заполняется клетками с певчими птицами. Его питомцы заболевают; Страуд изобретает лекарство от септической лихорадки, прежде считавшейся неизлечимой; со временем становится экспертом по птичьим болезням и даже публикует книгу; причём ветеринары называют его гением. В основу фильма легла реальная история заключённого, правда заметно романтизированная и приукрашенная.
Стр. 210
«Костёр ведьм». Страшная книга, написанная неким омнианским священником, приспешником Лукавца, имеет свой аналог и в нашем мире: это так называемый «Молот ведьм» (лат. Malleus Maleficarum). Этот трактат о выявлении и преследовании ведьм был написан на латыни в 1486 году доминиканскими инквизиторами Генрихом Крамером (Инсисторисом) и Якобом Шпренгером и издан в 1487 году. Авторы детально проработали способы выявления ведьм и процедуры доказательства их виновности, процедуру судопроизводства над обвинёнными в колдовстве и снабдили «как духовных, так и гражданских судей готовыми приёмами пыток, ведения суда и вынесения приговора». В качестве предисловия в книгу вошла булла папы Иннокентия VIII «Summis desiderantes affectibus» (лат. «Всеми силами души»; издана в 1484 году), провозгласившая необходимость беспощадной борьбы с ведовством и ересями в Рейнской области. Этой буллой папа давал полное одобрение действиям инквизиции по искоренению колдовства и наделял Крамера и Шпренгера чрезвычайными инквизиторскими полномочиями («…Мы нашей апостольской властью постановляем: да не чинится никакой помехи названным инквизиторам при исполнении ими их обязанностей и да позволено будет им исправлять, задерживать и наказывать лиц, совершающих указанные преступления…»).
