Я припомнила, как миссионер приходил в церковь с рассказами про обращение язычников. Он говорил, что некоторые притворяются обращенными за дармовую еду, а потом при любом затруднении возвращаются к прежним языческим богам. Таких он называл «рисовые христиане». Я, пожалуй, могла бы стать «рисовой иудейкой».
С другой стороны, это точно доведет дедушку до припадка. Моя мать наверняка ему расскажет в надежде, что у него случится новый удар.
Суббота, 13 октября 1979 года
Погода на неделе резко переменилась. В прошлую субботу было довольно тепло и солнечно, осень нехотя оглядывалась на лето. Сегодня сырой шквалистый ветер, осень так и прет в зиму. Земля скользкая от палых листьев. Освестри выглядит еще хуже обычного. Теперь, когда Джилл мне показала, я замечаю, что девочки в автобусе пускают по кругу запретную губную помаду и хихикают. Мне они напомнили Сьюзен из «Последней битвы». Я замечталась, будто знакомлюсь с Клайвом Льюисом, хоть и знаю, что он умер. Даже неловко признаваться.
Я вошла в библиотеку, вооружившись письмом и подписанным бланком, и увидела приветливую библиотекаршу, которая наверняка и без них меня бы записала. Она на них почти не смотрела. Теперь у меня билет с кармашком для восьми карточек, которые позволяют взять восемь книг в любое время – а фактически в субботу утром, когда я могу выбраться в город до полудня. Еще она мне сказала, что, если мне понадобится что-то, чего у них нет, для читателей до шестнадцати межбиблиотечная рассылка бесплатно. Так что я могу заказать, что хочу, и они для меня выпишут. Мне только нужно знать автора и название. Я составлю список из книг, перечисленных на титульном листе других книг, и возьму их на следующей неделе. Она сказала, они могут получить любую книгу, изданную в Британии, и даже не важно, если тираж уже распродан. Она предложила присылать мне уведомление, но я сказала, что не надо, пусть сэкономят деньги от рассылки на покупку книг, а я просто буду приезжать раз в неделю и забирать, что они получили.
Межбиблиотечная рассылка – чудо света и слава цивилизации.
Библиотеки – это чудо. Они даже лучше книжных магазинов. В смысле книжные магазины ведь зарабатывают на продаже книг, а библиотекари просто сидят и одалживают вам книги по доброте душевной.
Потом я провела счастливый час среди полок, которые похожи на школьную библиотеку тем, что на них тоже попадаются жемчужины, но довольно редко. И научная фантастика стоит вперемешку с остальным, так что искать приходится дольше. Восемь книг оттягивали мне руки, а дождь хлестал в лицо, и я подумывала, не вернуться ли в школу читать их в уюте своей библиотеки. Но хотелось еще заглянуть в книжный, и хотя восемь книг – это звучит (и весит) солидно, но не настолько, чтобы хватило на неделю. Я теперь обычно читаю рано утром, если проснусь до звонка, и три часа обязательных спортивных игр, и на скучных уроках, и на самоподготовке, когда доделаю задание, и в свободные полчаса после, и полчаса, которые нам позволяют в постели, пока не погасят свет. Так что в обычный день я дочитываю две книги.
Поэтому я потихоньку пошла вниз к книжному. Ветер хлестал ветвями ив по воде. Желтые листья почти все облетели и плавали в озерке. Лебедей я не увидела. Но заметила, что за озерком тоже растут деревья.
Я сделала пару покупок. Хотелось бы знать, на сколько надо растягивать эти десять фунтов. Большинство книг стоят по 75 пенсов, толстые дороже. Сбежав, я бросила много книг. Можно было бы возместить потерю, но и новое читать хочется. Я купила новый сборник Типтри. В нем предисловие Ле Гуин, значит, ей его рассказы тоже нравились! Чудесно, когда любимые писатели нравятся друг другу. Может, они дружили, как Толкин с Льюисом. В магазине лежала новая книжка Хамфри Карпентера – биографии всех Инклингов, в твердом переплете. Закажу в библиотеке.
После книжного магазина я проверила полки с подержанными и там тоже кое-что купила. Теперь у меня было столько книг, что я еле шла, и нога, конечно, жутко разболелась. В дождь всегда так. Я не просила, чтобы мне подменили здоровую ногу на скрипучую ржавую флюгарку, но и никто, надо думать, не просит. Я бы согласилась на куда бо́льшие жертвы. Я готова была умереть, а Мор и умерла. Надо считать это боевым ранением, шрамом старого солдата. Фродо лишился пальца и надежды на счастье. Толкин знал, что бывает, когда книжка кончилась. Потому что это уже после конца – все очищение Шира и попытка прижиться во временах, которые не должны были наступать после славной последней битвы. Я спасала мир, по крайней мере верила в это, и мир уцелел вместе с закатами и межбиблиотечной рассылкой. А до меня ему дела нет, как Ширу не было дела до Фродо. Но это не важно. Моя мать – не темная королева, прекрасная и грозная. Она сама запуталась в своей злости, как паук в паутине. Я от нее спаслась. И Мор она уже ничего не может сделать.
Я зашла в булочную, села за столик у окна, съела корнуэльский пирожок и медовую булочку, задумчиво поворачивая туда-сюда чайник. Я не люблю чай, а кофе того меньше; пахнет он приятно, но на вкус гадость. Вообще-то я пью только воду, в крайнем случае могу выпить лимонада. Но вода лучше. Зато чайник можно вертеть, и никому не видно, допила ли ты, особенно если вообще не пила, и есть предлог посидеть подольше, почитать и отдохнуть.
Я так и сделала, а потом купила четыре медовые булочки с собой, на сей раз за свои деньги. Одну для Дейдры, одну для Шарон, хотя она, конечно, не сможет ее съесть, так что эта тоже достанется мне, еще одну для себя и одну для Джилл. На прошлой неделе я получила булочку от Шарон, а на этой она получит от меня. Это скорее символ, чем настоящая булочка, хотя, видит бог, и настоящая хороша. Для Карен я покупать не стала, потому что Карен обзывает меня Ковыляшкой, а по мне это противнее остальных кличек.
Комми звучит почти ласково, а от Тэффи никуда не денешься, но Хромуша и Ковыляшка – это уже по злобе.
Потом я спросила у продавщицы про пруд:
– Там парк?
– Парк, милая? Нет, там край поместья.
– Но у пруда стоят скамейки. Как в парке.
– Их муниципалитет поставил, чтобы люди могли посидеть. У дороги, она-то муниципальная, так что это можно бы назвать и парком, но цветы там не сажают. А то, что видно за прудом, деревья и все такое, это принадлежит поместью, и там сразу наткнешься на таблички: «Прохода нет», потому что там водятся фазаны. В августе у них брачный период, нам все слышно.
Стало быть, поместье с загородным домом, лесничим и прочим, но ради фазанов его оставляют полудиким. Наверняка там повсюду фейри.
Воскресенье, 14 октября 1979 года
После обеда выслушала нотацию и получила «отметку о поведении» – первую здесь. Очевидно, не положено передавать булочки девочкам не из твоего класса или Дома, если вы не в отношениях. А Джилл, хоть мы и занимаемся химией в одном классе, не из моего класса и Дома, так что мне с ней дружить не положено, и моя булочка вызвала серьезные подозрения насчет лесбийских отношений. Ну и пусть. Мне дела нет. Я ничего такого, но определенно согласна на этот счет с Хайнлайном и Дилэни.
