Последнее слово я оставлю за автором: «Нужно пробудить голод, и не следует стыдиться, что уже одно это чувство взывает к самой элементарной нейроэргономике, хорошо известной всем гуманистам задолго до того, как появился этот термин. Не стыдитесь пленяться и никогда не думайте, что профессионал — это тот, кто никогда не очаровывается». Идрис Аберкан не только обладает этим даром, он готов поделиться им со своими читателями.
Часть первая
Свободу мозгу!
Глава 1
Введение в нейроэргономику
Мы плохо пользуемся своим мозгом. В школе, на работе и в политике мы обращаемся с ним совершенно неправильно с точки зрения эргономики
[2]. Поэтому и наблюдается неблагополучие в обществе: умственный застой и неэффективность. То же самое происходит в экономике: нервные корреляты
[3] далеки от идеала, коллективный разум человечества не развивается, потому что скован мозг каждого из людей. Что нас ограничивает и как от этого избавиться?
Нейроэргономика — это искусство правильного использования человеческого мозга. И точно так же, как мягкий стул эргономичнее табуретки, потому что лучше распределяет вес человека, можно более эффективно расположить в мозге знания, информацию и опыт. Если этого добиться, то прекрасный результат поразит нас всех до глубины души.
Точно так же, как мягкий стул эргономичнее табуретки, потому что лучше распределяет вес человека, можно более эффективно расположить в мозге знания, информацию и опыт.
Весь мир менялся, как только человечество изобретало такие устройства, как рычаг, блок или паровая машина, а также когда были придуманы письменность, книгопечатание, интернет. Если в физической жизни мы рычагом преобразуем окружающую среду, то еще заметнее сделают это открытия в интеллектуальной сфере, потому что изменяются не инструменты, а сами люди. Станут совершенно другими их перспективы и понимание мира, самих себя и окружающих, их побудительные мотивы, потому что духовная жизнь человека станет свободнее. Нейроэргономика может преобразовать общество, мозг каждого из нас и судьбу всего человечества. Короче говоря, применение нейроэргономики освободит умственную жизнь людей.
Мы сможем лучше и эффективнее познавать и производить, научимся лучше выбирать и мыслить, качественнее общаться и понимать друг друга. Наступит духовный расцвет, человек станет счастливее и продуктивнее, а жизнь превратится в источник радости. Но как вывести наш мозг за те пределы, в которые он попал?
Для этого надо освободить «рычаги» умственной жизни, например, как Рудигер Гамм (р. 1971 г.), который умеет делить в уме простые числа друг на друга до шестидесятого знака после запятой. Или Шакунтала Деви (1929–2013 гг.), которая в 1977 году была способна извлечь кубический корень из 188 138 517 быстрее калькулятора, или корень 23-й степени из числа, состоящего из 201 цифры, менее чем за минуту. Она может перемножить два тринадцатизначных числа за 28 секунд.
Приянши Сомани (р. 1998 г.) вычислила десять квадратных корней из шестизначных чисел до восьмой цифры после запятой менее чем за три минуты. Альберто Кото (р. 1970 г.) установил мировой рекорд скорости, сложив 100 цифр за 17 секунд (то есть произвел в уме не менее шести операций в секунду). А в 1976 году Виму Клейну (1912–1986 гг.) потребовалось всего лишь 43 секунды, чтобы извлечь корень 73-й степени из числа, состоящего из 500 цифр.
Однако у Шакунтала Деви и у Рудигера Гамма столько же нейронов, как и у всех нас. Объем и вес их мозга тоже не больше нашего. Вот у штангистов все совсем иначе. Сейчас мировой рекорд по подъему штанги в рывке принадлежит грузину Лаше Талахадзе, которому покорился вес в 215 кг. При росте 1,97 метра он весит 157 кг, то есть у него гораздо больше мышечной ткани, чем у среднего читателя этой книги. Когда тяжелоатлет тренируется, его мышцы растут в объеме, потому что ничто, никакие кости не сдерживают их рост.
А у рекордсменов в области интеллекта даже при регулярных тренировках их мозг не может увеличиться, поскольку стеснен черепом. Его объем всегда постоянен. Масса, состав, объем и количество нейронов серого вещества даже у феноменального вычислителя Рудигера Гамма такие же, как у всех. Аппаратура та же, но использование другое. Другими словами, вы напрасно думаете, что в его голове стоит Windows. И если возможности его мозга превосходят обычные, то этому должно быть какое-то объяснение, хотя оно не имеет никакого отношения ни к его массе, ни к количеству нейронов в нем, но только к способу его эксплуатации, то есть к его эргономике: объем тот же, нейронов столько же, та же самая скорость передачи возбуждения у синапсов… но соединения другие.
В 2001 году команда исследователей из Франции
[4] изучила c помощью позитронно-эмиссионного томографа мозг Рудигера Гамма и сравнила его с мозгом обычных людей. В ходе исследований были выявлены зоны мозга, потребляющие большее количество глюкозы во время вычислений в уме. Пезенти и др. обнаружили, что кроме зон, которые используем мы с вами, Гамм включал и другие области. Эти зоны — кора и мозжечок — есть у каждого из нас, но большинство людей их не задействует. У Гамма же отмечалась активизация энториальной области коры, гиппокампа и мозжечка.
Мозжечок прекрасно считает. C точки зрения физиологии он организован как настоящий датацентр (центр хранения и обработки данных): ряды нейронов (клетки Пуркинье) участвуют в координации движения, поддержании равновесия и осанки, работы наших конечностей, хотя мы об этом даже не задумываемся. Этот орган наделен большой самостоятельностью, которая объясняется его анатомией: он находится позади остального мозга и отличается от него своей организацией и работой, которая напоминает видеокарту компьютера. Если знать, как правильно и эффективно его использовать, то он мог бы послужить рычагом умственной деятельности. Мозжечок — это основной элемент координации нашей физической жизни, но мог бы стать таким и в нашей психической жизни, что подтверждают все гениальные вычислители.
