<…> Е.И. рассказывала о Босе Сене, как он хранит священные реликвии Рамакришны, Вивекананды, их портреты в особой комнате, держит там цветы, посещает ее для вдохновения и медитации, даже снимает обувь [входя туда], сам убирает комнату и не позволяет входить туда посторонним. Это было сказано в связи с нашей беседой о Святилище и о том, как однажды все там изменилось. Е.И. сказала, что все предметы там, с их аурой, создают ту особую атмосферу, которая должна сохраниться. Очень опечалилась, услышав об изменениях.
На следующий день были очень заняты. Рано утром помчались за паспортами, потом за разрешением музейного отдела на отправку предметов искусства в Нью-Йорк. Вернулись домой в 4 часа, беседовали с Е.И. Многое из того, что касается ее эксперимента, она не может нам прочесть. Но она рассказала о нескольких удивительных вещах, например о ткани, сотканной для того, чтобы ее носить, о вдыхании запаха цветов в качестве питания, но никакой еды, ткань же изготовлена из особого вещества для предохранения от инфекции. Полеты на другие планеты осуществляются не всеми, в основном Сестрами. Вивекананда также отправился на другую планету, и Платон, многие [духовные учителя] покидают Землю. <…>
Е.И. должна сейчас писать свою биографию, начиная с раннего возраста (с 4 лет), когда она впервые узнала о существовании Учителя, отмечая все фазы своей жизни (замечательно, что они состоят из семилетних периодов), когда она знала и чувствовала Учителя. Она также сказала, что только наше страстное желание не воплощаться снова на Земле, стремясь остаться сотрудниками Белого Братства, может сделать это реальностью. Но только если мы хотим этого не для своей личной радости и удовольствия, а для того, чтобы служить человечеству в уплотненных астральных телах. Какая величественная цель жизни в этой мудрости!
Посетили вместе с ней и Юрием Останкино и Кусково — прекрасный старинный дворец и поместье графов Шереметевых. Мебель эпохи Екатерины II — Павла I. Прелестная архитектура. Сейчас все это — публичные музеи.
* * *
В понедельник днем отправились с Н.К. в Кустарный музей — очень интересный музей. При нем существует школа, в которой учат рисовать, писать картины, шить, вышивать — всему кустарному творчеству, которое можно приложить в жизни. Затем пошли домой, беседовали с Е.И. Она сегодня печальна, не может выносить условий физической жизни. <…> Опять говорила о страшном чувстве при лицезрении тьмы. <…> Сказала, что Бальзак, как великая душа, тоже в Белом Братстве. Говорила, какая огромная сила — преданность: Дерки, слуга Вогана, сейчас с ним
[131], потому что служил ему преданно пятнадцать лет.
Рассказала, как однажды явили ей семя духа, когда Его
[132] руки показали ей на столе яйцо с синеватым пламенем, означающим дух. Теперь, похоже, после великой инкарнации и большого синего пламени, когда она ожидала, что следующее будет еще больше, — пламя едва различимо. Она объясняет это тем, что, видимо, эта личность также совершила в жизни великие дела, но мотив был эгоистичным или личным; главный же фактор роста духа, влияющий на будущую жизнь, — это всегда мотив действий — преуспеяний, достижений. Также говорила о космической тоске
[133], о силе ее, о том, как мы должны привыкнуть к ней и победить ее.
Е.И. говорит с огромной тоской о [времени, проведенном в] Дарджилинге — там было ее [лучшее] время. Рассказывала о страшных лишениях путешествия — студеные ветра, холод, едва переносимый, ужасные проводники; мучения с багажом, паковка вещей, присмотр — все на ее плечах. Какая огромная жертва ради величайшего дела!!!
Сегодня был очень трогательный эпизод: официант, убирая со стола, спросил у нее, не дочь ли я ее, и она сказала «да» и затем сказала, что Мор[ис] — мой муж, а Юрий — брат. Она сказала это с такой любовью. Я поистине живу в каком-то другом мире и смотрю на все другими глазами.
* * *
Вторник. <…> Получили замечательные сведения — совершенный дух, прошедший через все воплощения, получает после окончательного освобождения светящуюся оболочку под названием «Люцида», но после этого он сбросит даже этот свет, последнее состояние есть тайна. Обычный человек идет в Дэвакхан» для накопления силы и после того, как накопит знание духа в Дэвакхане и почувствует, что уже готов, — уходит. Но дух, обладающий огромной энергией, может воплотиться сразу же, без остановки в Дэвакхане.
Докиуд» — это обитель Учителей на астральном плане, где пребывали Е.И. и Н.К. перед своим нынешним воплощением на Земле. Это ближайшее место к Белому Братству, и лица, находящиеся там, ближе всех к Учителям. Шорака сейчас там. Катаклизм Атлантиды может и теперь повториться, и поэтому мы должны делать все, чтобы предотвратить ужасную катастрофу.
22.07.26
Отъезд Рерихов и Лихтманов из Москвы на Алтай
Уезжали 22-го — знаменательный день — похороны [Ф.Э. Дзержинского] и толпы людей, музыка, пушечные залпы, все выдающиеся личности проходят мимо — мы стоим на балконе [гостиницы «Метрополь»]. Очень нервничаем, что можем опоздать к поезду; наконец подъехали три автомобиля, и мы, среди огромных толп людей, военных со знаменами, громкой музыки, удостаиваемся самых удивительных, необычных проводов. Люди дружелюбны, очень заинтересованы, наблюдают за нами, приветствуют нас, посылают приветствия далеким друзьям в Америке. Участники похоронной процессии на нашем пути великодушно расступаются, как по волшебству, даже почтительно, давая нам проехать. Незабываемый день, великий отъезд. Е.И. вспомнила виденный ею сон: пятеро идущих сквозь толпы, музыка, солдаты в синих фуражках, знамена, — и ей было сказано, что это в Москве.
Когда они вначале договаривались о приезде в Москву, пришла телеграмма от Чичерина о выдаче трехдневной транзитной визы, а затем вторая телеграмма — о гражданстве. Но консул в Урумчи сказал им, чтобы они ехали, онже скажет, что телеграмма пришла позже. И затем запечатал все важные бумаги и письма дипломатической печатью — тем самым рискуя своим положением, даже не заглядывая в бумаги, которых он прежде никогда не видел, ни мгновения не колеблясь и не сомневаясь, всецело доверяя Е.И. и Н.К. За это он получил кольцо и был приближен.
Все в Москве были изумлены, что такое огромное количество багажа не было подвергнуто таможенному досмотру. Грабарь сказал, что обычно даже два чемодана досматривают!
Е.И. описала такую картину: наверху, словно маяк, Учитель, от которого к ученикам протянуты тончайшие нити. Если кто-то теряет веру, начинает бояться или сомневаться — нить обрывается. Он все еще соединен с другими учениками, но оторван от Учителя, который не может защитить его при опасности.
