— Ты обещала поддерживать меня.
— Я обещала, что ты всегда будешь моей лучшей подругой. В любом случае я думала, что ты пообжимаешься и забудешь об этом парне, а не отнесешься к нему серьезно. — Подруга вздохнула. — Пошли со мной и Стивеном в кино. Хочешь, бери с собой Ноя.
Я так и представила, как Ной гордо стоит со Стивеном возле билетной кассы. Он согласился встречаться со мной, а не становиться частью тусовки.
— Может, на следующей неделе. — Или никогда. Неподалеку громко зарычал двигатель приближающейся машины. — Мне пора. Ной приехал.
Я кинулась вниз по лестнице, надеясь открыть дверь раньше, чем это сделает Эшли. Или папа.
— Эхо. — Слишком поздно. Безмозглая курица выплыла в холл. — Ты же знаешь правила твоего отца. Он открывает дверь, а ты ждешь в гостиной. Мы должны познакомиться с твоим парнем.
«Мы» подразумевало Эшли, которая придумала эти правила, когда узнала, что я бросила Люка. Папино кресло скрипнуло в гостиной, и он тоже вышел к нам. Его обычные морщинки, которые появлялись всегда, когда он был чем-то обеспокоен, сегодня проявились сильнее обычного, а под глазами виднелись темные мешки от усталости. Судя по раздраженно сжатой челюсти, «своим» правилам он был так же рад, как и я.
Эшли завертелась перед зеркалом в коридоре. Наверное, мне стоило быть начеку, поскольку мачеха славилась любовью к чужим мужчинам. Пока мне удавалось прятать от нее Ноя, поскольку мы занимались во время ее любимого шоу.
Папа оперся на стену, ожидая звонка в дверь. Закрыл глаза и откинул голову назад. У отца постоянно был озабоченный вид человека, который живет в состоянии стресса, но сегодня он выглядел хуже, чем обычно. Таким я помнила его в те дни, когда шел бракоразводный процесс с мамой, или когда я вернулась в школу после той трагедии.
— Папочка, с тобой все нормально?
Его глаза распахнулись.
— Да. Просто много работы навалилось.
Мы с секунду смотрели друг на друга, пытаясь придумать тему для разговора или, черт, хотя бы какую-то нейтральную фразу. Где там застрял Ной? У него что, заржавел и выпал двигатель, что пришлось самому толкать машину во двор?
Папа прочистил горло.
— Что-то странное случилось с твоей телефонной карточкой, в понедельник ты получишь новый номер. Сделай одолжение и попытайся дать его только тем, кому он действительно нужен. — А то моя популярность грозила огромными счетами за телефон.
— А машина? — После того как в ней столько всего заменили, она должна выглядеть, как «Порше».
Прозвучал дверной звонок, спасая папу от ответа. Он опустил ладонь на ручку и одарил меня взглядом, который словно говорил: «Ты еще можешь передумать».
— Мне действительно нравился Люк. Тебе стоит дать ему еще один шанс.
Я засунула руки в карманы, напоминая себе перед уходом не забыть перчатки.
— Папочка, мне нравится Ной. Ты не мог бы попытаться не быть… — Властным, контролирующим, злым. — …собой.
Его улыбка коснулась глаз. Но исчезла так же быстро, как появилась, когда он открыл дверь. Они с Ноем обменялись негромким приветствием. Секундой позже ужасный Ной Хатчинс стоял холле нашего дома, весь из себя сексуальный и невероятно этим гордый. Когда папа отвернулся, чтобы закрыть дверь, Ной сверкнул озорной улыбкой и подмигнул мне. Затем сделал торжественное лицо и прошел в гостиную за моим отцом. Парень встал рядом со мной и прошептал:
— Он шутит.
— Если бы.
За мои восемнадцать лет у меня было только два парня — Люк и теперь Ной. Хотя термин «парень» ему не очень подходил. Мне нравилось считать нас… парой. Когда я была в восьмом классе, мое первое свидание прошло так: мама Люка подвезла его ко мне домой, чтобы мы посмотрели фильм. Тогда у папы не было таких глупых правил. Водительские права, появившиеся у парня, открыли перед нами новый мир, но к тому моменту у отца был целый год, чтобы привыкнуть к Люку. Ной же взялся из ниоткуда.
Я села на диван и удивленно взвизгнула, когда парень сел рядом со мной и положил руку мне на колено — движение, мгновенно отмеченное моим очень наблюдательным папочкой. Моя основательно беременная мачеха устроилась в кресле-качалке для молодых матерей с ребенком, купленном за триста долларов, а папа опустился в низкое кресло.
— Итак, Ной, как вы познакомились с Эхо?
Ух ты, мне показалось, или в комнате стало жарко? Я скользнула взглядом по парню, ожидая увидеть на его лице панику. Однако он расцвел спокойной улыбкой.
— Мы ходим вместе на занятия.
Эшли просияла и прижала руку к животу.
— Правда? Какие?
— Математику.
— И физику, — добавила я. — И бизнес-технологии.
— Эспаньол.
Он специально сказал это таким низким и сексуальным голосом? Рука парня поднялась на миллиметр и сжала мне ногу, приятно впиваясь пальцами во внутреннюю сторону бедра. Я убрала волосы с шеи, настолько жарко мне стало. Ной либо подавился слюной, либо подавил смешок.
К счастью, отец не заметил этого шоу.
— Чем занимаются твои родители?
О нет. Мне стоило подготовить их с Эшли к его семейной ситуации. Ладно, я подумывала об этом, но потом понадеялась, что эту тему не поднимут.
Я открыла рот, но Ной меня опередил:
— Ширли домохозяйка, а Дэйл работает на машинной фабрике.
Папа с Эшли обменялись долгим обеспокоенным взглядом. Женщина заерзала в кресле и приобняла двумя руками шар, предназначенный заменить мне брата.
— Ты зовешь родителей по имени?
— Они приемные.
Эшли и отец застыли. Ной убрал руку и потер затылок.
— Когда я учился в восьмом классе, мои родители погибли во время пожара.
Папа стиснул ладони и наклонился вперед, прожигая парня взглядом. Эшли прикрыла рот рукой.
— Господи, мне так жаль.
Я придвинулась к краю дивана, желая убраться отсюда прежде, чем они спросят что-нибудь еще.
— Наверное, нам пора. — Можно подумать, я имела какое-то представление о том, куда мы собирались.
— Куда ты везешь мою дочь? — обратился к Ною папа. В его голосе прозвучала злость, словно он говорил сейчас с моей мамой. После слов «приемные родители» он определенно перестал слушать.
Температура поднялась еще на десять градусов. Почему дорогие мне люди не видели, каким классным был Ной? Я задрала рукава, радуясь прохладному воздуху на коже.
— Эхо, остановись! — Эшли поднялась с кресла.
Я замерла, а затем вспомнила, что она была ненормальной. Я собиралась на свидание, а не сбегала с Ноем в Вегас!
Ной скользнул сильной рукой по моему запястью и переплел наши пальцы. Ощущение теплой плоти, прижатой к той части себя, которую я никому не позволяла видеть, не то что коснуться, вызвало у меня дрожь. Мои глаза округлились, когда я осознала свою ошибку. Вот из-за чего взбесилась Эшли. Что на меня нашло? Я никогда не поднимала рукава. Обычно наоборот, опускала их. Когда мне стало так… уютно с ним?
