Один камешек с подоконника сбили, но я вернула его на место. Это временное средство, но пока действует. Больше посещений не было.
Четверг, 29 ноября 1979 года
Жуткий сон. В самом деле, с этим надо что-то делать. Так я долго не выдержу. Сделаю все этой ночью, если не будет дождя.
Почему я не как все?
Смотрю я на Дейдру, у нее жизнь идет гладко. Или это мне только кажется?
Она подошла ко мне на перемене, отвела в сторону.
– Шара говорит, что видела, как Джилл к тебе приставала, – и смотрит на меня так доверчиво.
– Может, Шара и видела, но я Джилл не интересуюсь и так ей и скажу, – ответила я.
– Это дурно, – с полной уверенностью сказала Дейдра.
– Не думаю, что это дурно, если оба хотят, но в данном случае я не хочу.
После химии поговорить с Джилл не успела. Мне кажется, не сторонится ли она меня? Может, вовсе и не нужно нам разговаривать.
Пятница, 30 ноября 1979 года
Встала в самой глубине ночи, колдовала. Спустилась по вязу на землю, нашла круг, который выкладывала в прошлый раз, и снова его сложила. Луна зыбко просвечивала сквозь облака. Огня на этот раз не разводила.
Не хочу записывать, что я сделала. У меня насчет этого суеверное чувство, что этого нельзя, что даже того, что сказала, не надо было говорить. Может, записать это не только задом наперед, но и вверх ногами и по-латыни? Думается, я знаю, почему люди не пишут настоящих волшебных книг. Просто слишком трудно подбирать слова, чтобы описать случившееся обиняками, даже если сам это проделал. И все равно в конце концов мне показалось, что на самом деле я не знаю, что дальше, и импровизирую как сумасшедшая. Совсем не то, что исполнять, что велели, и в приличной уверенности, что сработает. Луна всегда была мне другом. И все равно.
Раньше они всегда говорили нам, что делать. Глорфиндейл подсказал бросить цветы в воду, сказал мне утопить гребешок в болоте. Стоя в своем кругу, я чувствовала себя совсем неопытной, как будто это игра и вряд ли сработает. Магия очень странная штука. Я все поглядывала сквозь голые ветви на луну в облаках и ждала, чтобы она ненадолго выглянула. Я сочинила стихи, чтобы их петь, они, по крайней мере, помогли мне настроиться.
Я пользовалась тем, что помнила, и тем, что сама сделала, и тем, что казалось подходящим. Я колдовала на защиту и чтобы найти карасс. У меня было яблоко – было два, и я несколько дней хранила их вместе, чтобы привыкли друг к другу, хоть они и не с одного дерева, а потом одно съела, и оно стало частью меня, а другое использовала. Яблоки связаны с яблонями, и с возделанной землей, и с Эдемом, и с садом Гесперид, и с Идун, и с Эридой – и еще я всегда в начальной школе хранила в парте яблоко, пока оно доспеет и переспеет, размякнет, как мешочек сладкого сока, и не выбрасывала, пока на одном боку не появлялась плесень. Это была сильная связь. В Древней Персии, а теперь, по-моему, в некоторых областях Индии практикуют «небесные похороны», когда покойников кладут на помосты, и птицы их клюют, и они разлагаются на виду. Должно быть, это мощная магия, но ужасно, наверное, когда человек, которого ты знал, распадается у тебя на глазах. Может, в кремации нет волшебства, зато это чистый способ.
Так или иначе, я надрезала палец и воспользовалась кровью. Я знаю, что это опасное средство, но и сильное.
Я видела фейри, который заговорил со мной в прошлый раз, с дерева. Среди ветвей виднелись и другие глаза, но тех я не узнала, а они не заговаривали. Не знаю, как с ними сдружиться и заслужить их доверие. Они не похожи на наших фейри, более дикие и дальше от людей.
Даже после того, как чувствовала себя забытым багажом, даже после Хеллоуина, я никогда так не чувствовала себя половиной человека, как этой ночью. Как будто мне руку отрубили, как будто я привыкла все держать двумя руками, а теперь кое-как обхожусь одной, только в смысле магии. И все-таки… этого я не пыталась исцелить. Только сейчас об этом задумалась. И про ноги тоже. Интересно, получилось бы? Чувствую, что пробовать опасно, что даже попытка наколдовать карасс была опасной. Может, надо было ограничится защитой, в которой я в самом деле нуждаюсь. Наколдовывать себе то, чего хочется, небезопасно. Глорфиндейл меня предупреждал. Большей части того, что мне хочется, я не получу еще много лет, если вообще получу. Я это знаю. Но карасс ведь возможен, правда? Или попытка была слишком рискованной?
Конечно, нельзя определить, получилось или нет. Это вечная проблема с магией. Одна из проблем. Среди других…
Я сегодня совсем без сил. Чуть не уснула над Диккенсом на английском. Учитывая, что он и в лучшие времена нагоняет дремоту. Я все время зеваю. Но, может быть, сегодня буду спать без сновидений. Проверим.
Суббота, 1 декабря 1979 года
Сегодня в библиотеке меня остановил мужчина-библиотекарь.
– Ты заказывала «За завтрашними горами»?
Я кивнула.
– В Британии книга не издавалась, боюсь, что мы не сумеем ее для тебя получить.
– А, – разочарованно протянула я, – ну, все равно спасибо.
– Я заметил, что ты выписываешь много книг по рассылке, – добавил он.
– Она сказала… библиотекарь сказала, что можно, – запнулась я. – Сказала, что это бесплатно, потому что мне еще нет шестнадцати.
– Все в порядке, заказывай, сколько хочешь, мы их для тебя получим, – ответил он.
Я расслабилась и улыбнулась ему.
– Просто я заметил, что ты читаешь много фантастики, и подумал, не захочешь ли по вторникам ходить в наш клуб НФ.
«Карасс! – подумала я. – Чары действуют!» У меня слезы выступили на глазах, и я не смогла отвечать, пока их не проглотила.
– Не знаю, отпустят ли меня из школы, – неуклюже сказала я. – Это во сколько?
– Мы начинаем в шесть и обычно до восьми. Прямо здесь, в библиотеке. Насколько я понимаю, девочкам из Арлингхерста для посещения внешкольных занятий нужна подпись родителей и учителя или библиотекаря.
– Библиотеку мне разрешили, – напомнила я.
– И верно. – Он мне улыбнулся. Он чуть-чуть лысеет с макушки, но не такой уж старый, и улыбка у него милая.
– И это очень полезно для развития, – добавила я.
– Несомненно, – согласился он. – Не знаю, получишь ли ты подписи к этому вторнику, когда мы будем говорить о Ле Гуин, но в следующий вторник у нас обсуждение Силверберга, который, как я заметил, тебе нравится.
Я все записала, забрала книги, ушла и устроилась в булочной с кофе. Я чуть не пела от счастья. Карасс или зачаток карасса! Ох, как я надеюсь попасть туда во вторник! Я только потому не брала Ле Гуин в библиотеке, что уже все перечитала, во всяком случае, все, про что знаю. И мне есть что о ней сказать! Карасс! Чудо! Я чуть не запела от восторга.
