В пять утра со свежими лошадьми мы выехали в Абай. Остановились в доме мараловода туркмена Романова. Славные [люди] он и его жена. Достал для нас пять новых бричек и возниц. Рассчитались с Едоковым и избавились от него. Ужасный человек, предатель. Другие возницы — Василий и Карпов — приличные люди, но Александр также ужасен. Все они алтайцы из Ойротии. Упаковали все с новыми возницами в пять бричек и выехали. В Юстике бричка, на которой ехал геген
[138], перевернулась, он выскочил из нее, и лошади понесли. К счастью, ни он, ни возница (очень плохой) не пострадали. Нам пришлось оставить сломанную бричку. Переложили все в четыре брички и отправились дальше. Ночью в тумане была опасная переправа через Синий Яр и Громатуху Все время лил сильный дождь, продолжавшийся четыре дня. Наш багаж превратился бог знает во что, весь вымок и разбух, кожаные чемоданы намокли и стали краситься. <…>
Поздно ночью, промокнув до костей, приехали в Коксу или Усть-Коксу Переночевали в конторе Госторга. Я и Е.И. спали в фойе на кроватях, мужчины — в комнате на столах. Наутро, несмотря на сильный дождь, выехали в Верхний Уймон, с трудом переправились на пароме. Морис, Юрий и возница толкали паром. Переправились через Катунь и в 11 утра были уже в Верхнем Уймоне. Лил сильный дождь, удалось снять два дома, очень хороших; один для Рерихов, другой для нас. Прелестное место, чистое. Примечательно, что во всех деревнях очень чисто и нет насекомых. Сейчас мы остановились у кержаков. В общем, ехали семь дней по опасным и почти непроезжим дорогам. Геген сказал — и очень правильно, — что на пути к Шамбале должны быть препятствия. Я все время была вместе с Е.И. Она научила
[139]еня видеть и понимать гармонию и сочетания разных цветов, а также форму гор, тени, оттенки, открыла мне глаза на красоту природы. Теперь она знает и понимает природу и цвета. Все время она страдала от жары, болело сердце, особенно на пароходе, но по пути из Бийска сердце болит меньше. Теперь ее беспокоят колени. В Баранче она упала с лестницы и ушибла колено, которое и так уже было повреждено. Очень страдала, когда мы совершали опасные переходы, так как тогда ей приходилось выходить из брички.
Какое счастье быть рядом с ними! Н.К. такой терпеливый, мудрый и добрый. Е.И. такая любящая, Юрий задумчивый, всегда готовый помочь. Везде она называла меня своей дочерью.
Опечалена легкомысленностью Америки, упущенными возможностями.
08.08.26
Остановка в Верхнем Уймоне. Поездки по Алтаю
Сейчас мы устраиваемся на новом месте — условия очень простые, но люди милые, стараются сделать для нас все, что могут. Из-за дождя в деревне такая грязь, что к родителям
[140] можно добраться только верхом на лошади. Н.К. и Авир[ах] собирают сведения о Беловодье — все здесь верят в эту страну. Попасть в нее можно только через степь, претерпев голод и всякие лишения, и многие отправившиеся туда не вернулись назад. Как-то раз оттуда пришла женщина, красивая, но темнокожая. Все говорят здесь о Беловодье. Создается впечатление, будто все староверы собрались на Алтае, чтобы отыскать Беловодье.
Дед Атаманова, у которого остановились Рерихи, много лет назад отправился на поиски Беловодья. Они, видимо, пошли в Монголию и там увидели темнокожую женщину в белом одеянии и услышали звон колоколов. Но они не смогли вынести лишения пути и возвратились. Жил здесь также и народ чудь. Не желая терпеть тиранию «белого царя», они ушли под землю. Мы видели место, усеянное камнями и большими дырами, через которые, как уверяют местные жители, чудь ушла под землю и спряталась там. <…> Такая же легенда о подземном народе агарти известна гораздо южнее, в Тибете и Индии.
В доме, где жили родители, на стене одной из комнат была значительная роспись — красная чаша. Дом считается историческим: в нем размещалось белое, а затем и красное правительство во время боев 1917–1921 годов
[141].
Днем мы все собрались в доме родителей, писали, много работали. Пришли несколько человек, очень интересовались Америкой, надеются на сотрудничество с ней. Опять рассказы о Беловодье. Большие люди живут там, справедливые люди, многие подземные ходы ведут к ней. Не многие видели ее. Но некоторые из ее жителей живут в других странах, [например] в Америке.
Мы посылаем отсюда людей по разным направлениям, чтобы обследовать разные места, и они привозят интересные сведения. Предстоят две поездки к Белухе.
Долго обсуждали неприятности, связанные с «Алатасом» и Гребенщиковым, и, вследствие трудностей с книгоизданием в России, Германии и Франции, мы видим, насколько невозможно продавать там наши книги. <…>
Мы должны усвоить правило, что когда кто-нибудь говорит «нет» или отказывается от какой-нибудь должности, мы должны принимать это незамедлительно, не давая ему возможности переменить свое решение.
Вечером мы обсуждали, что мне говорить остальным по возвращении в Нью-Йорк. Нам разрешено говорить, что, как только мы прибыли в Москву, все двери распахнулись перед нами, стоило лишь нам произнести имя Н.К. Он приехал — и в первый же день чудесный прием у Чичерина, а затем — дома у Луначарского, Каменева, Крупской. <…>
10.08.26
О пребывании в Верхнем Уймоне
Третий день верхом. Ездим в разные места, ищем материалы, посылаем проводников в разные стороны. Особенно были интересны вести, принесенные одним из проводников об Аккеме — озере с белой, молочного цвета, водой (ак — белый). Он также привез рога маралов, которые используются китайцами для лечения.
Утром мы выезжаем верхом и общаемся с людьми, днем после завтрака переписываем Послания и Е.И. читает нам [новые], затем все вместе обсуждаем планы на будущее, маршруты и т. п. Затем идем домой ужинать и собираемся на вечернюю беседу. Сейчас, во время продолжительных бесед, дается третья Книга
[142]. Какую удивительную жизнь мы ведем! Такая жизнь закаляет нас и расширяет наше сознание.
11.08.26
Отношение к людям разных национальностей
Говорили о неразумности людей, цепляющихся за свою национальность. Мы особенно должны это понимать — как мы должны называть себя, если не гражданами Новой Страны? Как же иначе осознать нашу работу и служение? Нужно много думать об этом и избегать узконациональных проявлений, например, даже при проведении выставок не ограничиваться работами художников только одной национальности.
