Как и всегда, Н.К. завтракал с нами. Просматривали газету: до чего большевики преследуют церкви и как ловко папа [римский] воспользовался этим, начав на них атаку. Затем имела ряд деловых встреч. Утром к Н.К. пришла Германова, затем он работал с Франсис над «Основами буддизма» и сделал важную поправку там, где сказано, что Будда не признавал Бога.
Днем я и Юрик поехали в общество «Наука», где Юрик прочел по-русски прекрасную лекцию со слайдами о Тибете. Затем я с ним поехала к миссис Шинази, пригласили ее в члены комитета кампании для «Урусвати», та приняла [предложение], была очень мила. Вечером мы все поехали в театр смотреть «Green Goddess» [ «Зеленую Богиню»]; Н.К. заметил: фильм с намеками на Кулу — подбираются к Гималаям. Говорили позже у нас за валерианой, как можно было бы поставить фильм о Кулу, ибо места удивительно красивы.
Затем говорили об аукционе, сегодня Art News имеют двенадцать наших репродукций и статью профессора Мазера о нашем аукционе. Надеемся на успех. <…>
18.02.30
Н.К. говорит, что облигации продать невозможно, разве что, заработав деньги с аукциона, нам самим их купить.
Возмутительно, что когда Н.К. выразил желание посмотреть костюмы для «Sacre du Printemps» [ «Весны Священной»], ему ответили, что их видели миссис Рис, мистер Мэкан и поэтому ему их видеть не нужно. Он жалеет, что писал костюмы и декорации для «Sacre du Printemps»! <…>
Вызывала Шинази завтракать с Н.К. и мною завтра, и, к нашему изумлению, Джульет заявила мне, что хочет работать для «Урусвати». <…>
Имели Беседу вечером, и [когда] по окончании включили свет, Н.К. сидел весь белый, тихий, как будто спал. Но это было необычайно. Продолжалось это долго, потом он открыл глаза и сказал, что в России произошло что-то неладное и лично против него. Было очень знаменательно!
Потом все пили у нас валериану. Н.К. настаивает, чтобы мы не нарушали наших собраний, а наоборот, соблюдали их всегда по субботам. Разошлись рано, около 11.15 вечера. <…>
20.02.30
Н.К. говорит: какой-то трудный день. Н.К. и Юрий пошли в британское консульство, [там начались] вопросы: почему вы едете в Кулу и когда? Потом они вызывали Луиса — те же вопросы. Будут делать пакости.
Днем работала без конца. Луис говорил, что продал несколько облигаций по 65. Также получил чек в 7500 в уплату долга в 55 000 от American Bond. Увидим, будут ли они выплачивать. <…>
Узнали, что в день нашего аукциона днем будет [другой] важный аукцион. Говорили о кампании, надо работать и увидеть, что эти люди сделают за пять недель, иначе мы не будем продолжать, лишь заплатим им 3000$. <…>
27.02.30
Деловые вопросы. — Беседа Н.К. Рериха с группой молодежи
Н.К. получил от Бора письмо ко всем консулам при проезде за границей. Сегодня советовал Логв[ану] в каталоге не выставлять некоторые картины, был удивлен, что некоторые выставили для аукциона. <…>
Немного беседовала с Н.К. о бюджете будущего года: советовал платить за электричество и телефон в конце года, также аренду — сообразно с доходом. <…> Говорили о выпуске к десятилетию Школы юбилейной книги (к 1931 году), собирая подписку в 2$ с учеников. Н.К. идея эта нравится.
Вечером была на заседании сибирской группы с Юрием и Нуцей. Обсуждали, работали над уставом. Вечером поздно пили у нас валериану. Решили на понедельник пригласить Германову к нам на «валериановый вечер». Сегодня она была у Н.К., а потом зашла ко мне. Чудесная душа, я ее очень люблю. <…>
Н.К. очень был недоволен тем, что печатник, заказанный нашим бывшим глупым бухгалтером, переменил шрифт. Решил, чтобы мы всегдадержались одной формы и шрифта. Днем поехали на «Валькирию». <…> Н.К. говорил, что все же люди, и послушав эту дивную музыку, [не меняются в духовном плане,] приходят домой и [продолжают] делать то же самое.
Вечером я и Нуця с Н.К. поехали к доктору Кеттнеру на собрание его группы. Очень понравились Н.К. 30 человек, больше из рабочих, кто из Бруклина, кто из Кони Айленд, молодые, вопросы задавали прекрасные, обдуманные, видно, изучают Агни-Йогу Ничего глупого не спросили. И не сравнить с группой Моора — те прямо тупые. Н.К. говорил нам, как это прекрасно, что существует такая группа, которая стремится к свету, и советовал, чтобы мы ее посещали и к нам приглашали.
Н.К. замечательно отвечал на их вопросы. Сказал, что для того, чтобы не получить стрелы врага, то есть чтобы его стрелы нас не ранили, [нужно] подойти к нему вплотную, то есть хорошо изучить врага и принимать его с улыбкой. На вопрос, как соединить каждодневную работу и духовное устремление, Н.К. ответил, что даже пол можно мыть красиво, то есть радостно, с песней, с восторгом. Говоря о единении группы и работе вместе, он сказал, что две руки лучше одной, шесть еще лучше, а шестьдесят рук — отлично, ибо можно больше сделать.
Еще он говорил, что центр «чаши» накопляет весь опыт и очень ценен для чувствознания. Надо просто принять психическую, или огненную, энергию, ввести ее в жизнь, подумать над странными болезнями, эпидемиями и раком и вспомнить, что к сороковым годам огонь усилится [и может действовать разрушительно], если мы его не осознаем в нас.
Надо думать не о себе на этой маленькой Земле, но [в духе] соединиться со всей Вселенной, тогда чувство собственности, эгоизм, мысли о себе исчезнут. Чувство любви тогда чисто, когда, забывая о себе, думаешь о принесении блага другим. И еще важно — держать в мыслях Лик Учителя, отчетливо, сильно, со всеми деталями — этим соединяешь Его сознание со своим.
28.02.30
Деловые вопросы
Н.К. видел днем Германову, потом направил ее ко мне, он ее очень одобряет — хорошая душа. Приходил ко мне Москов, его друг, американский адвокат, хочет купить картину Н.К. Я при Н.К. и разговаривала с ним, причем Н.К. узнавал, какую сумму он собирался на это затратить, чтобы потом решить этот вопрос.
Также советовал насчет «Весны Священной», которая им теперь написана. Затем днем Юрик читал памфлет «Урусвати» Н.К. и мне. Я внесла поправки о включении имени Е.И. и Н.К. как основателей, ибо их имена не были упомянуты. Вечером была лекция доктора Кескара — прекрасная — «Послание из Гималаев». Я шепнула Н.К., предлагая просить Стокса [организовать] еще две лекции доктора Кескара для Общества. Н.К. понравилась эта идея, и я ее [вы]сказала Стоксу от имени Н.К. Он был очень тронут и тут же объявил ее. Стоке вообще, видно, все устраивает для доктора Кескара. Он и его жена полезные люди. <…>
Н.К. настаивает, что если что-то происходит в классах — проблемы с отоплением, порча оборудования, — надо писать письмо менеджеру Дома, ибо будет доказательство [того, что было обращение поданной проблеме]. Вспомнил Боткина, который говорил в таких случаях, когда ему подавали письмо: «А зачем же писать было, могли и на словах сказать!» — «А я это для памяти», — отвечал Н.К.
