— В церквушке на той стороне города засели люди из 2-го полка СС, — сообщил пулеметчик. — Идите вдоль этой канавы до дороги, а потом повернете направо. И увидите колокольню.
Мы стали пробираться вдоль канавы, а дойдя до дороги, как было сказано, повернули направо. Продираясь сквозь кустарник, мы в конце концов увидели въезд в Вилье-Бокаж.
Прямо перед нами дорогу перегораживала баррикада из мотков колючей проволоки, покореженных машин и другого хлама. В деревню мы войти не решались, поскольку не знали, есть ли там враг. Мы двинулись вдоль края Вилье-Бокаж. Один из наших бойцов, пригнувшись, пробежал до угла одного из домов, выглянул на улицу и жестом велел нам следовать за ним. Когда мы подошли, он показал рукой куда-то вдаль. Метрах в тридцати мы увидели ту самую колокольню, о которой говорил пулеметчик. Надо было перейти через улицу и потом проскользнуть между стоявшими по другую ее сторону домами.
Все мы — нас было 12 человек — попарно стали перебегать улицу. Мы с Крендлом оказались в третьей по счету паре. А вот четвертой паре, то есть следовавшей за нами, не повезло — ее скосила пулеметная очередь. Взвод оказался разделен, и нам еще предстояло узнать, откуда велась стрельба.
Фидлер с Бомом, пробежав вперед, внезапно повернулись к нам. Как мы поняли, они подзывали нас к себе. Мне жутко этого не хотелось, но иного выхода не было. Пойдя за ними через развалины домов, мы перешагнули через тела наших погибших товарищей и лежавших тут же британцев. Пулемет умолк — видимо, стрелок выжидал, не зная, по кому стрелять. Я же не знал, куда идти, но, по словам Бома, наши пулеметчики обосновались где-то чуть севернее. Мы понимали, что улица просматривалась англичанами, так что, в принципе, нам оставалось идти только в одном направлении.
Фидлер указал на беседку в расположенном конце улицы городском парке. За оградой можно было разобрать непонятные темные очертания и над ними две головы. Приставив к глазам бинокль, Бом стал изучать, кто там обосновался.
— Двое англичан с «браунингом».
Пулеметное гнездо британцев расположилось на расстоянии брошенной гранаты от нас, однако попасть в него было проблематично. Да и небезопасно — разрыв переполошит противника, англичане откроют огонь и перещелкают нас, даже невзирая на хилое прикрытие в виде этих полуразвалившихся стен.
— Надо подобраться к ним поближе, — сказал Бом.
— Ты что, шутишь? — поднял брови Крендл.
— Знай мы их позицию поточнее, можно было бы навести на них артиллеристов, — высказался я.
— Черт возьми, если бы я хоть знал, где мы, — разочарованно протянул Фидлер.
— Вроде во Франции, если не ошибаюсь, — ответил ему Крендл.
И тут до меня дошло.
— Насколько я понимаю, до церкви отсюда метров 25—30, — вслух размышлял я. — Если в них пальнуть из пушечки, они тут же смоются.
— Попробуй связаться с нашими, которые засели в церкви. Сможешь? — спросил Бом.
Как бы то ни было, попытка — не пытка. Настроив «Петрике» на открытый канал, я стал вызывать всех наших, кто на данный момент находился в Вилье-Бокаж. Я сообщил наше приблизительное местонахождение, передав и о наличии пулеметного гнезда англичан. Несколько секунд спустя прогремел первый артиллерийский залп. Снаряды разорвались в опасной близости, и нас обдало шквалом камней и земли.
— Корректируй огонь! — крикнул мне Бом.
Я и рад бы! Но каково направление? Я наудачу попросил дать залп восточнее на 15—20 метров от предыдущего. Перелет. Я велел ударить 15—20 западнее. Третий залп угодил вплотную к беседке.
— Так держать! — заорал я.
Оставшиеся бойцы взвода как раз перебегали улицу, когда ударил четвертый залп, накрывший пулеметный расчет англичан. Какова была их участь, не знаю. Когда все, теперь уже 10 бойцов взвода, были вместе, мы под прикрытием домов стали пробираться к стене церковного кладбища. Связавшись по рации с нашими, мы перемахнули стену и соединились с ними.
Следующие несколько дней мы, используя церковь как бастион, отбивали атаки англичан. Потом поступило сообщение о том, что к церкви приближаются британские танки, — оказывается, мы были единственной помехой на пути противника к важнейшим перекресткам. Наши артиллеристы предприняли все возможное, чтобы помешать британским танкам прорваться к нам, пока за нами не явятся наши полугусеничные вездеходы. Уже когда нас увозили, мы узнали, что позиции на высоте 213 оказались под угрозой. Мы вынуждены были отходить на юго-запад к Сен-Ло.
Мы тряслись в кузове грузовика. Говорить ни с кем не хотелось, слушать чужую трепотню тоже. Кто-то из солдат вытащил из ранца номер газеты «Deutsche Beobachter»
[29], и тут все стали взволнованно комментировать какое-то сообщение.
Крендл о чем-то спросил солдата, читавшего газету. Потом вдруг все разом стихли и повернулись ко мне. Фриц Крендл, взяв газету, подал ее мне. Один из заголовков гласил: «Ранен генерал-фельдмаршал Роммель».
Из короткого сообщения я узнал, что автомобиль герра генерала был атакован с воздуха британскими истребителями. Машина свалилась в кювет, герр генерал был обнаружен без сознания с серьезной травмой черепа и доставлен в госпиталь городка Берне. В сообщении не упоминалось о его состоянии.
Я тут же в кузове грузовика набросал герру генералу краткое письмо с пожеланием ему скорого выздоровления. Я не знал номера его полевой почты, адресовав письмо в госпиталь в Берне, рассчитывая, что оно наверняка найдет адресата. Мне так и не суждено было узнать, добралось ли мое послание до герра генерала.
Глава 26. Сен-Ло
После бомбардировок союзной авиации Сен-Ло представлял собой груду развалин. Мы тут же поняли, что здесь, как и на Восточном фронте, следует применять тактику «крысиной войны». Группенфюрер Ламердинг распорядился, чтобы все бойцы, имевшие хорошие показатели по стрелковой подготовке, установили оптические прицелы на винтовках и заняли удобные для обзора позиции: на церковных колокольнях, крышах и т.п.
На северо-западе шли ожесточенные бои, мы были готовы к тому, что части вермахта отступят под натиском союзников у Карентана и соединятся с нами. В этом случае дорога на Сен-Ло для союзников будет открыта, они этим воспользуются и тут же угодят в расставленные нами силки—в нашу засаду.
Несколько дней спустя англо-американцы сумели прорвать наши позиции под Карентаном. Преследуемые союзниками пехотинцы вермахта ворвались в Сен-Ло. Гауптшарфюрер приказал мне следовать в составе вновь сформированного взвода с рацией. Мне с несколькими бойцами предстояло взобраться на часовую башню для осуществления корректировки огня нашей артиллерии с целью замедлить продвижение союзников и вынудить их разделить силы на подступах к Сен-Ло. В качестве наблюдателя со мной отправился Крендл.
Пробравшись через руины, мы, войдя на первый этаж башни, стали подниматься по винтовой лестнице наверх. Площадка, с которой нам предстояло вести наблюдение, располагалась на высоте около 18 метров. Весь город был как на ладони. Изучив северо-восточное направление, мы не обнаружили признаков присутствия американских войск. Мельком взглянув на Крендла, я заметил, что он не на шутку взволнован. Дело в том, что до сего времени нас не отправляли выполнять подобные сопряженные с риском для жизни задания.
