Пришли сегодня Воган и Холл навестить Н.К., и он им сказал, что теперь они должны проявить себя в жизни, ибо достаточно прожили в уединении. Утром Н.К. дал мне перевести прекрасный текст, посвященный тем, кто придет с желанием работать с нами: что им сказать. Ужинал Н.К. с Селивановой у себя в отеле и указал ей на ошибки, совершенные в распространении ее книги World of Roerich [ «Мир Рериха»], ибо она для этого ничего не сделала. Она давно сказала, что [так как] книга продана нам, значит, она умывает руки. Комичный эпизод рассказал Н.К. о Селивановой. За ужином у нее разлетелись огромные толстые бусы, которые она носила на шее. И весь ужин сыпались из-под ее платья, последняя буса вылетела во время десерта. Она решила, что это к несчастью, а Н.К., глядя на количество бус, сказал, что это к изобилию.
В 7.30 вечера Н.К. пришел к нам, и у нас был чудный сеанс, большой силы. Он сидел недалеко от стола, за которым мы стояли. Было между прочим Сказано: проявить находчивость нам. Мы после сеанса начали говорить с Н.К. о том, как обеспечить и приобрести его картины для Музея, но сделав что-нибудь для этого, а не принимая как должное. Затем говорили о том, чтобы все Учреждения были не на имя Логвана, ибо если в Америке будет политический переворот, ему будет невыгодно быть владельцем, а гораздо выгодней иметь их на имя Учреждений. Мы еще должны будем обсудить, как это сделать. Н.К. согласился с этим.
В 8.30 пришли Хорши, Модра и Светик. Читали чудесные письма, полученные Н.К. от Е.И., и потом подошли Тарухан и Нару, при них читали письма Чахембулы и Чистякова. Затем читали Учение — поразительные главы из жизни Христа. Все преображается, когда читаешь об этих никому не известных главах из его жизни. Материал, привезенный Н.К., изумителен, и мы счастливы оказанным нам доверием. Надеюсь лишь, что успеем переписать. Ояна мне сказала, что разговаривала с Н.К. Он ей сказал, чтобы мы поменьше судили о Тарухане — он нужен как проводник. Затем, чтобы мы не трогали Американский музей, пусть уже действуют Хорши, также что они — Е.И. и Н.К. — знают, что Логван «разбил немало посуды», а Порума его ведет по неправильному пути честолюбия.
04.11.24
Беседа З.Г. Фосдик с Н.К. Рерихом о делах и взаимоотношениях сотрудников
<…> Затем я сегодня была одна у Н.К. от 5 до 7 [часов] и о многом с ним говорила. Он мне сказал, что новые картины закрепляются следующим образом: Музей их приобретает за 50 000$, то есть за 1/3 их настоящей цены — 150 000$, по музейной цене. 25 000 вносятся сейчас же, 5000 из них — на имя Светика, 5000 — на имя Юрия, 15 000 — Н.К., остальная сумма на долгий срок для погашения; картины, которые будут присланы из Кашмира или Леха, — на таких же условиях. В случае исчезновения Н.К. и появления кого-либо из его родственников с претензиями на право владения картинами в бумаге будет стоять, что деньги хранятся до востребования Н.К. или Е.И. <…>
Затем я говорила Н.К. о честолюбии Порумы и что она толкает Логвана на неправильный путь и дает ему мало инициативы. Н.К. все это видит и даже сегодня на собрании обратил внимание, как она спрашивала отчет у Тарухана о каких-то мелочах. Он говорит, что она должна приближать тех новых, которые именно к ней идут, ибо это не случайно и люди приходят по Лучу, именно [при условии] одинаковости цвета [ауры]— синего к синему и т. д. И это мы все должны понять.
Н.К. сказал, что Воган и Холл — претрудные люди, гораздо труднее Тар[ухана] и Морея. Они уже пришли к Н.К. и сказали ему, что знают — у него есть Послание для них. Он им ответил: «Да — будьте проще». Они начали расспрашивать, но он только это и повторял и сказал, что они должны сами вникнуть [в это] и проявить в жизни. Затем он сказал: «Если Морей бежит от вас — бегите и вы от него. Если Тарухан приближается к вам — [и] вы приближайтесь к нему, чтобы проявить в жизни закон ответного действия, даваемого в Учении». <…>
Все время надо читать Указы, повторять данное и стойко идти, применяя распознавание. Но мы должны осторожно давать Учение, не все переводя.
Я просила Н.К., чтобы он мне лично указал мой путь. Он сказал: «Идите так же, миленькая, вы идете правильно и действуете правильно. Продолжайте так же». Затем сказал мне, что мы должны остановить пересуды о Тарухане, ибо это даже не практично, не говоря о том, что это не по Учению. Каждая наша плохая мысль или пересуды о нем ему же приносят вред, не помогая идти высшим путем, ибо, сказал Н.К., он оборачивается на каждую нашу злую мысль о нем. Н.К. очень серьезно просил прекратить пересуды о нем за глаза. <…>
05.11.24
Деловые вопросы
Утром пришел Келлог, Н.К. с ним очень серьезно говорил и спросил: на каком основании тот отказался от звания Почетного Советника, говоря, что не знает о нравственной позиции Учреждений? Тот крайне извинялся, чуть не плакал, в результате порвал свое письмо и извинился перед Хоршем. Потом Н.К. показывал ему свои новые картины, и Келлог был поражен ими и просил продать ему одну картину, на что Н.К. согласился.
Потом мы его пригласили с нами завтракать, и он, сидя за столом, развил идею издания журнала с проведением мыслей о красоте и искусстве с духовностью для молодого поколения; сделать журнал популярным и доступным по цене. Предложил нам принять участие, и Н.К. согласился. Возможно, первый номер выйдет 24 марта с репродукцией картины Н.К. на обложке. Много мы обсуждали идею этого журнала, Келлог очень мило и открыто говорил о многом — он теософ. Вечером мы ужинали вместе с Н.К. Опять было радостно слушать, как он говорит и дает советы и указания. <…>
Забавный эпизод — решили назвать журнал Келлога Orion — то есть Н.К. предложил, и все подтвердили. Я пришла последняя, и меня Келлог спросил, что мне больше нравится: Area, Dawn или Orion? Я залпом сказала: Orion. И Н.К. все время смеялся, как я выпалила Orion. <…>
06.11.24
Н.К. Рерих о делах и взаимоотношениях с людьми
<…> Говорила со Светиком, он был поражен Порумой, когда она при нем за чаем говорила с Шинази о высших духовных вопросах. <…> Но у него большой такт, он все подмечает и молчит. Чудесный дух.
Мы с Н.К. пошли в чайную. Там были Морей и Тарухан, и Н.К. два с половиной часа очень убедительно и серьезно говорил с Мореем. Присутствовали Нуця, я, мама, Тарухан и Нару при этом. Вначале разговор был о Нине. Н.К. опять повторил, что она не дитя, она должна работать и нужно совместить ее искусство, то есть музыку, с трудом практическим — заработка денег.
На указание Морея, что в Париже моральная опасность, разврат и грязь, указал, что лучше узнать о грязи раньше, нежели ждать до пятидесяти лет, и если у нее душа и сердце чистые, то грязь к ней не пристанет. При этом он рассказал о Куинджи. Тот настаивал, чтобы его ученики зарабатывали на жизнь вне искусства, если это было нужно, каким угодно путем, причем приводил в пример себя. Он в Одессе писал от 4 часов ночи до 10 утра, а от 10 до 6 был ретушером в фотографии. <…>
