Синий пес тут же деловито обнюхал своих «близнецов», как будто они были настоящими собаками.
– Класс! – одобрил он. – Я и впрямь такой красивый, как мне казалось. Отличная работа.
– Ну что ж, – проговорил Нодьяк, потирая измазанные засохшей глиной ладони. – Теперь мы составим четыре группы и отправим их все в разные стороны – на север, на юг, на запад и на восток. Тогда стрелам придется разделиться. Думаю, все наши куклы «погибнут» еще до наступления ночи, и тогда вы сможете пуститься в дорогу. К тому времени в небе над вашими головами не останется ни одной стрелы.
Пегги ощутила странное стеснение при виде того, как четыре ее «копии» углубляются в лес. Она едва не крикнула им вслед, чтобы они были поосторожнее… Глупость, конечно, тем более что этих кукол для того и создали, чтобы они умерли вместо нее. И все же девочка никак не могла избавиться от тревожного чувства, к которому примешивалась и толика стыда.
– Не отличишь от настоящих, верно? – бодро воскликнул колдун, глядя, как его творения скрываются из виду. – Стрелы ни за что не распознают обман! Как раз то, что вам нужно, верно?
Пегги промолчала: сердце ее сжималось от скверных предчувствий.
Гора Молодости
День прошел без особых происшествий. Каждый сидел в своем уголке, обдумывая невеселые думы. Пегги размышляла, правильно ли она поступила, схоронив волшебную сонную палочку неподалеку от того места, где спали великаны – пожиратели камней. Быть может, лучше было вернуть ее феям?
«Нет, – решила она наконец, – это ничего бы не исправило. Феи слишком сильно настроены против меня, чтобы увидеть в моем поступке проявление доброй воли и зарыть топор войны».
Конечно, Пегги могла бы оставить волшебную палочку себе и сделать ее своим оружием, но она так и не сумела на это решиться. Сонный шип был очень, очень опасен. Достаточно просто случайно уколоться об него, чтобы тут же упасть, сраженной беспробудным сном… на целое столетие! Пегги совсем не хотелось стать жертвой собственной неосторожности. Палочка вселяла в нее страх – вот почему она предпочла закопать ее у корней дерева, где никому не пришло бы в голову ее искать.
Разумеется, Мария-Женевьева не одобряла ее поступка.
– Лучше бы палочка осталась у нас, – ворчала она из-под своей деревянной маски. – Мы бы смогли удерживать фей на расстоянии.
Но Пегги так не думала.
* * *
Когда солнце стало клониться к закату, Нодьяк громко хлопнул в ладоши, чтобы вывести девочек из оцепенения.
– Пришла пора нам расстаться, – объявил он. – Стрелы наверняка уже настигли ваши копии, и небо очистилось. Воспользуйтесь передышкой, чтобы продолжить путь. Пройдет некоторое время, пока феи догадаются, что их провели. Когда же это случится, надеюсь, вы уже достигнете надежного места, потому что настроение у них будет прескверное…
Девочки и синий пес простились с волшебником и зашагали прочь от лесного озерка. Сестрам хотелось использовать оставшиеся светлые часы, чтобы покинуть лес.
Когда они вышли обратно на равнину, небо сияло красным закатным светом. Девочки остановились, не решаясь выйти из леса и выступить на открытое место.
– Нодьяк не обманул, – сказал синий пес, задрав нос к облакам. – Нигде не видно ни воронов, ни стрел.
– Тогда вперед! – буркнула Мария-Женевьева. – На север – это туда.
Прибавив шагу, вся троица вскоре оказалась на дороге.
Неприятный сюрприз ожидал их примерно километра через два. Три тела лежали поперек дороги, утыканные черными стрелами. Три трупа, лица которых выглядели до боли знакомыми…
– Атомная сосиска! – воскликнул синий пес. – Ведь это… это… это же мы!
И действительно, останки, пригвожденные к земле заколдованными стрелами, принадлежали к числу тех двенадцати кукол, которых вылепил из глины Нодьяк-колдун.
Пегги склонилась над ними, задыхаясь от волнения. Действительно, очень странно увидеть себя мертвой! Было от чего покрыться мурашками… Пес обнюхал собственную копию и отступил, охваченный суеверным ужасом. Только Мария-Женевьева осталась в стороне, демонстративно отказываясь уделять внимание изувеченной кукле с ее лицом.
– Ну так что? – нетерпеливо воскликнула она. – Надеюсь, вы хотя бы не станете плакать по ним? Вам бы, наоборот, радоваться – это же доказательство того, что уловка колдуна удалась!
Пегги выпрямилась, все еще чувствуя себя не в своей тарелке.
– Эй! – тявкнул вдруг синий пес. – Поглядите! Стрелы вибрируют, как живые!
– Они почувствовали наше присутствие, – догадалась Пегги. – Если бы они могли, они бы тут же на нас набросились… Но они слишком глубоко вонзились в землю, чтобы вырваться и снова пуститься в полет.
– Вот и славненько, – опасливо пробормотал ее четвероногий приятель.
Друзья покинули странное место без сожалений.
– Боже мой! – сердилась Мария-Женевьева. – До чего же вы впечатлительные! Ведь это всего лишь глиняные куклы. И очень хорошо, что они исполнили свое предназначение! А вы хотели сами оказаться на их месте?
Пегги подумала, что и другие куклы, наверное, нашли такой же конец. Их «самопожертвование» в самом деле позволило нейтрализовать волшебные стрелы, так что Мария-Женевьева абсолютно права.
– Когда феи обнаружат, какую шутку мы с ними сыграли, – пробормотал синий пес, – они будут вне себя от злости. И тут уж лучше не попадаться им под руку.
* * *
Они шли до тех пор, пока усталые ноги не отказались им служить. Ночь была стылая, и у них зуб на зуб не попадал от холода. Увидев неподалеку купу деревьев, друзья решили сделать под ними привал и немного поспать. Полная луна освещала равнину серебристым светом, придавая пейзажу несколько фантастический вид. Прижавшись к синему псу, Пегги раздумывала, к чему приведет их нескончаемое бессмысленное бегство. Она чувствовала, что с нее уже довольно. Жизнь, полная скитаний, кажется привлекательной только в романах. Девочка задрожала, плотнее кутаясь в сырую от росы одежду. Пожалуй, она отдала бы сейчас свое правое ухо, лишь бы оказаться в теплой, уютной постели. Иногда она очень завидовала своим сверстникам, которые вели скучную, однообразную жизнь обычных подростков, не видя ничего, кроме семьи и школы. Как это, должно быть, замечательно – жизнь, в которой ничего не происходит!
Единственная прелесть королевства Никовод заключалась в том, что небо над ним не загромождали эти отвратительные каменные облака, которые парили над Анкартой, и его жители не поклонялись камням счастья
[5]
.
* * *
Трое наших беглецов уже начали задремывать, когда из ближайших зарослей вдруг выступила стайка лесных гномов и принялась бесцеремонно их разглядывать. Ростом примерно в тридцать сантиметров, они не носили почти никакой одежды и сжимали в руках копья, увенчанные наконечниками из острых игл дикобраза. Пегги сразу догадалась, что заставило этих скрытных существ показаться на глаза людям: шерсть синего пса! Гномов, как известно, очень привлекают чистые оттенки основных цветов
[6]
. Красные, желтые, синие краски приводили их в неистовство, заставляя забыть всякую осторожность.
