— Мой брат вскоре умрет, — повторила она. — Поэтому я возглавляю народ.
— Он что, болен, твой брат? — наклонился к ней Альрик.
— Здоров, как песчаная блоха, — улыбнулась Кахина. — Но его время скоро закончится. Протянув руку, она положила ее на предплечье Альрика. — Некоторые из нас умеют по длине тени и количеству ресниц посчитать, сколько дней тебе осталось.
Когда Альрик вздрогнул и отшатнулся назад, отбросив руку Кахины, она усмехнулась:
— Не бойся. Я не принадлежу к таким людям. Вот идет невеста, Хенну! — кивнула она в сторону туннеля в стене.
Глава 21
Пустыня перед Александрией
И это христиане? Чем больше времени Бонус проводил в этой пещере, тем больше убеждался, что имеет дело с поклоняющимися дьяволу. Они жили под землей. Размалывали святые реликвии, превращая их в пыль. У них не было распятий — даже четок и тех не было! И в молитве не складывали пальцы. Похоже, эти амазиги были такими же верующими, как и верблюды, на которых они ездили верхом.
Когда под шум трещоток и барабанную дробь молодую женщину подвели под большой купол скалы, она выглядела так, словно только что явилась сюда с какого-то маскарада, чтобы заодно пойти под венец. Бонус привык, что невеста целомудренно прячет свои волосы под чепчиком, а лицо этой девушки обрамляли длинные пряди, дополняя орнамент, который украшал своим темно-красным рисунком лицо невесты: круги и кренделя на щеках, пучки цветов, удлиняющих брови, и целый ряд ракушек на лбу. «Даже если бы она была самой красивой женщиной на свете, — думалось Бонусу, — я бы никогда не притронулся к такой, не говоря уже о том, чтобы возлечь с ней!»
Раздался хрипловатый звук — один амазиг заиграл на своего рода флейте, извлекая из нее музыку, напоминавшую Бонусу крик осла. В это время появились другие женщины и подхватили невесту под руки. Теперь уже она не могла продолжать свой путь в пещеру и остановилась.
Тогда во внутрипещерном шуме послышались другие ноты. Барабанная дробь стала еще чаще, но зато тише, словно хищное животное (в воображении Бонуса) на своих мягких лапах неслышно подкрадывалось к своей жертве.
У противоположной стены пещеры появился мужчина. Его одежды были ярко-желтого и синего цветов, а накидка завязана широкими лентами вокруг верхней части корпуса. Его лицо не было украшено никакими рисунками, зато он демонстрировал всем свою улыбку — такую, что зубы выделялись на темнокожем лице, словно жемчужные ожерелья. Это был, надо полагать, жених.
Счастливца сопровождало с полдюжины друзей. Когда они приблизились к невесте, ее подружки отошли в сторону, и теперь уже мужчины взяли девушку за руки. Даже если бы женщины и пытались по-прежнему удерживать невесту на ее пути к браку, то эти мужчины утащили бы ее куда надо.
Через несколько шагов музыка снова сменилась, женщины, видимо, собравшись с силами, оттеснили мужчин в сторону и потащили невесту назад. Однако мужчины тут же снова вернули себе добычу. Так молодая женщина и ее судьба, словно волны, ходили туда и обратно.
С отвращением отвернувшись от происходящего, Бонус вдруг остановил свой взгляд на нише в скале, где находилась королева варваров, наблюдавшая за обрядом. Как завороженный, всматривался он в черты лица верховной правительницы амазигов. Это лицо было одновременно и серьезным и красивым. Никогда не видел он таких лиц: женщины Риво Альто выглядели или красивыми, но слабыми, или уродливыми, но крепкими. Как и в таверне, в нем снова зашевелилось желание обладать Кахиной. «А еще лучше, — признался Бонус сам себе, — если бы она обладала им, став его предводительницей, а он бы выполнял ее распоряжения… и она освободила бы его от сожалений по поводу неправильных решений…»
Однако рядом с Кахиной сидел не Бонус, а норманн Альрик.
Поднявшись, королева что-то крикнула поверх голов жителей пещеры. По этой команде мужчины и женщины отступили назад. Освобожденные от волн ритуала, невеста и жених уже беспрепятственно шли навстречу друг другу.
Лишь Бонус отказался от того, чтобы наблюдать за дальнейшими деталями этого фривольного ритуала. Когда все взгляды уже были направлены на невесту и жениха, он перебрался через гребень скалы на внешнем краю пещеры. Здесь кубки, кружки и миски, полные яств, ожидали торжества соединения молодой пары. Бонус выбрал себе небольшой кубок и наполнил его водой из открытого чана. Затем вытащил колбу из своей сумки, осторожно открыл и добавил несколько капель яда. Протянуть этот бокал Альрику не составит труда. И тогда освободится не только место рядом с королевой Кахиной, но и «Висундур» наконец-то будет принадлежать ему. Не норманн пожнет славу спасителя святого Марка, а он один, Бонус из Маламокко, трибун Риво Альто, который скоро станет дожем городов лагуны. «Весь мир, — задумался Бонус, — вращается вокруг одной капли тинктуры».
— Золото и серебро пусть заполнят твои сундуки на все дальнейшие годы. Пшеница в твоих закромах пусть всегда пополняется, от жатвы к жатве. — Кахина шептала Альрику на греческом то, что говорил жених Марин своей жене Хенну на языке амазигов.
Наконец молодой человек и его невеста опустились на колени, на заранее положенную синюю подушку. Он смотрел ей в глаза.
— Двадцать сыновей чтобы берегли твое сокровище, двадцать дочерей чтобы пасли скот. Легконогие слуги чтобы помогали тебе, когда меня не будет рядом с тобой, а сильные слуги засевали поля. А еще: изящные служанки, для танцев, да карлики, которые будут держать свечи рядом с нашим столом.
Жених и невеста обнялись. Музыка, смолкнувшая на время произнесения этих ритуальных пожеланий, возобновилась, под звуки трещоток и барабанов другие амазиги тоже стали обниматься. Вдруг Альрик почувствовал, как руки Кахины обнимают его за плечи, и услышал какие-то слова на чужом языке. Прежде чем он решился ответить на этот жест, королева отпустила его и отошла на два шага назад. Церемония закончилась.
— Я хотел бы что-нибудь подарить этой паре, — прошептал Альрик Кахине.
— Подарки у нас делают редко и чаще всего они не имеют мирской ценности: блестящий камешек, песни, пригоршня приправ… Если ты имеешь в виду нечто подобное, то ты подаришь этой паре радость. А ценные подарки означают для нас потерю свободы.
— Видно, и воспоминания относятся к вашим ничего не стоящим подаркам? — улыбнулся Альрик, глядя в глаза королеве.
Вскоре после этого кендтманн, следуя за королевой, исчез из поля зрения команды «Висундура». Кахина быстро и ловко выбралась из пещеры наверх, а за ней покинул помещение и Альрик.
— И где же те долины, в которых ночью мороз плетет свои кружева? — всматривался Альрик в расстилавшееся перед ними тихое море пустыни. Повсюду, сколько хватало глаз, был один горячий песок. То, что в самом центре этого безжизненного царства играют свадьбу, не укладывалось в голове.
Кахина молча указала на несколько углублений в скале. И действительно, присмотревшись, Альрик заметил в одном из них нечто блестящее и ощупал рукой. Не могло быть никаких сомнений — прошлой ночью морозный воздух пустыни натянул на камень кожу изо льда, благодаря чему — об этом знал только ветер! — здесь на следующий день собралась жидкость.
