Медитативная практика: выбор между срочным и важным
В современном обществе сидячий образ жизни порождает необходимость в спорте. Точно так же и постоянное воздействие окружающего мира на наш ум пробуждает потребность в медитации. Полное сознание, как мы убедились, в силах помочь нам приблизиться к фундаментальным потребностям: неторопливости, спокойствию, непрерывности. Очень важно удовлетворять эти потребности. Не срочно, но важно.
В нашей жизни присутствует срочное и важное. Срочное: ответить на мейлы, закончить работу, сходить в магазин, починить текущий кран… Если я не сделаю того, что срочно, то вскоре буду наказан, у меня будут неприятности. Поэтому я подчиняюсь. Важное: гулять на природе, смотреть на проплывающие облака, говорить с друзьями, чувствовать себя живым… Если я не сделаю того, что важно, ничего не произойдет. Ничего в ближайшем будущем. Но постепенно моя жизнь станет пресной, грустной, не имеющей смысла.
Каждый день в нашей жизни разворачивается борьба между тем, что срочно, и тем, что важно. Как не жертвовать важным во имя срочного? Как избежать постепенного подчинения диктату срочного, заставляющего нас через какое-то время вообразить, что любое внешнее воздействие срочное, тогда как в действительности таковым не является, или, по крайней мере, не такое срочное, как меня заставляют думать?
Разумеется, рассуждая и медитируя.
Но даже практикуя полное сознание, мы постоянно пребываем в конфликте: стоит мне сесть и закрыть глаза, как меня одолевают мысли о важных делах. «Не забудь отправить этот мейл. Помни, что надо позвонить такому-то. Ну-ка, запиши эту мысль, пока не забыл. Вместо того чтобы рассиживаться здесь, пытаясь медитировать, лучше бы переделал все дела, пока о них не забыл. И потом, сегодня что-то медитация не идет, настроя нет. Все, давай кончай, поднимайся! Найдешь более подходящий момент. Медитация подождет. Это тебе не работа…»
Срочное все время норовит занять то место, что я отвожу важному. Вот так, это наша натура. Поэтому если я не скажу «нет», если не приложу усилие – я пропал. Буду жить механической жизнью робота, подвижной, но пустой. А хочу ли я этого?
Полное сознание учит меня защищать то, что важно. Учит говорить себе: «Нет-нет, я не встану, не открою глаза, не прерву медитацию. Я останусь здесь, буду сидеть с закрытыми глазами, думать о своем дыхании, о дыхании мира вокруг меня. Это важно. Очень важно. Бесконечно важно. Нет ничего более важного в данный момент, чем оставаться здесь вот так». Если я научусь мягко говорить «нет» во время упражнений вхождения в полное сознание, если увижу благотворное влияние этого «нет», то оно может распространиться и на всю мою жизнь. Оно позволит мне говорить «нет» чему-то неважному в жизни, поможет просеивать поток срочного, усилить мое ясное видение ложной тревоге, призывающей «делай быстро, делай сейчас же!»
Улыбнуться и понять, что каждая маленькая победа над собой делает меня мудрее и счастливее, помогает мне шаг за шагом оставлять место в моей жизни тому, что важно. Думать о Генри Дейвиде Торо, который вел в течение года уединенную жизнь на берегу Уолденского пруда:
«Как только человек обеспечит себя необходимым, возникает новая цель: обеспечить себя излишним; и это – авантюра нынешней жизни».
Урок 11
Неустанно ограждать свой разум от вторжения и воздействия «современной жизни». Среди прочего это означает: истреблять все автоматизмы, например перестать механически включать радио, телевизор, компьютер. Ревностно охранять островки непрерывности – не позволять прерывать свои дела или отдых телефонными звонками или эсэмэсками. Находить в покое и тишине необходимое для активного городского жителя «питание», лишившись которого на долгое время, человек заболевает.
Действовать
и не действовать
Красивым будет этот паркет! Стены уже закончены, замечательные, белые, с золотистыми рельефами; их четкие линии весело перекликаются с завитушками балконной решетки. Трое рабочих действуют неторопливо, они внимательны к мелочам, к своей важной работе: посмотрите на движение того, который слева: как ловко и точно он управляется со своим инструментом. А в это время двое других обмениваются репликами, очищая пол скребком. Говорят ли они о красивом паркете из этого грубого дерева, рождающемся их усилиями? Или о зарплате? А может, о предстоящей воскресной поездке в Ножан, чтобы покататься на лодках по Марне? О любви, о выборах, о проходящей жизни?
Кайботт изображает здесь разнообразные формы отношения к действию: внимательное или автоматическое, индивидуальное или совместное… Он подводит нас к мысли о скором перерыве: братья по труду заслужили некоторую передышку, чтобы выпить по глотку вина, вдыхая аромат деревянной стружки, смешанный с запахом пота.
Медитации необходимо действие
Быть неподвижным и отрезанным от мира? Да, упражнение полного сознания действительно похоже на это. Но только на время. Есть только дыхание между двумя периодами действия. Мы всегда, в конце концов, возвращаемся к действию. Медитация сама по себе обожает действие, иначе она ходит по кругу. Мы медитируем до действия, после действия и даже во время действия, если мы можем выполнять его в полном сознании.
Надо опасаться мысли «вне действия», как овощей и фруктов, выращенных на питательном растворе, не имеющем ничего общего с настоящей землей. Всегда опасаться теоретической мысли людей, которые не действуют. «Надо подвергать действие испытанию мыслью, а мысль – испытанию действием», писал Гете. Но никогда не стоит полностью подчинять действие мысли: не нужно выполнять его во что бы то ни стало ради поставленной цели («Скоро это закончится?», «Как это долго…») или ради оценки («Это приятно», «Это нудно…»).
Мы в конце концов должны освободить действие, позволить ему регулярно быть только действием.
Паркетчики, 1875. Гюстав Кайботт (1848–1894) Холст, масло, 1,02 x 1,47 м, Музей Орсе, Париж
«КОГДА Я ТАНЦУЮ, Я ЗАНЯТ ТАНЦАМИ,
КОГДА Я СПЛЮ, Я ПОГРУЖАЮСЬ В СОН.
КОГДА ЖЕ Я ОДИНОКО ПРОГУЛИВАЮСЬ В КРАСИВОМ САДУ
И МЫСЛИ МОИ НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ ЗАХВАЧЕНЫ
ПОСТОРОННИМИ ВЕЩАМИ, Я ВОЗВРАЩАЮ
ИХ К ПРОГУЛКЕ, К САДУ, К СЛАДОСТНОМУ
УЕДИНЕНИЮ, К САМОМУ СЕБЕ».
Монтень. Опыты
Освободить действие: важный поступок
Освободим и уплотним наши поступки, чтобы они были только тем, что они собой представляют: только едой (без чтения или радио), только ходьбой (без телефона, без ожидания, без рассуждения), только слушанием (без оценки того, что нам сказано, и обдумывания ответов). Несмотря на кажущуюся простоту, освободить действие от наносного чрезвычайно трудно: нам всегда хочется делать сразу несколько дел одновременно. В самом деле, нам нравится читать за едой или говорить по телефону на прогулке. Делаем одно, а думаем совсем о другом (принимаем душ, думая о своем рабочем дне). Оказывается, все эти поступки мы совершаем в полном отсутствии, а не в полном сознании.
