Она хихикнула над моей немудрящей шуткой.
— Нет. С тем седовласым плейбоем, что с нами в коттедже живет. С мужем Стеллы.
— Родионом?
— Ну да. Они, этот Панайот и Родион, встретились как друзья и что-то сразу стали обсуждать, весьма оживленно. Жаль, я слов не расслышала.
— Да, интересно… — протянул я. И сразу вспомнил, как позавчера в баре гостиницы в Оулу Родион разговаривал по-фински с каким-то типом. Сначала финн, потом этот Панайот… Да, Родион не очень похож на мирного туриста, прибывшего в страну Суоми отдыхать. Явно у него имеются тут какие-то деловые интересы.
— И еще! — воскликнула Леся. — То, что Родион встретился с этим самым Панайотом, заметила не только я, но и наш Вадим. И ему это явно не понравилось. Он нахмурился и сперва даже, как мне показалось, хотел к ним подойти — возможно, потребовать у них, типа, объяснений. Но потом передумал и в другую сторону направился.
— А тебя они, все трое, не заметили?
— Нет, — хихикнула Леся. — Я умею сливаться с толпой. — И добавила важно: — Это профессиональное.
…В итоге на лыжную прогулку мы с Лесей вышли, когда заполярный день уже стал переходить в сумерки.
Трассы оказались великолепными, лыжи катили, а девушка оказалась сильной спортсменкой. Порой даже я с трудом успевал за ее размашистым бегом. Когда мы отмахали километров десять по освещенной пустынной лыжне, ведущей вдоль подножия горы, остановились на привал. У Леси в рюкзачке нашлись термос с чаем и печенье. Мы отдышались, подкрепились, а потом моя спутница вдруг сказала:
— Знаешь, я думаю… Я вообще-то интуицией не обделена… К тому же с криминальным элементом, увы, встречалась… И, кажется мне… — Она в задумчивости покусала губу: — Что-то здесь назревает… Что-то должно случиться…
— В каком смысле? — не понял я.
— Что-то нехорошее… Возможно, даже — какое-то преступление…
…Назад мы пошли медленным, ровным шагом. Трасса была освещена, и для русского глаза это выглядело столь же странно, как если бы кто-то вдруг расставил фонари на лесной дороге для Снегурки или Морозко. Вдобавок все было устроено по правилам: расчищено, разглажено, оснащено предупреждающими знаками. Мы с девушкой заняли две параллельные лыжни, скользили рядом не торопясь и разговаривали. Иногда нас обгоняли, просвистывая коньковым ходом, словно бешеные лоси, финские сухопарые и длинноногие спортсмены обоих полов.
Леся обладала редким для женщины качеством — она умела слушать. В продолжение темы, затронутой ею — о том, что что-то странное грядет, — я рассказал о том, чему сам стал свидетелем. Во-первых, о растратчике финдиректоре Иннокентии, с которым, по уверению Саньки (впрочем, мой румяный друг ведь и соврет — недорого возьмет), здесь, в Лапландии, Вадим собирался разобраться. Во-вторых, о странных встречах в пустой гостинице городе Оулу: немногословном Родионе, общающемся в баре на финском. И даже о тет-а-тет Вадима со Стеллой в ночном джакузи. Спутница не прерывала моего повествования, вид у нее был сосредоточенным. И только о вчерашнем случайно подслушанном разговоре между Женей и Настей я не рассказал, посчитав их беседу чересчур интимной для передачи.
Леся задумчиво пробормотала:
— А тут еще какой-то Панайот в баре… — И вдруг она вскрикнула: — Ну-ка, кто быстрее до той елки! Раз, два, три!..
31 декабря 200… года
Сегодня, в преддверии Нового года, произошла история, подтвердившая — да с лихвой! — наши с Лесей подозрения о том, что здесь происходит что-то неладное и, возможно, нас ожидают трагические события. Мы не были непосредственными свидетелями преступления, однако по рассказам и уликам смогли составить ясное представление о случившемся…
Но обо всем по порядку. Предновогодний день, опять же по указанию Вадима Сухарова, решили построить следующим образом: с утра — спорт на свежем воздухе, днем — баня (для желающих) и легкий перекус. Затем подготовка новогоднего стола и, наконец, ближе к полуночи — совместная новогодняя трапеза в нашем коттедже.
Мы с Лесей решили с утра отправиться по красной, то есть самой сложной лыжне за пятнадцать километров, на оленью ферму. Узнав об этом, Саня двусмысленно заржал и покровительственно похлопал меня по плечу. Плевать мне было на его намеки. Пока что между мной и студенткой-юристкой не возникло ровным счетом ничего романтического. Отношения складывались абсолютно дружеские. Меня это, видит бог, устраивало. Спутником и товарищем Леся выходила хорошим, а мои любовные потуги могли бы только все усложнить и испортить. Интуитивно я чувствовал, что торопить события не стоит. Может, когда сложится дружба, из нее прорастет нечто большее. А может, и не прорастет.
До фермы с олешками мы, в итоге, так и не дошли. С самого старта лыжня (по-фински ухоженная) все время тянулась в гору. Мне быстро надоело работать на этих тягунах. Кроме того, Вадим (а кто же еще!) объявил общий сбор — для помывки в бане и последующего перекуса — в шестнадцать ноль-ноль местного времени. Мы в дэд-лайн явно не укладывались, поэтому где-то на полдороге решили повернуть. Я почти все время шел чуть сзади от Леси. Мне нравилось наблюдать за ее упругим, размашистым шагом, за тем, как двигаются ее ноги и попа.
Зато назад мы катились под гору, словно по рельсам, со свистом рассекая морозный воздух, вдыхая его полной грудью. В итоге вернулись даже раньше намеченного времени. Мы думали, что коттеджи пусты, а вся компания — на горе. Однако нас встретила странная суета. Казалось, все участники экспедиции собрались в нашем коттедже. Проносились туда-сюда. Хлопали двери. Не успели мы снять лыжи и очистить их от снега, как к нам подбежала Светка и, округляя глаза, рассказала драматичнейшую историю.
Итак, утром горнолыжники разделились. Кто-то поехал на черную трассу, кто-то — на красную… И вот где-то в середине одной из красных горных трасс решили отдохнуть, перекурить двое: наш предводитель Вадим и жена его друга Женя Горелова. Трасса там проходила в довольно узком месте. С обеих сторон ее ограничивали сугробы, елки и кое-где валяющиеся валуны — получался своего рода туннель под открытым небом. Стены из снега, валунов и деревьев вздымались вверх на четыре-пять метров. Вадим и Женя, болтая, подкатили к одной из снежных стен. Мимо них изредка проносились горнолыжники. И вдруг… Один из громадных валунов, весом не менее полутонны, нависавший над головами наших туристов, сорвался со своего места и рухнул вниз, прямо на Вадима и Женю! Вадим заметил опасность, что есть сил оттолкнул спутницу, а сам бросился в противоположную сторону. Он спас и ее, и себя от неминуемой гибели — однако совсем уберечься не сумел. Валун ударил ему в ногу, а другой своей стороной проехался по лодыжке девушки.
Оба остались в сознании. Немедленно по мобильнику вызвали «Скорую помощь». Уже через пару минут на мотосанях явились санитары. Они зафиксировали поврежденные конечности обоих, усадили пострадавших на сани, быстро спустили к подножию и тут же на «Скорой помощи» переправили в больницу. Там их осмотрел врач, сделали рентген. Итог оказался невесел. Женя еще счастливо отделалась: сильнейшее растяжение, а может, даже разрыв связок и сотрясение мозга. Как минимум на неделю ей предписан полный покой и постельный режим. А вот Вадиму повезло меньше. Его лодыжка оказалась сломана. Мужику сделали обезболивающее и наложили гипс. Ясно, что горнолыжный сезон для него оказался закончен — не успев начаться.
