Я потерла руки. Неважно, что я хотела сказать ему сама, его правда все равно меня ранила.
— Люк, все нормально, по правде говоря… — Как же все отстойно. — Я не влюблена в тебя, и никогда не буду. Мне хотелось, чтобы у нас все получилось, правда. Но в итоге наши отношения стали работой. Раньше такого не было.
Он кивнул и опустил голову. Его плечи ссутулились, и парень на секунду уставился в пол. Потом посмотрел на меня и выпрямился. Выдавил улыбку, но его голубые глаза оставались потухшими.
— Ко мне подошла Диана и попросила подвезти ее на лимузине ко мне домой…
— Она может занять мое место.
Мне не нужно было объяснять, что я планировала уйти с Ноем.
Люк сделал шаг ко мне.
— Я правда любил тебя, — прошептал он, только слово «когда-то» так и осталось непроизнесенным.
— Я тебя тоже.
Когда-то.
Глава 24
Ной
Мне нужно было закинуть ее на плечо и вытащить из зала. Вместо этого я, как идиот, дал ей выбор. Выбор вырвать мне сердце и вручить его обратно. Почему я не прислушался к Бет? Или к Исайе? Бет уже пострадала от этой компании, а Исайя дал мне совет, к которому сам отказывался следовать. С моей головой точно не все в порядке.
Пятнадцать минут. К черту. Она не собиралась выходить, а я продолжать ждать на морозе как придурок. Меня ожидала вечеринка. Где будет множество девушек, мечтающих мне отдаться, а еще литры алкоголя, чтобы помочь забыться.
Я оттолкнулся от кирпичной стены спортзала и засунул руки в карманы джинсов в поисках ключей. Дверь распахнулась, чуть не вписавшись мне в лицо. Я уж было открыл рот, чтобы наорать на вышедшего козла, но вовремя остановился, столкнувшись лицом к лицу с моей личной сиреной, моей нимфой — Эхо. На этот раз она никуда не уйдет.
Обхватывая девушку руками, я прижал ее к стенке.
— Скажи, что выбрала меня, Эхо.
Она облизала губы. Ее зеленые глаза мерцали, призывая меня к себе.
— Я выбрала тебя.
Впервые за три года кольцо, сжимающее мои внутренности, ослабело.
— Ты никогда об этом не пожалеешь. Клянусь. — Позволив своим рукам наконец проследить линию ее бедер и талии, я прижался к ее мягкому телу.
Я хотел ее, целиком. Но Эхо заслуживала большего, чем короткого радостного возбуждения, и получше парня, чем я. Нужно быть медленным и осторожным. Мне хотелось перевернуть ее мир каждым прикосновением и каждым поцелуем, чтобы все ее мысли были обращены только ко мне. Я никогда уже не смогу прикоснуться к другой девушке, не думая о ней.
Я пообещал, что она будет для меня другой, и должен сдержать слово. Отрываясь от Эхо, я взял ее хрупкую ручку и повел к машине.
— Поехали.
— Куда?
Открыв пассажирскую дверь, я повернулся к ней. Невинные глаза девушки вопросительно смотрели на меня. Она не должна быть со мной. Мы оба прошли через ад, но Эхо заслуживала лучшего. Тем не менее я был не так уж плох. Когда-то я был так же хорош, как она. Ей нужно было знать об этом.
— В одно особенное место.
* * *
— Так, я куплю тебе что-нибудь теплое. — Я был абсолютно серьезен. Открыв дверь машины, я накинул свою кожанку ей на плечи. — На дворе февраль. Почему ты никогда не носишь чертову куртку?
Эхо скользнула в рукава, закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Когда она наконец их открыла, то захлопала ресницами, окидывая меня взглядом чистого соблазна.
— Может, мне нравится носить твою.
Я сглотнул. У меня были планы, и они не включали в себя поцелуи у машины. Черт возьми, она будет моей погибелью.
— Поздравляю, она — твоя.
Смех девушки согрел меня так, как не согрела бы ни одна куртка.
— Ты теперь во всем мне будешь поддаваться?
Похоже на то. Я переплел наши пальцы и повел Эхо по пустой улице к фонтану. Струи, бьющие из сердцевины трех цветков, освещались красными и розовыми огнями.
— Как красиво! — Девушка смотрела на фонтан, разглядывая цветочный орнамент, выгравированный на металле. Нет, она была красивой.
— Я помогал их строить.
— Что?
Я кивнул в сторону домов, окружающих нас.
— Я помогал строить эти дома. Мама и папа были членами организации «Жилье для людей». Там они и познакомились. Вместо того чтобы развлекаться на вечеринках в Канкуне, во время весенних каникул они отправились на восток в Кентукки и строили дома. Потом поженились.
Эхо отпустила мою руку и огляделась вокруг, внимательно изучая маленькие домики с виниловым сайдингом, верандами и качелями. Папа проследил за тем, чтобы качели были в каждом доме. И вот девушка заметила мемориальную доску, установленную рядом с фонтаном: «В память о Дэвиде и Саре Хатчинсах».
— Твои родители?
Мое горло сжалось, поэтому я только кивнул.
— Каждый раз, когда мне кажется, что я все о тебе знаю, Ной, ты меня удивляешь.
Вот поэтому я и привел ее сюда.
— Мы не закончили наш танец.
Ее беспокойный взгляд прошелся по окнам небольшого квартала. Занавески везде были опущены. За некоторыми горел свет, но на нас никто не смотрел.
— Здесь?
— Почему бы и нет?
Эхо застучала каблуком по тротуару — явный признак того, что она волновалась. Я сделал осторожный шаг вперед и обхватил ее талию прежде, чем девушка успела отпрянуть. Слишком долго моя сирена взывала ко мне своим пением, пленяя мое сердце, искушая своим телом, постепенно сводя меня с ума. Пришел час расплаты.
— Слышишь это? — спросил я.
Девушка подняла бровь — вокруг стояла тишина которую нарушал лишь звук капающей воды в фонтане.
— Ты о чем?
Я скользнул правой ладонью по ее руке, прижимая Эхо к своей груди, и начал покачивать нас из стороны в сторону.
— О музыке.
В ее глазах заплясали искорки.
— Может, скажешь, что я должна услышать?
— Медленную барабанную дробь. — Одним пальцем я начал выстукивать ритм на ее пояснице. — Акустическую гитару. — Наклонившись, я стал напевать любимую песню ей на ухо. Меня пьянил сладкий запах корицы.
Эхо расслабилась и сама приникла к моему телу. Мы медленно двигались под нашу еле слышную мелодию, пока морозный февральский воздух приятно холодил кожу. На какое-то волшебное мгновение нам удалось сбежать из ада. Ни учителей, ни терапевтов, ни друзей с их «лучшими побуждениями», ни кошмаров — только мы вдвоем и наш танец.
Моя песня закончилась, пальцы перестали выстукивать ритм, а мы — покачиваться из стороны в сторону. Эхо замерла, все еще держа меня за руку и прижимаясь щекой к плечу. Я зарылся лицом в ее теплые шелковые кудри и притянул девушку крепче к себе. Эхо становилась для меня такой же необходимостью, как воздух.
