– Хотел бы я съездить, – сказал Даниэль.
– А почему нет? – удивился Вим.
Даниэль только беспомощно пожал плечами.
Мы зашли в китайский ресторан и ели в общем то же, что в прошлый раз. Мы с Вимом мучились с палочками, а говорили в основном о Силверберге, съезжая на темы, которые обсуждались во вторник по «Паване». Даниэль из этого читал все, кроме «Мечты Уэссекса». Заметно было, что они с Вимом произвели друг на друга впечатление, что хорошо и очень странно. Когда Даниэль отошел в уборную, Вим взял меня за руку.
– Мне нравится твой папа.
– Хорошо, – ответила я.
– Как тебе повезло, – снова сказал он.
– Пожалуй, могло и гораздо меньше повезти, – кивнула я. Многие сказали бы, что Даниэль не из лучших отцов, но бывают люди намного хуже. Потом я вспомнила, когда Вим сказал это в прошлый раз и о чем мы тогда говорили. – О, одно бесценно – он обещал поддерживать меня, пока я не получу полное образование. Хотя он не читал…
Вим расхохотался, а тут как раз вернулся Даниэль, и пришлось ему объяснять. К счастью, ему это тоже показалось забавным.
Виму досталось печенье с предсказанием «Ты получил подарок», а Даниэлю: «Судьба благоволит смелым», а в моем оказалось: «Самое время быть счастливым».
Потом Даниэль отвез нас обратно. Он спросил Вима, где его высадить, и Вим сказал, что где угодно, лишь бы можно было доехать на велосипеде, так что его высадили у развязки. Я, пока они выгружали велик, тоже вышла и отважно попросила у Вима номер телефона.
– Чтобы позвонить тебе на неделе, пока меня не будет, – сказала я. – И сегодня он бы пригодился.
– Не помог бы, я приехал прямо с работы, – возразил он, но телефон дал, и Даниэль его тоже записал. Потом Даниэль вручил Виму свою визитку. (У него визитки!) Мы с Вимом обнялись и поцеловались прямо напоказ, а потом Даниэль вернул меня в школу к самоподготовке.
Пятница, 15 февраля 1980 года
Шарон, как всегда, забрали первой. Спросите меня, я скажу, что у евреев много преимуществ. Но и целая гора всяких штук, которые надо соблюдать. Не забыть бы спросить Сэма, что бывает, если нарушишь правила.
Хотя сегодня и Даниэль оказался из первых среди обычных родителей.
– Твой молодой человек мне понравился, – сказал он, когда я села в машину.
– И ты ему понравился, – ответила я, пристегиваясь.
– Я подумал, не пригласить ли его завтра на чай в Олдхолл. Если он доедет до Шрусбери поездом, мы сможем его там встретить. Вы могли бы вдвоем погулять или еще что, а потом все бы выпили чаю.
Он говорил так робко, с такой надеждой, что я просто не могла отказать. К тому же я знала, что Вим будет рад. Ему хочется увидеть Олдхолл, хочется увидеть теток, потому что он знает, что в них есть магия. Он их не испугается, потому что ничего не боится. А мне хотелось увидеть Вима, конечно, хотелось, пусть и не в идеальных обстоятельствах.
– Класс! – сказала я. – Но ты сестер спросил?
– Это Антея предложила, – сказал он.
– Я подумала, может, они не одобрят, что я встречаюсь с деревенским парнем.
– Ну… – Даниэль поколебался. – Они действительно сказали, что в их время так было не принято, но я уверен, они изменят мнение, когда познакомятся с Вимом и убедятся, какой он умный и как хорошо говорит.
«Хорошо говорит» – это для среднего класса как пароль. Это я уяснила в Арлингхерсте. Кто-то где-то сказал, что классовая система Британии выжжена клеймом на языке. У Вима шропширский выговор, но речь грамотная, как у образованного человека. Без снобизма и претенциозности, не то что у девочек в нашей школе, но я думаю, он обрадуется, что говорит достаточно хорошо для Даниэля.
Я пообедала со всеми, и пришлось отвечать на множество вопросов о школе, о Виме и еще о школе. Я была самой Приятной Племянницей, насколько в моих силах. Все прошло гладко. О прокалывании ушей не вспоминали.
После обеда я позвонила Виму. Ответил кто-то, наверное его мать, но она сразу позвала Вима. Я обрадовалась, что он дома. Вполне мог пойти на дискотеку с Ширли.
– Ты что завтра делаешь? – спросила я.
– А что?
– Даниэль спрашивает, не приедешь ли ты на чай. Мог бы доехать поездом до Шрусбери, а мы бы тебя встретили.
– Я думал, ты уезжаешь в Южный Уэльс, – проговорил он как будто издалека.
– Только в воскресенье, – сказала я. – Но если ты не хочешь, то не надо. Ты ведь по субботам не работаешь?
– Работаю, но только с утра.
– Ну, тебе решать. – Я не хотела настаивать.
– А тебя я увижу? – спросил он. – В смысле, только ты и я.
Он чудо!
– Даниэль сказал, мы можем пойти погулять или еще куда. И меня почти все время оставляют в покое.
– А как мне одеться? На чаепитие в усадьбе…
Как мило, что он об этом беспокоится.
– Что всегда носишь, то и хорошо, – успокоила я. – Вечерних нарядов не предусмотрено.
– А сестры там будут?
– Наверняка.
– Какое испытание! – Его голос источал иронию.
– Ну, увидимся завтра. Ты на часовом поезде?
– До завтра.
Когда он повесил трубку, мне стало холодно и одиноко, и я немножко побродила по комнатам. Даниэль пил у себя в кабинете, а его сестры смотрели телевизор в гостиной. Увидеться завтра – чуть ли не хуже, чем через неделю. Я приготовилась терпеливо ждать.
Суббота, 16 февраля 1980 года
Сияло солнце, а Вим вышел на станцию в рубашке с галстуком, с которым он выглядел моложе, почти школьником. Конечно, я этого не сказала. Даниэль, как хороший хозяин, показал нам замок Эктон Баренелл. От замка остались руины, поросшие молодой травой и плющом.
– Здесь никого, кроме нас, нет, – заметил Вим, когда мы вышли из машины.
– Ну, февраль – не сезон для зевак, – сказал Даниэль.
Вим поднял брови.
– Для туристов, – пояснил Даниэль. – Летом у нас их много. Ну вот, отсюда вы можете дойти пешком. Тут немногим больше мили. А если не будет настроения идти пешком, позвоните из автомата, хорошо, Морвенна?
У самых ворот замка краснела телефонная будка.
– Хорошо, – буркнула я. Он имел в виду: если у меня нога отвалится. Нечего мне кукситься, когда люди проявляют заботу, честное слово. Это грубо.
Наружная стена обвалилась, ров зарос колючками, и разобрать, где что, можно было, только если вы повидали настоящий замок, как Пемброк или Кайрфилли, где все подписано. Разумеется, всюду были фейри, потому я и предложила сюда поехать.
Я замечала, что люди, осматривающие замки, делятся на два разряда. Одни говорят: «Здесь бы мы кипятили масло, а здесь бы поставили лучников», а другие: «Вот тут поставим козетку, а сюда повесим картины». Вим оказался вполне достойным представителем первого лагеря. Он ездил со школой в Конуэй и Бомарис, так что в замках разбирался. Мы успешно отбили осаду (и немножко пообнимались в уголках, где не было ветра), а уже потом он спросил про фейри.
