19 декабря. Мы все еще не достигли уровня плато, хотя сегодня вечером находимся уже на высоте 2404 метра. Перед нами опять новый подъем. Позавтракали в 5 часов и вышли ровно в 7 часов, взявшись вчетвером за одни сани. Мы скоро взобрались на вершину хребта и затем вернулись за вторыми санями. Остальную часть дня тащили те и другие сани одновременно. Груз составлял примерно 91 кг на человека. Шли мы до 18 часов с часовой остановкой на завтрак. В полдень удалось сделать астрономическое определение, оказалось, что мы находимся на 85°5’ ю. ш.
Нам, кажется, никак не отделаться от трещин – весь день пришлось перебираться через них и проваливаться. При этом дул прямо в лицо холодный южный ветер, а температура менялась от —9,4° до —12,8° C. Работать было чрезвычайно тяжело, так как дорога шла все время в гору, а полозья саней сильно пострадали от острых льдин и находятся в очень плохом состоянии. Местами нас сильно задерживал рыхлый снег, но все же мы прошли свои 16 км и сейчас разбили лагерь на хорошей снежной поверхности между двумя трещинами. Думаю, что завтра все-таки мы действительно окажемся на самом плато.
Этот ледник должно быть один из самых длинных, если только не самый длинный в мире. Заструги здесь направлены главным образом на юг, так что можно ожидать, что на пути к полюсу ветер будет постоянно дуть нам в лицо.
Вечером Маршаллу пришлось померзнуть, определяя углы на новые, открывшиеся сегодня на западе горы. Пообедав, занялись осмотром полозьев саней. Пришлось у одних саней перевернуть полозья другим концом, так как они сильно пострадали от путешествия по леднику и тяжело шли по рыхлому снегу. Погода благоприятствует по-прежнему, и это большое утешение: при плохой погоде было бы совершенно невозможно передвигаться среди трещин, образовавшихся от скопления льда при его движении вниз с плоскогорья между горами. Сейчас обнаруживается относительно небольшое движение льда, и многие трещины заполнены снегом. Сегодня находимся на расстоянии 290 географических миль (538 км) от полюса. Мечтаем о рождественском ужине. Во что бы то ни стало в этот день мы будем сыты.
20 декабря. И все еще мы не наверху, хотя близки к этому. Вышли из лагеря в 7 часов при сильном южном ветре, продолжавшемся весь день, и при температуре от —13,9° до —15 °C. Бороды наши совершенно обледенели. Весь день пришлось подыматься по льду, подвергшемуся боковому давлению. Сейчас мы на высоте более 2438 метров над уровнем моря. Погода была ясной, хотя на небе и ходили облака различного вида, отмеченные Адамсом. В полдень Маршалл брал углы и засечки, определив наше положение по солнцу. Установлено, что мы находимся под 85°17’ ю. ш.
Каждый гребень, на который мы поднимаемся, заставляет надеяться, что это последний, но затем за ним оказывается еще один, также исковерканный боковым давлением, и снова приходится лезть вверх. Это трудное дело, особенно если учесть, что мы свели теперь завтрак к одной кружке похлебки с одним сухарем. После пятичасового подъема да при холодном ветре к полудню мы страшно голодны. Второй завтрак состоит из кусочка шоколада, чая с плазмоном, кружечки какао и трех сухарей. За сегодняшний день мы сделали 18,5 км, причем под конец пути пришлось опять втаскивать сани поочередно, так как подъем был очень крут. Несмотря на все, мы подвигаемся вперед. Теперь до полюса осталось только 279 миль
[93]. Горы сейчас, по-видимому, уходят на юго-восток, и скоро мы превратимся в точку среди огромной пустыни покрытого снегом континентального льда. Вечер холодный. Следующую неделю я за повара и уже сегодня вечером вступил в свои обязанности. Все здоровы и чувствуют себя хорошо.
21 декабря. День летнего солнцестояния при морозе в —33,3 °C! Мы поморозили себе пальцы и уши. Весь день с юга дул резкий ветер со снегом, все это потому, что мы находимся на высоте более 2438 метров над уровнем моря.
С раннего утра, напрягая все силы, двигались на юг, но прошли всего 9,6 км, так как с полудня, или, вернее, с 13 часов – после остановки на завтрак, опять пришлось по очереди подтягивать одни и другие сани, перебираясь через трещины и высокие ледяные гребни, образовавшиеся от давления. Продвинув одни сани на некоторое расстояние, мы ставили на них бамбуковую палку с флагом, чтобы отметить их положение, и затем возвращались за вторыми.
Понижение температуры, без сомнения, связано с ветром, а мы особенно сильно мерзнем и от недоедания. Большая высота, на которой мы теперь находимся, прибавила трудностей, но мы все равно непрерывно подвигаемся к югу. Сегодня вышли из лагеря в 6 часов 45 минут и, за исключением часовой остановки на завтрак, шли до 18 часов Сейчас расположились лагерем в заполненной снегом трещине. Это единственное место, где можно найти снег, чтобы обложить им вокруг полы палаток. В других местах везде либо твердый фирн, либо голый лед.
Мы совсем не думали, что этот ледяной гребень, возникший от давления, будет таким серьезным препятствием для нас. Он казался довольно обыкновенным даже на близком расстоянии. Решили больше не полагаться на глазомер: расстояния здесь страшно обманчивы.
С высоты, на которой мы сейчас находимся, открывается великолепный вид на ледник и на горы, простирающиеся к востоку и западу от него; некоторые из них достигают высоты более 4500 метров.
Мы очень голодны, а холод почти такой же, как во время весенней санной экспедиции. Бороды наши превратились в комки льда и не оттаивают весь день. Слава богу, все здоровы, и дело пока обходится без несчастных случаев; это особое везенье, если учесть, что мы прошли больше двухсот километров по глетчерному льду, изрезанному множеством трещин.
22 декабря. Записывая сегодняшние события, я легко могу вообразить, что нахожусь в весенней санной экспедиции. Температура воздуха —20,6° C, дует резкий, пронизывающий юго-восточный ветер, пробирающийся сквозь стены в палатку, которая уже порядком поизносилась. Весь день, начиная с 7 часов, мы перетаскивали через гребни льда и трещины по очереди одни и другие сани, сделав только часовую остановку для завтрака. И за все это время мы продвинулись в южном направлении всего-навсего на 6,5 км. Впрочем, сегодня вечером перспективы прояснились: должно быть, мы все-таки добрались до конца этого огромного ледника. Он уже становится более пологим, и, кроме трещин, вероятно, завтра не будет других препятствий на нашем пути.
Сегодня при спуске с ледяного гребня одни из саней перекувыркнулись вверх полозьями, но ничто не пострадало, хотя вес всего груза был более 180 килограммов. Нам приходится разом поднимать эти 180 кг по крутым склонам и через ледяные гребни с помощью альпийской веревки и самим привязываться к ней, когда направляемся вниз за вторыми санями. Поверхность льда здесь предательская, и не раз за день мы спасались от падения в бездонные провалы лишь благодаря этой предосторожности.
Уайлд сравнивает ощущение от ходьбы по этой поверхности, покрытой наполовину снегом, наполовину льдом, с прогулкой по стеклянной крыше какого-нибудь вокзала. Обычно, когда кто-нибудь из нас падает в трещину, другие подшучивают и кричат ему: «Достал ли до дна?». При такой постоянной опасности невольно становишься невосприимчивым к ней, хотя, надо сказать, мы всегда очень рады, когда встречаем трещины с ясно заметными неприкрытыми снегом краями. Сегодня расположились на ночь в трещине, заполненной снегом.
