– Обязательно. Но теперь уж и не знаю когда. В той истории, которую я учил в школе, война закончилась в Берлине 9 мая сорок пятого.
– Ничего себе… Еще три года воевать?
– В том-то и дело… Когда мы с Викой угодили в 41-й, было начало августа. И сразу наметились изменения – генерал армии, в которой мы служили, должен был погибнуть 4-го числа, а он выжил. И дивизию Панфилова не стали перебрасывать на другой фронт, в итоге и Панфилов остался жив. И Вяземского котла не случилось. Понимаешь? История стала меняться! А Центр для того и создан, чтобы мы победили малой кровью, не тянули до сорок пятого. Знаешь, что было на самом деле… Тьфу, глупость сморозил! Получается, что эта историческая последовательность, в которой мы, уже и не взаправдашная. В общем, в той реальности, которая была мне известна в 2016-м там, здесь в июле сорок второго сдали Севастополь, а еще в мае немцы победили под Харьковом и поперли на восток – до Волги дошли, до Кавказа. И только в феврале сорок третьего мы их разбили под Сталинградом. А теперь все по-другому, держится Юго-Западный фронт!
Обиженно заревел верблюд, и Марлен словно вернулся в явь. Саид позвал Антона.
– Пора! – бодро сказал Лушин, вставая. – Скажу одно: теперь возвращение в Москву для меня уже не долг, а горячее желание! Поехали.
– Поехали, – вздохнул Исаев.
Глава 23. Дельта Нила
Ехали до самого рассвета, а когда поднялось солнце, медленно накаляя пески, Саид привел всю компанию в глубокое ущелье, где, окруженный густыми зарослями акации, обнаружился родник.
Бедуин сперва напоил животных, затем пришел черед людей. Привычно став на карачки, Саид забрался в глубокую пещеру, сохранявшую прохладу. Здесь и завалились спать.
Исаев до того устал, что продрых до самого обеда. Перекусив лепешками с мясом и бобами, продолжил упражнения в дреме.
К вечеру в гроте стало душно, и Марлен выбрался наружу.
«Похолодало» – градусов сорок в тени, не больше.
Разложив кошму из верблюжьей шерсти, чтобы не знакомиться с членистоногой нечистью, Лушин с Исаевым уселись в зыбкой тени акаций и продолжили прерванный ночью разговор. Говорил в основном Марлен – рассказывал о войне, Великой Отечественной и «холодной», об атомной бомбе, о «Пиндостане» и «Гейропе», об Интернете и космических полетах.
А после заката, когда солнце ушло за горизонт, где древние египтяне располагали свой рай – Поля Иалу, градус стал падать. Затрещали камни, остывая, синие сумерки как-то сразу зачернели ночью. Разгорелись звезды, особенно большие и ясные – их света хватало, чтобы видеть путь.
И снова мехари топали, одолевая километры и мили. На четвертый день пути маленький караван вышел к великому Нилу.
Огромная река несла мутные воды мимо, и казалось невозможным, что отдалившемуся от нее грозит смерть от жажды.
Марлен и Антон распрощались с Саидом, и тот, подмигнув заговорщицки, протянул им пачку мятых долларов.
– Он говорит, что это «не те» деньги, не фунты, – перевел Лушин. – А вдруг нам пригодятся? Мы же белые, как-нибудь договоримся со своими…
Марлену было не совсем приятно брать доллары, заимствованные из карманов экипажа «Либерейтора», но они реально пригодятся им.
Хватило часа, чтобы добрести до крошечного городка ниже по течению. Бесконечные плантации финиковой пальмы радовали глаз, а уж пройтись в их зеленистой тени было приятней вдвое.
В городишке Эль-Мастаба нашелся даже отель, где Исаев с Лушиным остановились – и впервые за много дней приняли душ. Бородки сбривать не стали, но прикупили дешевую одежду для заезжих туристов – в ней они выглядели арабами, вырядившимися как европейцы. Ну и пусть, зато конспирация.
Слава богу, никто пока не требовал с них документы.
Прогулявшись на пристань, друзья (все-таки друзья…) узнали приятную новость: завтра должен будет подойти пароход «Судан». Это был старый колесный пароход, обставленный фирмой Кука для туристов из Англии. Британцы совершали на нем прогулки от Асуана до Каира, осматривая достопримечательности.
С началом войны туристов не стало, и владельцы судна еле сводили концы с концами, перевозя редких пассажиров.
Поев, погуляв, поспав, Марлен с Антоном поднялись на борт «Судана». Цены упали настолько, что им хватило долларов на оплату каюты люкс.
Простояв час, пароход дал гудок и запыхтел, завертел колесами.
Выйдя на середину реки, «Судан» стал походить на утлый челн, несомый величественным потоком.
Торговцы и военные, занимавшие каюты, не донимали Исаева с Лушиным. Жизнь текла плавно, как Нил.
К удовольствию Марлена, «Судан» проплывал мимо храмов и прочих мест, завлекавших туристов ранее, и должен был прибыть в Каир быстрее обычного.
Исаев редко заглядывал в салон, где вели степенные беседы отставные английские полковники и торгаши средней руки. В основном он прогуливался по широкой прогулочной террасе главной палубы, с которой можно было попасть в каюту, и регулярно появлялся в ресторане. Пассажиры же предпочитали подниматься по пологому трапу на верхнюю палубу, откуда открывался лучший вид. К тому же там располагался бар.
Делать было совершенно нечего, но пустыня приучила Марлена к совершенно бедуинскому восприятию жизни, не замутненному причудами цивилизации. За три дня пути он хорошо отдохнул и даже поправился, перестав походить на отшельника, питающегося одними акридами.
Каир образца 42-го года оказался таким же шумным и пыльным, как и семьдесят лет спустя.
В одинаковых широких штанах и тупоносых американских ботинках, в белых рубашках с галстуками, в наброшенных на плечи пиджаках с Олд-Бонд стрит и в мягких шляпах, Марлен с Антоном больше всего напоминали гангстеров, какими их изображал Голливуд.
– Ты хорошо говоришь по-английски, – сказал Лушин, поднимаясь в вагон старого трамвая.
– Учился в школе с английским уклоном.
– Тогда будешь играть роль моего помощника.
– Yes, sir.
– Come on!
Доехав до нужной улицы, друзья-приятели вышли, и Антон кивнул в сторону массивного серого дома, над которым уходила в небо антенна, укрепленная растяжками.
– Нам сюда.
– О’кей…
Марлен коснулся рукой пиджака, выдавая, что под ним прячется наплечная кобура с «кольтом».
– За мной.
Какой именно штаб находился в запутанных коридорах серого домины, Исаев так и не понял. То ли Королевский флот здесь прижился, то ли Королевские ВВС. Однако, как оказалось, Секретную службу Его Величества здесь уважали. Ну, или побаивались.
– Чему обязан, джентльмены? – величественно спросил дежурный офицер в холле.
Лушин назвал ему пароль весьма прохладным голосом, и должностное лицо тотчас же обрело все признаки дружелюбия.
