– Ничего не видно, – огорченно сказал Лушин, вглядываясь в темноту за окном.
– Еще насмотришься, – улыбнулся Марлен.
– Это радио? – кивнул Антон на приемник.
– И радио, и проигрыватель…
– А это что на стекле? Там что, экранчик? Такой маленький?!
– Это видеорегистратор. Он записывает все, что делается по ходу движения.
– Здорово…
Лушин извертелся, пока машина проезжала улицами Рославля – горели фонари, кое-где работала подсветка. Антон пытался хоть так, при скудном освещении, разглядеть грядущее.
А уж сомнений в том, что он стал путешественником во времени, у Лушина не возникало: слишком все было другим, незнакомым и непонятным. Даже обычные вещи выглядели иначе.
В доме, куда они попали из 1942 года, стояла легкая блестящая мебель – никаких точеных ножек, массивных тумб или гнутых спинок, как у венских стульев. Все просто и функционально.
А телевизор у деда Паши? В Лондоне он видел телевизоры «Маркони» и «Телефункен» – здоровенные лакированные ящики с крошечными экранчиками, а тут – огромнейшая панель, чуть ли не с окно величиной, совершенно плоская – и цветная! Картинка яркая и очень четкая – они с Судоплатовым застыли перед этим чудом техники и глаз не могли отвести. Громадный экран завораживал. А Марлен даже внимания не обратил на телик!
Рассвет застал «путешественников во времени» ближе к Москве.
Тысячи машин, несмотря на ранний час, неслись по широкому шоссе. Их формы и дизайн были совершенно отличны от тех, что колесили по дорогам Англии или Америки. Выступавших крыльев вообще не встречалось, а легковушки были зализаны, иногда настолько, что казались плоскими как долото, – там и сесть негде. Лежа, что ли, рулить?
А однажды Антон увидел, как над шоссе пролетел самый настоящий геликоптер – сверкая лопастями, сливавшимися в полупрозрачный круг, винтокрылая машина скользила в вышине. Но еще больше Лушина потряс гигантский самолет, величественно проплывший в небе. Было ясно, что несли его турбины под крыльями, а длинная строчка иллюминаторов говорила сама за себя. Это сколько же в нем пассажиров? Сто?
– Триста, – небрежно ответил Вика. – Это с «Домодедова», наверное. «Боинг» или наш «Ил».
Вот тебе и весь сказ, как любит выражаться сам Тимофеев…
…Ведя машину, Илья Марленович взял зазвонивший радиофон (тут их называли «сотовыми» или «мобильниками») и прижал его щекой к плечу.
– Слушаю. Ага… Звоните, Пал Иваныч! Нечего им спать… Доказательства? А вы им Судоплатова предъявите! Ну, не все, конечно, знали… Вот что, кроме шуток. Ничего никому не рассказывайте! Не надо даже намеков делать. Просто объясните, что надо будет поработать по специальности на благо Родины. Что это очень важно и очень нужно. Вот когда соберем всех, тогда и откроем карты. Что? Конечно, скорее всего так и будет – кому-то эта идея придется не по душе. А кого-то либералы покусали, как вампиры, и этот кто-то тоже заболтал про «кровавую гэбню» и «сталинскую тиранию». Таких… Что? Нет, это слишком круто! Зачем стрелять? Увезем куда-нибудь на годик, устроим со всеми удобствами. В монастыре, скажем. А через год… Читали про Ходжу Насреддина? Ну, вот… Так что звоните, и пусть подтягиваются к одному кинотеатру на Преображенке – моя компания его купила еще в прошлом году, но пока мы его не сносили. Там нас никто не побеспокоит. Сейчас я своих растолкаю. Ага… До связи. Минутку…
Исаев съехал с дороги на обочину и позвонил «Кащею» – своему заму по финансам. Это был весьма въедливый дедок, своенравный, но честный. Кащей не жаловался на бескорыстие, он получал весьма высокую зарплату и был доволен. Надежный человек.
– Кириллыч? Здорово. Что значит – куда пропал? Имею же я право на отпуск! Не ругайся, Кириллыч… Да понимаю я! Придет время, я тебе все объясню, и ты мне пожмешь руку, потому как будешь полностью со мной согласен. Уверяю тебя! Не могу. Пока не могу. Короче, слушай. Там, откуда я прибыл, я понадоблюсь еще год, это минимум. Как – кто? А ты на что? Доверенность я тебе накатаю, и зарплата твоя сразу вырастет! Что, согласен, старый скряга? Хе-хе… А всем скажешь, что шеф раскручивает секретный проект на государственные средства. Кстати, это правда. Конечно, заеду! Буквально на пять минут, так что никаких фуршетов и торжественных встреч. Все, кого я хочу видеть, уместятся в твоем кабинете. Все, давай. Подскочу перед обедом. Пока-пока!
Сунув мобильник в карман, Марленович обернулся к «Шевроле-Блейзеру», тоже притормозившему, и махнул рукой.
– Леха! Езжай с дедом, помогай ему собирать спецов! Стоп… А к кинотеатру как?
– Илья Марленович! – вызвался Вика. – А давайте я им покажу где?
– Давай! А мы тогда шопингом займемся. Звоните!
Виктор бегом перебрался в «Шевроле», который вел Краюхин, и тот сразу же отъехал. «Ленд-крузер» тронулся чуть позже, пропуская великанскую фуру.
– А маму заберешь? – улыбнулся Марлен.
– Обязательно! – кивнул отец. – Но потом. Сначала набьем багажник ноутбуками, специальной литературой и прочими полезными вещами! Вперед!
Глава 29. «Призывники»
Закупить партию ноутбуков, запчастей к ним, флешек, принтеров, спецлитературы, закачать по безлимиту массу материалов из Интернета удалось лишь к обеду.
Подбросив Марлена с Антоном до детективного агентства, Исаев-старший укатил на работу, бросив напоследок: «I’ll be back!»
Голодный как волк, Исаев-младший все же перетерпел муки некормленого организма, сперва повключав несколько «буков», чтобы скинуть на них нужную инфу из Сети – сейчас, после приобретенного опыта, было ясно, каких именно знаний не хватает. И ноуты медленно всасывали гигабайты…
– Все! – выдохнул Марлен. – Это последний. Пошли на кухню. Если я сейчас не поем, то стану на людей бросаться…
Прихваченную по дороге пачку пельменей он всю ухнул в кипяток. Добавил специй, посолил – и стал ждать на последних остатках терпения.
– Здорово тут у вас… – проговорил Антон, выглядывая в окно. – Красиво… Спокойно… Хотя, конечно, суета. А девчонки какие!
– Девчонки – это да… Наша гордость.
Лушин хмыкнул и провел ладонью по микроволновке.
– А это что?
– СВЧ-печь.
– В ней готовят?
– В основном разогревают.
– А это?
– Посудомоечная машина.
– Сама моет?
– Сама. Плюнет, протрет… Скоро они и там появятся. Лет через пятнадцать. Нет, они уже существуют – там, только для обычной семьи слишком дороги… Готово, кажется! Ух, как я жрать хочу!
– Проглот.
– Сам такой… Насыпай, чего стоишь?
Антон кочевряжиться не стал, навалил полную тарелку.
– Я прямо чувствую, как минуты утекают, – пробормотал Марлен, прихлебывая. – М-м, горячо…
