— Соберите ваш взвод, — сказал он. — А потом, как можно скорее, приготовьтесь выступить. Я возглавлю операцию.
Странно! Обычно нам не давали и минуты на сборы, а тут... Вероятнее всего, уступка была продиктована сложностью и важностью предстоящей задачи.
«Как можно скорее» обозначило для нас возможность попрощаться друг с другом и свыкнуться с мыслью о возможной предстоящей гибели. А что в этом удивительного? Не было такого, чтобы какой-нибудь из взводов, посланных Готом или Штайнером на разведку, вернулся в полном составе.
Первым подал голос Дальке.
— У меня скверное предчувствие, ребятки, — угрюмо пробурчал он.
Алум, надвинув на глаза каску, вздохнул и кивнул в знак согласия с Дальке.
— Что-то не тянет меня туда, — признался Фляйшер. Акерман и Губерт были того же мнения. Все старались
говорить как можно тише, чтобы не услышал стоявший неподалеку гауптштурмфюрер Кюндер.
Крендл посмотрел на меня так, что у меня похолодела спина от его взгляда. Будто видит меня в последний раз. Думаю, что и я смотрел на него примерно так же. Когда наши взгляды встретились, мы кивнули друг другу. Слова были ни к чему. Мы научились понимать друг друга и без слов еще там, в Бельгии, в 1940 году, так что переговаривались при помощи взглядов.
Подошел Дитц и стянул с головы каску.
— Противогазы, — велел он.
Словно по команде раскрыв ранцы, мы извлекли оттуда странные приспособления. Мы не надевали их с самой учебки.
— Они вам понадобятся, чтобы защититься от этого дыма, — пояснил Дитц.
У нас вырвался вздох облегчения. Слава богу, значит, газовой атаки не предвидится. Мы были наслышаны, в каких муках умирали солдаты Первой мировой, наглотавшиеся горчичного или сернистого газа. Но и в том, что нам придется защищать легкие от дыма, было мало веселого.
— Черт возьми, что он делает? — пробормотал Крендл, направляясь к Кюндеру.
Оказывается, и наш гауптштурмфюрер решил надеть противогаз.
— Надеть противогазы! — скомандовал Дитц.
Мы без слов надели и первым делом проверили фильтры на герметичность. В другой обстановке не обошлось бы без традиционных шуток по поводу нашего комичного вида. Дитц со Шраубером помогли мне взвалить на спину «Петрике».
— Штыки примкнуть! — раздался крик Кюндера.
Металлические щелчки примыкаемых штыков мгновенно перенесли меня в Боровики, в тот самый полуразрушенный ресторанчик, где я, лежа под столом, стал невольным свидетелем зверского убийства русскими наших пленных. Я взглянул на стоявшего в противогазе Кюндера. Он наверняка позабыл, что бросил меня тогда на произвол судьбы. Зато я помнил.
Откуда-то поступил приказ нашим артиллеристам 8,8-см и 10,2-см орудий и шестиствольных минометов начать продвигаться в Грозный. Все вокруг было в дыму и огне. Танки Гота маневрировали по полям, потом скрылись в темно-серой пелене. Стали подтягиваться другие подразделения СС, и Дитц велел нам пристроиться за ними.
Вступая в Грозный, мы были похожи на непонятные существа, на странных мутантов — наши длинные и неуклюжие винтовки, да еще с примкнутыми штыками, напоминали копья варваров. А надетые противогазные маски делали нас похожими на муравьедов, которых предварительно скрестили с какими-то совершенно жуткими насекомыми. Впечатление нереальности усугубляли каски и длинные шинели.
Я слышал свое дыхание в противогазе. Рядом следовали наши бойцы в таких же масках, и в круглых стеклах их поблескивало оранжевым отражаемое пламя. Нас окутал густой черный дым, внезапно мне вдруг показалось, что я ослеп. Издали доносилась пальба наших 8,8-см и 10,2-см орудий и шестиствольных минометов. Были хорошо различимы и залпы артиллерии русских. Чья-то рука ухватила меня за рукав, и я понял, что меня решили избрать поводырем. Кто это был, я понял, лишь когда стоявший на нашем пути танк с работающим двигателем выхлопами разогнал дым. Оказалось, что за мой рукав держится оберштурмфюрер Дитц. Вскоре видимость вернулась, и он оставил меня в покое.
Танк был брошен, но двигатель его продолжал работать. Миновав его, мы вновь окунулись в чернильно-черную тьму. На сей раз Дитц не стал избирать меня поводырем. В воздухе все чаще посвистывали пули, я начал спотыкаться о лежавшие на земле тела. Русские вели огонь наугад, посылая очереди в клубы дыма.
Я почти ничего не разбирал впереди. Носившаяся в воздухе жирная нефтяная копоть оседала на стеклах наших противогазов. Я сделал глупость, попытавшись отереть ее, — она превратилась в жирную мутную пленку. Теперь я неотчетливо видел лишь серо-белые тени. Пройдя метров двадцать, может, чуть больше, мы натолкнулись на нескольких солдат СС. Выйдя из зоны обстрела русских, мы поняли, что находимся у траншей и проволочных заграждений, сооруженных русскими на подступах к городу Грозному. Видя, как другие солдаты снимают противогазы, я тоже снял его. И сразу же в легкие хлынула ядовитая гарь, глаза заслезились. Акерман и Дальке крикнули, чтобы я к ним подошел, и я бросился к противотанковому рву, где они укрывались.
— Где остальной взвод? — спросил я.
— Примерно в 20 метрах направо, — ответил Дальке. Приподнявшись над краем рва, я разглядел Крендла и
Фляйшера, оба махали, призывая нас. Тут в ров спрыгнули Дитц с каким-то обершарфюрером.
— Враг почти не оказывает сопротивления, — сообщил Дитц.
В принципе этому следовало только радоваться, но что-то в тоне Дитца насторожило меня. Заработала рация.
— 2-й взвод, сообщите, где ваша позиция?
— Примерно в 40 метрах от города, — ответил я. — Перед нами противотанковые рвы, колючая проволока и другие заграждения.
Вызывавший меня по рации с нажимом повторил вопрос, но уже не мне:
— 4-й взвод, сообщите, где ваша позиция?
— Нашим танкам здесь не пройти, — констатировал Дитц
Приставив к глазам бинокль, он стал рассматривать находившиеся вперед здания. И тут вновь заговорил «Петрике».
— 2-й взвод, сообщите, каково сопротивление противника на вашем участке.
— Ограниченное, — ответил я, сославшись на слова Дитца. — Противник обстреливает нас из винтовок, автоматов, ручных гранатометов и легких пулеметов, но огонь его беспорядочный.
— Наступайте! — распорядился голос.
Я посмотрел на Дитца в надежде, что оберштурмфюрер все же отменит этот приказ, но тот лишь улыбнулся и подтвердил его. Значит, говоривший со мной по рации наверняка был старше и по званию, и по должности.
— Собирайте взвод! — распорядился он. Повернувшись направо, Дальке стал темпераментно
жестикулировать. Вскоре 2-й взвод в полном составе собрался в противотанковом рву. Я ознакомил всех с поступившим из SSTB приказом.
— Черт бы их всех побрал! — выругался Шраубер. Дитц промолчал. Просто сделал вид, что не услышал словесных излияний Шраубера относительно поступившего нам приказа.
