Вот воспоминания Ронни о нашем совместном времяпрепровождении на тех гастролях.
Ронни Спектор: Мы с Китом все время старались как-то оказаться вдвоем – помню, на тех гастролях в Англии туман стал такой густой, что автобусу просто пришлось остановиться. И мы с Китом вылезли и отправились к какому-то маленькому коттеджу, а навстречу выходит пожилая леди, такая полноватая и очень приветливая, и я говорю: “Здравствуйте, я – Ронни из Ronnets”, а Кит говорит: “А я Кит Ричардс из Rolling Stones, и мы застряли с автобусом, потому что ничего не видно дальше вытянутой руки”. А она говорит: “Да что вы! Заходите, ребятки, я вас угощу!”, и накормила нас сладкими лепешками с чаем, а потом дала еще с собой для тех, кто сидел в автобусе, – и если признаться, это были самые счастливые дни за всю мою карьеру.
Нам было по двадцать лет, и мы просто запали друг на друга. Представьте ситуацию, когда ты слышишь такую грандиозную вещь, как Be My Baby (“Будь моим любимым”), и вдруг оказываешься ее героем! Но опять, всегда одно и то же: только чтобы никто не узнал. Так что с какой-то стороны это было и ужасно. По сути дела, конечно, это были обыкновенные гормоны. И сочувствие друг к другу. Мы даже не думали об этом специально, но понимали, что оба барахтаемся в этом море внезапного успеха, и что другие люди нами помыкают, и что нам это не нравится. Но ничего особенно с этим не поделать. Уж точно не во время разъездов. И опять же мы никогда бы не встретились друг с другом, если б не оказались в этой неестественной ситуации. Ронни всегда всем желала добра. И не так уж много добра перепало ей самой. Но сердце ее определенно всегда было в правильном месте. Как-то рано утром я отправился в отель Strand Palace и нашел ее номер: “Я тут просто решил заглянуть поздороваться”. Тур перемещался в Манчестер или куда-то еще, нам всем было пора в автобус, поэтому я подумал – почему бы за ней не зайти. Ничего не было. Помог ей собраться, и все. Но для меня это был очень смелый шаг, потому что на тот момент я еще не подкатывал ни к одной девчонке. Вскоре после этого мы опять встретились в Нью-Йорке – об этом я еще расскажу. И я никогда не терял контакта с Ронни. 11 сентября застало нас вместе в студии в Коннектикуте, мы записывали песню Love Affair. У нас с ней вообще долговременное сотрудничество.
* * *
В юности из-за твоего самомнения звездное будущее – рок, поп, неважно – воспринимается как понижение планки по сравнению с карьерой пожизненного блюзмена, играющего по клубам. На короткий период в 1962-м и 1963-м перспектива лезть в коммерческое болото казалась нам отвратительной. Если брать Rolling Stones… В самом начале пределом наших амбиций было просто уделать все остальные лондонские группы. Провинцию мы презирали, мыслили чисто лондонскими категориями. Но, как только мир поманил, шоры у нас с глаз попадали достаточно быстро. Вдруг перед нами стал открываться весь мир, и Beatles были тому живым доказательством. Быть знаменитым не такое легкое занятие – это не то, к чему стремишься. Но в то же время, если продолжать заниматься своим делом, обязательно в это утыкаешься. И тогда становится ясно, что сделку на перекрестке
[88] ты уже совершил. Никто не объяснял тебе, что все, отныне будет так и так. Но через несколько недель или месяцев понимаешь сам: сделка состоялась. Теперь ты движешься по траектории, которая может быть совсем не идеальной с точки зрения твоего вкуса. Тинейджерские идеалы, чистоплюйство – это все полная поебень. Ты лег на курс, выбрал маршрут, как и те, за которыми ты и так собирался идти: Мадди Уотерс, Роберт Джонсон. Контракт подписан – вот и вся хуйня. И теперь ты должен пройти свой путь, как все твои братья и сестры и предки. Распутье позади, и ты уже в пути.
“Редлендс”, мой дом в Суссексе, вскоре после покупки в 1966-м.
Michael Cooper / Raj Prem Collection
Глава пятая
Первые гастроли Stones в США. Знакомство с Бобби Кизом на ярмарке штата Техас в Сан-Антонио. Chess Records, Чикаго. Я снова встречаю Ронни – пока еще не Спектор, – и мы идем на концерт в Apollo в Гарлеме. Стараниями Флит-стрит (и Эндрю Олдхэма) рождается наш новый публичный образ: лохматые, грязные, несносные. Мы с Миком пишем песню, которая наконец годится для Stones. Добираемся до Лос-Анджелеса и с помощью Джека Ницше пишемся на RCA. Я сочиняю во сне Satisfaction, и у нас появляется первый номер один в чартах
[89]. Аллен Клайн становится нашим менеджером. Линда Кит разбивает мне сердце. Я покупаю “Редлендс”, мою загородную резиденцию. Брайан начинает развинчиваться – и знакомится с Анитой Палленберг
Когда Stones первый раз приехали в Америку, нам казалось, мы очутились в самом раю. Это было летом 1964-го. С Америкой у каждого была своя фишка. Чарли не терпелось отправиться в Metropole Cafe
[90], где еще свинговали в полную силу, и посмотреть на Эдди Кондона. Я же первым делом добрался до Colony Records
[91] и скупил там все диски Ленни Брюса, какие только нашлись. И одновременно поражался, сколько было в Нью-Йорке старомодного и европейского – он оказался совсем не таким, как я воображал. Гостиничные посыльные, чинные метрдотели – из этой оперы. Много ненужных церемоний, чего я совершенно не ждал. Как будто в 1920-м кто-то сказал: “Теперь у нас так заведено”, и с тех пор ничего не поменялось. С другой стороны, это было самое скоростное и современное место, которое только существовало на тот момент в мире.
А радио! После Англии ты не верил своим ушам. Попасть в Нью-Йорк в момент настоящего музыкального взрыва, ехать по нему в машине с включенным радио – это было круче, чем в раю. Пока ты вертел настройку, тебе попадалось десяток кантри-каналов, пять каналов с черной музыкой, а если ты переезжал из города в город и станции исчезали из эфира, ты еще чуть-чуть подкручивал ручку и тут же натыкался на еще одну охренительную песню. Черная музыка просто фонтанировала. Это был какой-то музыкальный генератор. Motown – у них там работала настоящая фабрика, но на ней умудрялись выпускать нестандартные изделия. В разъездах мы просто питались мотауновской продукцией, ждали каждой следующей вещи Four Tops или Temptations. Motown стал нашей пищей – и в дороге, и на приколе. Проделываешь тысячи миль до следующей остановки тура, и все это время радио на приборной доске не выключается. Вот что было прекрасно в Америке. Об этом мы мечтали еще до того, как туда попали.
