— Захват ваххабитами священных городов нанес нам всем оскорбление, — говорил Билал-ага. — Не забывай, что в мои обязанности, как главного чернокожего евнуха, входит управление Меккой и Мединой. Не секрет, что налоги с тысячи верующих, совершающих паломничество к месту рождения пророка, дают возможность пополнять казну. А теперь ваххабиты кладут деньги от хаджа в свои карманы, и у нас скоро не хватит средств, чтобы выплачивать жалованье янычарам. Янычары уже обвинили султана в благосклонности к Армии нового порядка, а пустеющая казна даст им новый повод для недовольства. Попомни мои слова, Тюльпан, надвигается беда. Я боюсь, что янычары перевернут свои котлы и поднимут бунт. Как-никак, — добавил главный чернокожий евнух, — в Сербии они уже вступили в союз с кликой продажных мусульман и с тайной помощью России фактически установили там свое автократическое правление. Султану удалось восстановить прежнее положение только потому, что он поддержал крестьян-христиан, которые охотно выступили против его же собственных войск. Благодаря им и немногим верным офицерам оттоманской армии янычары были разбиты. Нам повезло, что у нас есть такой командир, как Алемдар, — говорил Билал-ага. — Он стал настоящим реформатором. Но янычары этого не забудут, и боюсь, что нам придется дорого заплатить за это.
Но это ждало нас впереди. А тем временем в непредсказуемой политике равновесие сил изменилось, или, другими словами, союзники поменялись местами: Россия объявила себя нашим врагом, султан разорвал отношения с Британией, а Бонапарт снова стал нашим другом. Как и прежде, султан сменил везиров, понизил в должностях лояльных к России и Британии советников и повысил тех, кто был благосклонно настроен к Франции.
* * *
— Несмотря на враждебность, проявленную к султану за пределами империи сначала со стороны России, потом Франции и, наконец, Британии, кто мог бы предсказать, что самая большая опасность ему грозила дома? — говорил я, складывая одежду Накшидиль перед поездкой. — С другой стороны, — продолжил я, — совсем не обязательно, что раз Селим не раз переодевался то в моряка, то в торговца и отправлялся в город, чтобы прислушаться к людским сплетням, то ему следовало бы знать, что произойдет, когда он прикажет янычарам надеть униформу Армии нового порядка.
— Но ведь янычары должны были бы гордиться тем, что стали частью столь современной армии, — сказала Накшидиль.
— Как бы то ни было, они воспользовались этим приказом, чтобы оправдать свои действия.
— Честно говоря, я думаю, что в этом большую роль сыграли улемы. Они ведь так давно проповедуют ненависть к Западу.
— И экономика находится в плачевном состоянии, — заметил я. — Высокие налоги, нехватка продовольствия, обесценивание денег — люди видят причину всех бед в склонности Селима к европейским замашкам. Особенно янычары: им выплачивают недостаточное жалованье, и уже два года, как они не получают его вовремя. Янычары недовольны.
— Думаю, приказ надеть униформу армии, которую готовят европейцы, стал последней каплей, переполнившей чашу, — заключила Накшидиль.
— Да, но не забывайте об Айше. Она уже спланировала это. Помните ее предупреждение, когда вы несколько лет назад ходили к ней в гости. А ее дружба с Мухаммедом Ракимом и улемами? Она добивалась лишь одного — скорее посадить Мустафу на трон. Айша сделает все, чтобы он стал султаном.
Восстание началось в феврале 1807 года, когда британский флот вошел в гавань Стамбула. Казалось, британцы так обеспокоились тем, что мы возобновили союз с Францией, что прислали в наш порт семь линейных кораблей
[80]. Они подумали, что это станет препятствием для нашей дружбы с французами. Поскольку корабли представляли угрозу для Топкапы, султан приказал своим солдатам укрепить волнолом
[81]. Британцы отступили перед нашими пушками, и город вздохнул с облегчением. Но ненадолго. Из-за русского контроля над Румынией прекратились поставки в столицу пшеницы и других зерновых культур, а так как русские корабли еще и блокировали Дарданеллы, нам не удавалось доставить в столицу и другое продовольствие. Султан хотел, чтобы янычары и помогали ему воевать с российской армией, и были оснащены по последнему слову военной техники.
В мае 1807 года янычары получили приказ: их будут готовить так же, как Армию нового порядка. Группа офицеров из Армии нового порядка во главе с эмиссаром султана прибыла в один форт на Черном море и приказала, чтобы находившиеся там солдаты надели униформы западного образца. Янычары пришли в бешенство и взбунтовались. Они напали на эмиссара султана, убили офицеров Армии нового порядка, приехавших готовить их, и даже учинили расправу над некоторыми своими командирами. Зная, что в другие гарнизоны тоже направлены такие группы, они дали сигнал убивать и их.
Чтобы утихомирить янычар, султан согласился отослать солдат Армии нового порядка в казармы и не выпускать их оттуда. Но это лишь развязало руки восставшим. Сотни янычар покинули свои форты и направились в Стамбул. Два дня спустя они уже собрались в городе, к ним присоединились учащиеся из медресе. Пока простой люд прятался от страха, янычары составили список требований, главным из которых было убрать советников Селима, настроенных на реформы.
Однако следующим утром шейх-уль-ислам, подстрекаемый Айшой, пошел еще дальше. Он издал фетву
[82], требующую свергнуть Селима с трона. Янычари двинулись к Топкапе, словно тигры, готовые наброситься на жертву. Когда они оказались у внешних ворот, мы слышали их крики. «Султан — Мустафа, султан — Мустафа!» — орали они, празднуя свою победу и требуя свергнуть Селима. Голоса бунтовщиков становились еще громче, когда те шли по дворам. Девушки были так напуганы, что многие спрятались под кровать. Но дворцу пронесся слух, будто Ахмед-бей, секретарь султана, убит, и не успел я опомниться, как ко мне прибежал главный чернокожий евнух и сообщил, что Селиму принесли голову Ахмед-бея и Накшидиль лучше спрятаться.
— Где Махмуд? — вскрикнула она, когда я рассказал ей о том, что случилось. Накшидиль тогда было уже тридцать один год.
— Он все еще в Клетке.
— Янычары придут за ним. Скажи им, что они могут забрать меня. Пусть делают со мной все, что хотят. Но не отдавай им Махмуда.
— Билал-ага поклялся, что с ним ничего не случится.
— А что будет с Селимом? Его казнят? — По ее лицу катились слезы.
— Янычары, шейх-уль-ислам и три заместителя везиров вручили ему фетву. Они обвинили Селима в том, что его действия нарушают законы ислама. Они заявили, что он не состоялся как султан, ибо не смог произвести ни одного наследника. Увидев фетву, Селим понял, что у него нет выбора.
