Ветер трепал длинные светлые волосы норманна. «Эстрелла» скользила по волнам, бронзовое солнце поубавило остроты ледяного ветра.
Мательда стояла посреди корабля, держась за мачту. Рея над ее головой дрожала на ветру, волосы развевались, и ей очень хотелось надеть чепчик, который отец на прощание снял с ее головы. Этим традиционным жестом он объявил ее женщиной в возрасте, когда можно выходить замуж, но море любит подшучивать над длинными волосами моряков.
— Вот просто не умею и все, — сказала Мательда, в сотый раз убирая прядь волос со своих губ. И как только Бьор выносил эту игру ветра с волосами?
Норманн стоял у румпеля, удерживая его одной рукой, дерево дрожало, но моряку, казалось, не стоило никаких усилий навязывать кораблю свою волю. В правой руке Бьор сжимал линь, привязанный к рее. С самого начала их плавания моряк пел одну песню за другой. А в песнях было все то же самое: весла, солнечная погода и высшие силы. И лицо его при этом просто светилось от счастья.
Мательде же, напротив, очень хотелось домой, в Риво Альто. Она никогда не думала, что море действительно может оказаться таким живым существом, как часто утверждали моряки. Сейчас она буквально чувствовала, как оно дышит и шевелит челюстями у нее под ногами. Оно лизало корпус «Эстреллы», словно пробуя его на вкус, и девушке очень захотелось вернуть то время, когда еще можно было сделать обшивку потолще.
— Да тебе и не нужно уметь плавать, — крикнул ей Бьор с кормы. — Твой корабль очень хорошо держится на воде.
Мательде стало жутко. «Если он говорит это серьезно, — пронеслось в голове, — что же тогда будет, когда на море начнется волнение?»
Нос корабля, подобно горному козлу, легко взбирался на каждый гребень волны, чтобы оттуда опуститься в следующую долину между волнами. Каждый раз при этом Мательда чувствовала в коленях сильный толчок. Сначала она пыталась держать ноги прямо, не сгибая, однако уже после пятого толчка стали побаливать суставы. Тогда она принялась при каждом ударе волны сгибать колени, но это отнимало много сил.
Бьор же, казалось, не замечал ее мучений. Ветер срывал с его губ слова песни, и он смотрел вперед мимо паруса. Обхватив руками мачту, Мательда наблюдала, как по правую руку от нее скрывалось вдали побережье. Лагуна уже давно осталась позади, и Мательда подумала, что страна и земля, от берегов которой отплыла «Эстрелла», уже находится почти в одном дне пути от ее нового, плавучего дома. И тем не менее эту землю Мательда, оказывается, совсем не знала.
— Травить шкоты! — скомандовал Бьор. — Сейчас поймаем ветер наискосок от кормы — бакштаг!
На вопросительный взгляд Мательды норманн ответил лишь повторением команды, только на этот раз чуть громче. Мательда стала искать канаты, и оказалось, что их очень много — намного больше, чем на ее собственных рисунках. Она осторожно отпустила мачту и, балансируя на ходу, подошла к канатам, протянутым к парусу и закрепленным на стенке борта. Это и были шкоты, и теперь ими надо управлять. Но хрупкая девушка даже само слово «шкоты» слышала впервые! «Ветер от кормы наискосок, сказал Бьор, — стала размышлять она. — А чтобы парус поймал ветер, требуется пространство». Озябшими пальцами Мательда немного отпустила канат, и парус моментально расправился на ветру. А теперь — снова закрепить шкот!
Вдруг Мательда обнаружила, что ее руки словно сами следуют командам, которые она себе отдавала. Ее настолько захватила эта задача, требовавшая выносливости, ловкости и внимания, что она даже не сразу заметила, как «Эстрелла» перешла от своих убийственных подъемов и падений на мягкое скольжение.
А норманн даже не кивнул ей в знак одобрения, даже не показал свою молодую улыбку! Глядя прямо перед собой, он стоял с таким видом, будто то, что Мательда только что совершила, не заслуживало вовсе никакого внимания. Возмущение наполнило грудь девушки, как перед этим ветер наполнил парус. Она сердито выпрямилась, чтобы указать Бьору на то, что только что выполнила свое первое действие на корабле. И тут ее взгляд скользнул мимо кормы на горизонт. Далеко на севере появился еще один парус. В этом не было бы ничего особенного, если бы в свете низко стоящего солнца он не отсвечивал двумя красками — черной и белой — цветами братьев Маламокко!
Мательда с тревогой сказала Бьору о своем открытии. Норманн посмотрел в сторону преследователей и снова уставился прямо перед собой, впав в то же состояние отрешенности, которое, похоже, было свойственно всем рулевым.
— Это один из дромонов Маламокко, — разъяснила Мательда, встав рядом с Бьором и выкрикнув эти слова так, чтобы их подхватил ветер и донес до сознания моряка. — Они преследуют нас!
Бьор кивнул. Значит, он все понял.
— Что будем делать? — спросила Мательда.
— Мы идем под парусами, — фыркнул Бьор.
— Может, лучше высадимся на сушу и спрячемся? Возможно, они нас еще не обнаружили.
— Ты хочешь сбежать? — Бьор поднял одну из своих кустистых белых бровей. — Ах да, ты ведь женщина, — кивнул он.
С трудом подавив в себе желание выхватить румпель из рук Бьора и направить корабль в сторону побережья, она вернулась к мысли, что сила была не лучшим ее аргументом. Может быть, все-таки помогут слова?
— А что, если они нас догонят, как ты думаешь? — задала она риторический вопрос.
Бьор еще раз оглянулся на преследователей.
— Это дромон, — заключил он. — Может быть, даже один из тех, от которых мы оторвались у Этны. — Бьор склонил голову, прикидывая расстояние. — Он медленный, но наш корабль тоже медленный. — Смахнув волосы со своего лица, он посмотрел на Мательду. — Мы поплывем дальше, — заявил норманн. — Они уже приблизились на такое расстояние, что видят нас. Если мы сейчас сойдем на берег, это будет заметно.
— Но на воде они нас все равно догонят, рано или поздно, — возразила Мательда.
Бьор бросил взгляд на небо. По нему тянулись черно-серебристые облака, начинался мелкий дождь. Тяжелые капли падали вниз, рисуя узоры на волнах.
— Ты права, они нас догонят. — Он еще раз оглянулся.
— Так что же нам делать? — В голосе Мательды зазвучали нотки настойчивости.
— Для начала, — крикнул Бьор, порывшись в своем кармане, — свяжи свои волосы в пучок.
Он протянул ей кусок шнура. Когда Мательда взяла его в руки, он оказался согрет теплом тела норманна. Она послушно собрала свои волосы, завязав их на затылке и обвязав узел шнуром. В дополнение Бьор протянул ей железное шило, которое назвал нагелем, — с его помощью Мательда сколола волосы в пучок.
Посмотрев на нее, Бьор одобрительно кивнул:
— Более подходящей заколки для волос у моряков не существует. Так тебе будет лучше видно, куда мы плывем. Берись за руль и принимай управление на себя, я должен буду покинуть корабль, чтобы остановить их.
Девушка обхватила румпель обеими руками. Бьор скомандовал подпустить дромон к самому борту, тогда он сможет перебраться на корабль Маламокко. Там он попытается повредить парус, а потом вернется на «Эстреллу» — при условии, что Мательде удастся удерживать ее на нужном расстоянии от дромона. А как ей это удастся?! Уже сейчас волны вырывали деревянный румпель у нее из рук, чему девушка сопротивлялась как могла.
