Для меня это было большим облегчением, да и Джорджо мог быть вполне доволен. «Love To Love You Baby» стала всемирным хитом, и мы оба очень много выиграли. Мы все так же могли позволить себе каникулы в «Сент-Моритце» или где-нибудь еще и продолжали надеяться на новые полезные знакомства.
Если вспоминать о подобных знакомствах, то с Донной я впервые встретился несколько месяцев спустя. Мы выпустили альбом, он отлично продавался, и было решено организовать в честь Донны вечеринку в Валь д’Изере, куда пригласили и ее. Она оказалась девушкой очень милой и простой в общении. Эта дама без запросов очень развеселила нас, заказав не что-нибудь, а стакан кока-колы, как и полагается прилежному отпрыску американского рынка. По неизвестной причине официант посчитал необходимым наполнить ее стакан до краев. Один из коллег Донны, заметив эту оплошность, бросился к столику, но она остановила его, наклонилась над стаканом и, словно маленький ребенок, всосала часть напитка губами. Девушка явно была не из капризных! Да, она еще не стала суперзвездой и только набирала популярность, но знавал я и куда менее значимых личностей, которые на ее месте непременно потребовали бы извинений от директора заведения. И кстати, слава и лесть, с которыми она позже столкнулась, никак не повлияли на ее дружелюбный характер, а это признак великих людей.
Через несколько месяцев «Love To Love You Baby» стала тем, чего мы и ожидали, — гимном направления диско, которое все увереннее шло по миру и увлекало за собой всю музыкальную индустрию. Даже The Rolling Stones попробовали себя в новом направлении и выпустили песню «Miss You». Так же поступили The Bee Gees и певица Шейла. Теперь на танцплощадках всего мира люди отрывались не только под «прямую бочку». Все пластинки с пометкой «диско» разлетались в мгновение ока, даже если это было так себе диско, а видит бог, такого было немало!
С нашей стороны было бы большой ошибкой не обуздать эту волшебную прибыльную волну, и мы не отказали себе в таком удовольствии. Мы даже разработали специальный стикер, который лепили на пластинки, чтобы диджеи легче находили свой продукт. Наклейка получилась очень уродливой, но невероятно эффективной.
Небольшая поездка на моем «Хонда Голдвинг» с Робертой Келли, Жаном-Франсуа Фаваром и Бенуа Готье, 1976 г.
Что же до Джорджо, то он не собирался почивать на лаврах. В конце концов, он стоял у истоков всеобщего помешательства на диско и имел полное право продолжать извлекать из этого выгоду. Своим примером он доказывал, что в мире есть артисты креативные, полные новаторских идей, да еще и умеющие считать деньги.
Сначала он представил нам свою новую находку — Роберту Келли. Ее пластинка «Trouble Maker» также будет пользоваться большим успехом, и за нее Роберта даже получит золотой диск. Ее приезд в Париж также оставил у меня очень приятные воспоминания. Мы сфотографировали ее с Жаном-Франсуа и Бенуа, сидящими на моем красивом мотоцикле «Голдвинг Хонда». У Джорджо определенно был нюх на столь талантливых и в то же время приятных в общении исполнительниц.
Донна тоже не сидела сложа руки и выпустила альбом «Four Seasons Of Love», который был чуть слабее предыдущего, но оно и понятно, учитывая короткий временной промежуток между двумя пластинками. Даже Джорджо не мог ежесекундно выдавать шедевры, однако он наконец-то достиг успеха в своей сольной карьере, выпустив кавер на песню «Could It Be Magic» Барри Манилоу.
И чтобы закончить этот плодотворный 1976 год на мажорной ноте Джорджо вновь примерил на себя роль вокалиста. Сам себе не поможешь — никто не поможет, подумал он и решил записать свой собственный хит. Как и для Донны, себе он выбрал кавер на же существующую песню. Возможно, это было признаком того, что вдохновение начинало иссякать. Выбор Джорджо пал на «Nights In White Satin», которой в свое время прославились Moody Blues. В диско-аранжировке, все как полагается.
Вручение золотого диска в клубе «Элизе Матиньон». Бенуа Готье, Пит Беллот, Бернар де Боссон, Донна Саммер, Джорджо Мородер и я, Париж, 1977 г.
Как известно, прибыль не бывает маленькой, так что Джорджо решил прибегнуть к небольшой хитрости, чтобы урвать себе долю авторских прав на песню. Он разделил ее на три части, первая и последняя из которых были кавером на «Nights In White Satin», а в середине звучала пятиминутная инструментальная партия, которую Джорджо сочинил вместе с Питом Беллотом и назвал «In the Middle of the Knight». Теперь треть авторских прав принадлежала ему, а композиция носила название «Knights In White Satin».
Не факт, что Джастин Хейуорд, автор оригинальной версии, одобрил такой поступок, но и отплевываться от денег, которые принес этот кавер, он не стал. Как и я, ведь диск имел бешеный успех. Джорджо, истинный царь Мидас своего времени, обращал в золото все, к чему прикасался. И это было только начало!
Клуб «Элизе Матиньон». Пит Беллот, Бернар де Боссон, Донна Саммер, Джорджо и я, Париж, 1977 г.
Когда мы с ним встретились в начале 1977 года, поводов для праздника было гораздо больше. Точнее, их было так много, что мы с Джорджо и Донной запланировали провести в Париже целых три дня. Кульминацией празднеств стал роскошный ужин в одном из самых модных мест Парижа — клубе «Элизе Матиньон». Отличная возможность увидеть, как Донна пьет что-то, кроме кока-колы, а Джорджо расслабляется. Оказывается, он был человеком, а не машиной! Вечер был полон разнообразных возлияний, о чем явно свидетельствуют фотографии с церемонии вручения золотого диска, хотя извращенностями Led Zeppelin здесь и не пахло. Это была простая, веселая, воистину заслуженная пьянка!
И даже после такого отклонения от своего традиционно аскетичного образа жизни Джорджо тут же вернулся к работе. Последние альбомы истекшего года обуславливали его желание воспользоваться актуальными тенденциями без привлечения дорогостоящих исполнителей. Впрочем, Джорджо был далеко не только бизнесменом и доказал это, достигнув новых высот.
Весной 1977 года он готовил для нас две новые бомбы. Две пластинки, благодаря которым он навсегда вошел в историю как один из величайших новаторов в музыке своего времени. Готовившиеся тогда к выпуску песни впоследствии оказали беспрецедентное влияние на следующие сорок лет музыки.
Во-первых, вышел новый альбом Донны Саммер. Как в спорте победивший состав не меняют, так и здесь Донна стала ключевой фигурой в музыке, «Первой леди любви», как ее теперь называли, и неоспоримой королевой мира диско. И новая песня, которую для нее написал Джорджо, картины точно не портила. Если композицией «Love to Love You Baby» она всех нас отправила в нокаут, то новая «I Feel Love» просто добивала уже лежачих.
