В этот момент обязанности ночного дежурного оканчивались, на его место заступал дневной дежурный, обязанности которого были, пожалуй, потяжелее, чем у ночного. Они начинались, как уже указано, подготовкой стола к завтраку – операция, впрочем, довольно простая в тех примитивных условиях, в которых мы жили. Затем дежурный подавал на стол разные горячие соуса в угоду упрямым вкусам некоторых членов экспедиции, а в 9 часов, когда мы усаживались за стол, раздавал чашки с овсянкой и втаскивал огромный жбан с горячим молоком, что было нашей постоянной едой по утрам. Разговоры как-то не клеились, пока не было съедено это первое блюдо. Затем следовала команда дежурного – «чашки сюда». Мы оставляли у себя ложки и передавали ему чашки. Если день был «фруктовый», то есть вторым блюдом были консервированные фрукты, чашки тоже оставлялись для этого излюбленного всеми кушанья.
В 9 часов 35 минут завтрак кончался, и мы могли покурить. Посуду убирали, стол поднимался к потолку. Дежурный принимался за мытье посуды, в чем ему обычно помогал товарищ по кабинке; иногда один-два добровольца вызывались вытирать посуду. Еще кто-нибудь подметал пол. Эта операция производилась трижды в день для поддержания порядка в доме. Покончив с посудой, дежурный должен был наполнить льдом баки для получения воды, выгрести золу, выбросить мусор в мусорный ящик, принести мешок угля. К 10 часам 30 минутам все утренние работы заканчивались, и дежурный был свободен до 12 часов 40 минут, когда наступало время ставить воду для полуденного чая.
Дуглас Моусон на ночном дежурстве
Джойс и Уйалд за ремонтом снаряжения
В 13 часов подавался чай и нечто вроде второго завтрака. Время этой трапезы не так твердо соблюдалось, потому что научные и другие обязанности заставляли многих членов экспедиции опаздывать. После второго завтрака дежурный должен был только позаботиться о том, чтобы к 16 часам приготовить достаточно воды для чая.
В 18 часов 15 минут стол снова опускался, и ровно в 18 часов 30 минут начинался обед – самая продолжительная из всех трапез. Часто можно было слышать, как дежурный озабоченно спрашивал, из каких блюд будет состоять обед. С его точки зрения лучшими кушаньями были те, после которых на тарелках оставалось наименьшее количество жира.
Обед кончался вскоре после 19 часов, и подавался чай. За куреньем и беседой мы просиживали у стола до 19 часов 30 минут, после чего опять происходила процедура мытья посуды и подметания пола. В 20 часов 30 минут обязанности дежурного на этот день оканчивались, следующая его очередь наступала лишь на 13-й день. Состояние погоды делало его обязанности легче или тяжелее, так как в ветреный день выливание воды, выбрасывание золы и добывание льда были занятиями весьма мало приятными. В пургу приходилось надевать верхний непромокаемый костюм для того только, чтобы пройти несколько метров по двору за льдом и обратно.
Кроме постоянных обязанностей ночного и дневного дежурного, существовали различные другие специальные обязанности у отдельных членов экспедиции по линии их деятельности. Так, Адамс каждое утро, сейчас же после завтрака, заводил и проверял хронометры. Затем он занимался метеорологическими наблюдениями и выводил на проминку свою лошадь. Если он шел куда-нибудь на экскурсию, то поручал метеорологические отсчеты другим членам экспедиции, остававшимся дома. Маршалл как врач занимался перевязками всяких ранений и выдавал лекарства; кроме того, он возился со своей лошадью. Обязанностью Уайлда был надзор за складами. Он отвечал за выдачу продуктов Робертсу, должен был откупоривать ящики с консервами, добывать из-под снега хранившееся там мясо: туши пингвинов, тюленей или баранину, в зависимости от потребностей меню. Джойс после завтрака кормил собак; щенята получали тарелку остатков от нашего завтрака и обеда. Когда стало светлее и полярная ночь кончилась, Джойс занялся обучением собак и запрягал их каждое утро в сани. Профессор Дэвид обыкновенно отправлялся на «геопрогулку» или занимался геодезической съемкой окрестностей нашей зимовки, тогда как Пристли и Мёррей возились с драгировкой или с определением температур водоемов через пробитые проруби. Моусон был занят физическими исследованиями, включавшими наблюдения над южным полярным сиянием, изучение структуры льда, наблюдения над атмосферным электричеством и многое другое. Таким образом, мы все были сильно заняты, не скучали, и время прошло для нас незаметно. В эти зимние месяцы нам не приходилось слишком много спать, как случалось с участниками других полярных экспедиций. Объяснялось это тем, что нас было очень немного, а различные домашние обязанности в дополнение к научным целиком заполняли наше время. В специальной главе читатель найдет краткий обзор результатов научных работ экспедиции во всех областях. Из этого обзора видно, что, хотя работа производилась в совсем незнакомом краю и в таких необычных условиях, все же было сделано много интересного с точки зрения естественных наук.
Если бы я стал перечислять день за днем все, что делалось нами в течение тех месяцев, когда исчезло с горизонта солнце, то это было бы сплошным повторением. Мы жили в условиях строго установленного распорядка, нарушавшегося только в короткие периоды непогоды, и достаточно были заняты весь день, так что вовсе не познакомились с тем ужасным явлением, которое известно под названием «полярной скуки». День зимнего солнцестояния, а также дни рождения участников экспедиции давали нам повод устраивать празднества. В этих случаях режим трезвенности нарушался и устраивался легкий кутеж. Пока солнце еще не совсем скрылось, у нас практиковался также хоккей, дома же по вечерам кое-кто занимался игрой в бридж, покер и домино.
Джойс, Уайлд и Дэй в течение зимних месяцев много времени тратили на издание «Южного сияния» – первой книги, которая когда-либо была написана, отпечатана, иллюстрирована и даже переплетена в Антарктике. Благодаря вниманию фирмы «Джозеф Каустон энд санс» у нас был с собой полный набор приспособлений для печатания, а также необходимый запас бумаги. Джойс и Уайлд немного обучились искусству набирать и печатать, а Марстон умел гравировать и литографировать. Конечно, все они отнюдь не были опытными печатниками, но все же приобрели некоторые практические навыки в этом деле.
Как только мы обосновались в доме, Джойс и Уайлд занялись приспособлением ручного печатного станка и распределением набора шрифта по кассам. Эти предварительные операции заняли все их свободное время на несколько дней. Затем они пробовали набирать и печатать различные произведения членов экспедиции. Первое время это книгопечатное предприятие действовало не особенно успешно. Наши любители-наборщики нередко делали отчаянные ошибки, кроме того, каждый раз после набора страницы, исправления и отпечатания ее в требуемом количестве экземпляров им приходилось заниматься кропотливой разборкой шрифта и распределением его по кассе. Они, однако, упорно упражнялись в этом деле и вскоре приобрели некоторый навык, так что через две-три недели могли печатать уже по две страницы в день. Под печатный станок пришлось ставить лампу, чтобы подогревать его. Кроме того, свечой подогревалась типографская краска, чтобы она не густела от холода. Труднее всего нашим печатникам было научиться производить надлежащее давление прессом от руки, а также ровно покрывать набор краской, но, поупражнявшись, они добились вполне приличных результатов. Дэй занимался приготовлениями для переплета книги – чистил, строгал и полировал дерево от ящиков с провизией, а Марстон возился с иллюстрациями, которые он печатал с алюминиевых пластинок. У него не было настоящего литографского станка, он пользовался обыкновенным типографским и очень жаловался на то, что вода постоянно содержала следы соли, плохо действовавшей на чувствительные пластинки. Ему все же удалось отпечатать вполне приличные иллюстрации. В законченном виде книга содержала 120 страниц. Каковы бы ни были ее качества, она много способствовала тому, что мы не страдали от недостатка занятий в течение долгой полярной ночи.
