Еще один деятельный член команды, Джеймс Фарли, выросший в политике от руководителя партийной организации графства Стоуни Пойнт до председателя ассамблеи штата Нью-Йорк, был мастером на все руки. Он знал политические хитросплетения и умел развязывать сложные узлы, которые, казалось, можно было только разорвать, был неплохо знаком с бизнесом, отличался несвойственной другим членам штаба Рузвельта скромностью в быту — не пил, не курил, посещал каждую воскресную церковную службу. Но главное — у него были свои подходы к своенравной и подчас весьма упрямой рабочей бюрократии АФТ. Каждый раз, когда возникали споры, Фарли находил с ней общий язык, и организованные рабочие обычно поддерживали Рузвельта.
Наконец, активным помощником, а позже и другом Рузвельта стал Том Коркоран. Получив образование в авторитетном Брауновском университете (Провиденс, штат Род-Айленд), а затем в правовой школе Гарварда, он служил помощником судьи в Верховном суде США, работал в юридической фирме в Нью-Йорке. Случайно познакомившись с тем, как вдумчиво и изобретательно он вел дела, Рузвельт-губернатор стал поручать ему разнообразные задания. Коркоран не только выдвигал идеи, но и оформлял предложения в законопроекты. К тому же он превосходно владел аккордеоном и нередко развлекал уставших членов команды музыкой.
В июне 1932 года Фарли отправился в разведывательную поездку по штатам. Он встречался с деятелями Демократической партии, выяснял их настроения, в случае необходимости убеждал их, что Рузвельт является наиболее достойным кандидатом. Как он позже информировал шефа, самые серьезные сомнения возникали по поводу состояния здоровья Рузвельта. Фарли убеждал, что Рузвельт, за исключением ног, просто пышет здоровьем: «Я был вместе с ним в Цинциннати четыре недели назад, и он крепко пожал руки 1500 человек»
.
Высоко оценивая работу всех членов своей команды, Рузвельт особо выделял Фарли, о чем не раз говорил и писал ему. После перевыборов на губернаторский пост в 1930 году он даже сделал сравнение: «Вы проделали великолепную работу. Я полагаю, что мы с Вами являемся сочетанием, которое не существовало со времен Кливленда и Ламонта»
. (Гровер Кливленд, президент США с 1885 по 1889 год и с 1893 по 1897-й, был в первый раз избран на этот пост, являясь губернатором Нью-Йорка, во многом благодаря энергичной поддержке и рекомендациям своего доверенного советника Дэниела Ламонта.)
Рузвельт и члены его штаба предприняли попытку привлечь на свою сторону такую влиятельную фигуру, как Эл Смит. В дело включились даже некоторые журналисты. Известный корреспондент газеты «Конститьюшн», выходившей в Атланте, Кларк Хауэлл уговаривал бывшего нью-йоркского губернатора, что он просто не может не поддержать Рузвельта. «Еще как могу!» — последовал ответ. «Почему вы испытываете такую личную враждебность к Рузвельту?» — поинтересовался журналист. Смит ответил не вполне искренне: «Нет, мы в общественном отношении остаемся друзьями. Но… вы знаете, что он никогда не консультировался со мной по поводу ни единой чертовой вещи, большой или малой, с тех пор, как стал губернатором? Он прислушивался к плохим советам и ко всем источникам, враждебным ко мне. Он игнорировал меня!»
Злоба и ревность ослепляют людей. Смит даже не заметил, что, вначале назвав Рузвельта своим другом, тотчас после этого стал сыпать упреками в его адрес.
Не менее важной, нежели создание штаба советников, была проблема изыскания средств на предвыборную кампанию. Рузвельт, как мы знаем, был отнюдь не бедным, но всё же не относился к крупным «денежным мешкам», а в 1920-х годах подчас оказывался в затруднительной финансовой ситуации. Оплачивать из своего кармана все предвыборные дела, требовавшие миллионных затрат, ему было явно не по силам. Пришлось обращаться за помощью к тем, кто считал, что именно нью-йоркский губернатор сможет вызволить экономику страны из катастрофической ситуации, прорвавшись сквозь догмы о «чистоте» частного предпринимательства и решительно используя государственную машину.
В числе первых, кто откликнулся на призыв Рузвельта или сам предложил финансовую помощь, были его старый знакомый миллионер Г. Моргентау и видный промышленник У. Вудин.
Генри Моргентау(1891—1967), потомок иммигрантов из Германии, сын банкира, сам видный финансист, особенно интересовавшийся аграрными делами (с 1922 года он издавал журнал «Америкэн агрикалчерист» — «Американский аграрий»), был инициатором создания фонда «Друзья Рузвельта» и внес в него пять тысяч долларов. Для Моргентау эта сумма была небольшой, но главное — он показал пример другим вкладчикам.
Столько же пожертвовал в фонд Уильям Вудин (1868— 1934), являвшийся с 1916 года президентом крупнейшей на восточном побережье США компании по производству товарных вагонов. Будучи членом Республиканской партии, Вудин в весьма пожилом возрасте поменял политическую ориентацию, став одним из страстных сторонников наиболее вероятного демократического кандидата. Оба основателя фонда сразу же после вступления Рузвельта на пост президента были вознаграждены, получив министерские посты.
За первыми дарителями вскоре последовали новые, и фонд «Друзья Рузвельта» рос довольно быстро, несмотря на кризис.
Благодаря полковнику Эдварду Хаусу, когда-то состоявшему советником президента Вильсона, были установлены связи с кругами прогрессистов на Западе, в частности в Калифорнии. Весьма полезным оказалось и знакомство с Корделлом Халлом. О нем следует сказать особо.
Корделл Халл (1871 — 1955) родился и провел почти полвека в южном штате Теннесси, получив специальность юриста в тамошнем Камберлендском университете. Вступив в Демократическую партию, он стал активно участвовать в политической деятельности. В 1893 году в возрасте двадцати двух лет он был избран в палату представителей штата, а с 1903-го являлся судьей. В 1907—1921 годах Халл был членом палаты представителей Конгресса США. Проиграв выборы 1920 года, он стал председателем исполнительного комитета Демократической партии, но занимал этот влиятельный пост недолго, так как в 1923-м вновь был избран в палату представителей. Вначале он специализировался на финансовых проблемах, участвуя в разработке законопроектов в этой области (в частности, был автором федерального закона о ставках заработной платы 1913 года). Постепенно у Халла усилился интерес к международным делам, который он постоянно развивал, общаясь с зарубежными деятелями. Он обогатил свой политический опыт, участвуя в предвыборной борьбе 1928 года в качестве кандидата в вице-президенты, но вместе с Элом Смитом это сражение проиграл. В 1931 году на дополнительных выборах после смерти сенатора Л. Тайсона Халл был избран в сенат США от своего родного штата.
Установление с Корделлом Халлом дружеских и деловых отношений было важно Рузвельту и потому, что этот новый партнер давал весьма компетентные советы по вопросам финансов и особенно мировой политики, и потому, что он был связующим звеном с южными демократами, которые традиционно составляли консервативное крыло партии и с которыми следовало поддерживать самые близкие отношения. Рузвельт нередко просто приходил в бешенство из-за жесткости и упорства Халла, но сдерживал себя и считался с этим человеком недюжинного ума, обладателем огромного опыта. Не случайно после избрания Рузвельта президентом США Халл занял пост государственного секретаря, то есть министра иностранных дел, и пробыл на нем дольше всех своих предшественников и преемников.
