Книга Под алыми небесами, страница 31. Автор книги Марк Салливан

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Под алыми небесами»

Cтраница 31

– Пытаюсь не задохнуться.

– Боже мой, – сказала скрипачка. – После всего пережитого я с ребенком могу задохнуться здесь.

– Не задохнетесь, для этого здесь есть я.

Пино отсоединил печку и отодвинул ее в сторону. Потом под потолком они отсоединили нижнюю часть черного от сажи металлического дымохода и тоже отложили ее в сторону.

Пино попытался посветить внутрь лампой, но ничего особо не разглядел. Он засунул руку в дыру – не почувствует ли ветерок, приток воздуха снаружи. Ничего. Борясь с паникой, он взял бамбуковые лыжные палки, ножом срезал кожаную лапку внизу, получилось что-то вроде пики со стальным наконечником.

Пино сунул палку в трубу дымохода. Ее застопорило, когда она исчезла в трубе наполовину. Он начал пробиваться через спрессованную массу – на пол просыпался снег. Он стал орудовать палкой еще интенсивнее, снег на пол посыпался валом. Пять минут. Через десять минут у него уже уходила в трубу не только палка, но и часть руки, но он так и не смог пробиться на поверхность.

– Сколько мы протянем здесь без воздуха? – спросил Миммо.

– Понятия не имею, – ответил Пино и снова пошевелил палкой в трубе.

Затем взял вторую палку, нарезал кожу лапки на полосы, а потом ими и своим ремнем связал две палки. Соединение было ненадежное, и теперь Пино не мог шуровать в трубе с прежней силой.

Сколько мы протянем без воздуха? Четыре часа? Пять? Меньше?

Миммо, синьор Д’Анджело и Пино по очереди долбили снег в дымоходе, а синьора Наполитано и синьора Д’Анджело с детьми сгрудились в уголке, наблюдали. От их усилий, от выдыхаемого ими воздуха в хижине стало тепло, чуть ли не жарко. Пино обливался потом, когда сантиметр за сантиметром пробивался сквозь толщу снега.

Два часа спустя с того момента, как он начал, когда его рука, державшая вторую, нижнюю палку, уже упиралась в потолок, острие уткнулось во что-то непробиваемое. Пино продолжал колотить вверх палкой, но на пол падали только крошки льда. Вероятно, они уперлись в льдину.

– Не получается, – разочарованно сказал Миммо.

– Давай работай, – сказал Пино, отходя в сторону.

В хижине стало удушающе жарко. Пино снял с себя рубашку, почувствовал, что дышится с трудом. Неужели это конец? Больно ли умирать от удушья? Перед его мысленным взором появилась рыба, которую он видел когда-то, – она билась на берегу в Рапалло, ее рот и жабры искали воды. Каждое последующее ее движение было слабее предыдущего, наконец она замерла совсем. Неужели и мы так умрем? Как рыба?

Пино, как мог, пытался усмирить нарастающую панику, а тем временем его брат и синьор Д’Анджело продолжали долбить лед в дымоходе.

«Господи, прошу тебя, – молился он, – не дай нам умереть здесь вот так. Мы с Миммо пытались помочь этим людям. Мы не заслуживаем такой смерти. Мы заслуживаем избавления, чтобы и дальше могли помогать людям бежать от…»

Что-то с грохотом полетело по дымоходу, ударило Миммо по рукам.

– Черт! – вскрикнул он. – Ой, как больно. Что это было?

Пино повел шахтерской лампой по полу. На земле лежал кусок льда размером с два кулака. Он подошел к дымоходу, сунул в него руку, ощутил слабый, но устойчивый сквознячок.

– Пошел воздух! – сказал он, обнимая брата.

– А теперь мы будем выкапываться? – спросил синьор Д’Анджело.

– Теперь будем выкапываться, – ответил Пино.

– И вы думаете, сможем? – спросила синьора Наполитано.

– У нас нет иного выхода, – сказал Пино, заглядывая в дымоход, откуда просачивался слабый свет, и вспомнил высоту трубы над крышей.

Потом он посмотрел на открытую дверь и стену белого спрессованного снега, заблокировавшего вход. Дверная коробка была невысока – всего полтора метра? Он представил себе туннель, уходящий вверх. Насколько далеко?

Миммо, вероятно, думал о том же, потому что он сказал:

– Придется копать не меньше трех метров.

– Больше, – возразил Пино. – Мы не можем копать вертикально. Нужно под углом, чтобы можно было выползти.

4

Они работали ледорубами, топориком, металлической лопаткой, прорывались через завал. Они копали под углом в семьдесят градусов к дверной раме, делали проход, по которому можно проползти. Начало первого метра далось им относительно легко. Снег был рыхлый. При ударе ледорубом или топориком сыпались небольшие кусочки льда и камушки.

– Мы прокопаемся до наступления темноты, – сказал Миммо, отбрасывая снег в самый дальний угол хижины.

Лампа у Пино погасла, и они остались в полной темноте.

– Черт, – сказал Миммо.

– Мамочка! – захныкал Антони.

Синьора Наполитано сказала:

– Как копать в темноте?

Пино зажег спичку, вытащил две молельные свечи. Всего у него было три, как и у Миммо. Он зажег их, поставил над и под дверью. Теперь у них не было сильного луча лампы, но вскоре их глаза привыкли, и они принялись долбить занос, который уже превратился в монолитный блок из льда и снега. Разогретые трением при сходе лавины, ледяные и снежные комья местами по твердости не уступали цементу.

Продвигались они с черепашьей скоростью. Но каждый выдолбленный комок был поводом для радости, и постепенно начал образовываться туннель шире плеч Пино. Сначала метровой, потом двухметровой глубины. Работали они по очереди. Забойщик скалывал лед и снег, двое других сгребали сколотое в хижину, где сидели в углу семья Д’Анджело и синьора Наполитано и смотрели, как растет снежная горка.

– У нас хватит места для всего снега? – спросила беременная женщина.

– Если не хватит, растопим печку и расплавим часть, – сказал Пино.

К восьми часам вечера они, по оценке Пино, прошли четыре метра от двери, когда он был вынужден остановиться. Его руки больше не могли поднять ледоруб. Ему нужно было поесть и поспать. Им всем нужно было поесть и поспать.

Он распределил остатки провизии, а Миммо и синьор Д’Анджело собрали печку. Половину припасов Пино разделил на шесть частей, и они поели вяленого мяса, сушеных фруктов, орехов и сыра. Потом выпили еще чая, и Пино растопил печку и загасил свечи.

Два раза за ночь ему снился сон о том, что он похоронен заживо в гробу, и он, вздрогнув, просыпался, слышал дыхание других и тиканье остывающей печки. Снег таял на земляном полу, и Пино понимал, что вскоре будет лежать в холодной грязи. Но он так устал, а его мышцы так болели и ныли, что ему было все равно. Он заснул в третий раз.

Несколько часов спустя Миммо толкнул его. Он зажег предпоследнюю свечу.

– Шесть утра, – сказал Миммо. – Пора выбираться отсюда.

Снова было холодно. Кости у Пино болели. Ныли все суставы. Он разделил остатки еды и воды, которую растопил на печке перед сном.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация