– Raus!
[16] – раздался крик; они открыли заднюю стенку кузова одного из грузовиков, отбросили брезентовый полог. В кузове находилось около сорока человек, которые недоуменно осматривались. – Raus!
Все они были истощенные, грязные, с клочковатыми бородами и длинными спутанными волосами. Многие из них, облаченные в серые брюки и куртки, смотрели пустыми, неживыми глазами. На груди у них были буквы, но Пино не мог их разглядеть. Скованные кандалами, они еле шли, но тут охранники принялись колотить их прикладами, что немного ускорило движение. Люди выходили из одного грузовика, затем из другого, и вскоре все они – человек триста или больше – направились к стадиону.
Пино вспомнил похожих людей в депо вокзала, расчищающих улицы Милана после бомбежки. Кто они – евреи? Откуда они здесь?
5
Серые люди, как он называл их, обогнули северо-западную оконечность стадиона, направились на восток к озеру и вскоре исчезли из виду. Он вспомнил приказ генерала Лейерса ждать у машины, потом желание дяди Альберта – сделать из Пино тайного агента. Он быстрым шагом направился мимо четырех охранников к ближайшему входу. Один из них сказал что-то по-немецки, но Пино не понял. Он только кивнул, рассмеялся и пошел дальше, решив, что изображать уверенность – все равно что быть уверенным.
Он завернул за угол. Серые люди исчезли. Как это было возможно?
Потом Пино увидел, что подъемная дверь на северной стороне стадиона открыта. Увидел двух вышедших наружу охранников. Пино вспомнил о Туллио Галимберти, который говорил, что, если хочешь сделать что-то, почти что угодно, нужно действовать так, будто ты – не ты, а кто-то другой и имеешь право это сделать.
Пино вскинул руку, минуя охранников, и свернул направо в туннель, который вел к полю. Он полагал, что если его остановят, то сейчас, но его игра удалась, никто не сказал ему ни слова. И он быстро понял почему. Туннель имел примыкающие к нему боковые коридоры, в которых люди, облаченные в такую же форму «ОТ», как у него, складывали коробки и ящики. Охранники, видимо, решили, что Пино – один из этих грузчиков.
Он дошел почти до выхода из туннеля, притаился в тени, глядя на людей в сером, которые выстраивались в ряды на ближней к нему части стадиона. За ними, на южной оконечности поля, была натянута камуфляжная сетка. Под сеткой стояли гаубицы на трейлерах. Пино насчитал их шесть штук, с десяток тяжелых пулеметов и увидел такое огромное количество деревянных ящиков, что это не могло не вызвать недоумения. Здесь явно находился склад. Может быть, склад боеприпасов.
Пино переключил внимание на солдат «ОТ», загонявших оставшихся серых людей в строй. В этот момент из другого туннеля – метрах в пятидесяти от него – появился генерал Лейерс. Следом за ним шли капитан и сержант «ОТ».
Пино вжался в стену туннеля, только теперь осознав, что может случиться, если его заметят. Его наверняка станут допрашивать. Может быть, бить. Может быть, будут делать что и похуже. Он уже решил выйти из туннеля с той же уверенностью, с какой вошел, и ждать возвращения Лейерса, сколько бы это ни заняло времени.
Но тут прямой как жердь генерал Лейерс, наделенный полномочиями от рейхсминистра, остановился перед серыми людьми, которые стояли в тридцать рядов, по десять в каждом, приблизительно в метре друг от друга, расстояние между рядами составляло три метра. Лейерс несколько секунд разглядывал первого человека, потом изрек что-то – слов Пино не разобрал.
Капитан сделал запись в блокноте. Сержант повел стволом своей винтовки, и первый серый человек вышел из строя. Он поплелся через поле, развернулся и встал, глядя на Лейерса, который перешел к следующему человеку. Каждый раз Лейерс разглядывал человека, прежде чем произнести свой приговор. Капитан все записывал что-то в своем блокноте, а сержант делал движение винтовкой. Некоторые присоединялись к первому человеку, другие – к одной-двум образовавшимся группам.
«Он отбирает их. Сортирует», – подумал Пино.
И в самом деле, самые рослые и сильные заключенные стояли небольшой группкой, в отличие от двух других. Люди во второй группе, покрупнее, были более истощенные, но все еще сохраняли достоинство. В третью – самую большую – группу входили люди, дошедшие до грани, живые скелеты, готовые свалиться с ног на жаре.
Лейерс демонстрировал образец немецкой эффективности в процессе сортировки. На оценку одного человека у него уходило не более пяти секунд, затем он выносил вердикт и двигался дальше. Все триста человек он обошел менее чем за пятнадцать минут, потом сказал что-то капитану и сержанту, которые выкинули руку в приветствии – «зиг хайль». Генерал Лейерс энергично отсалютовал в ответ, после чего направился к выходу.
6
«Он идет к машине!»
Пино развернулся, чувствуя металлический привкус на языке, ему хотелось броситься бегом, но он заставил себя идти, подражая генералу, уверенным, целеустремленным шагом. Когда он выходил из северных ворот, один из охранников спросил у него что-то по-немецки. Но прежде чем Пино как-то прореагировал, их внимание переключилось на звук шаркающих ног – по туннелю следом за Пино двигались серые люди, а он словно возглавлял парад.
Он свернул за угол. Из средних ворот стадиона вышел Лейерс и направился к машине. Пино бросился бежать.
Их разделяли семьдесят пять метров, когда Лейерс вышел из двери, но в двенадцати шагах от машины Пино резко остановился перед генералом и выкинул руку в нацистском приветствии. Пытаясь смирить дыхание, он открыл дверь, ручеек пота катился по его по лбу, на переносицу.
Генерал Лейерс, вероятно, увидел это, потому что он остановился, перед тем как сесть, и внимательно оглядел Пино, на лбу которого появились новые ручейки пота.
– Я вам сказал ждать у машины, – сказал Лейерс.
– Oui, mon général, – выдохнул Пино. – Но мне потребовалось помочиться.
На лице генерала появилось брезгливое выражение. Он сел в машину. Пино закрыл за ним дверь, чувствуя себя так, будто принял паровую ванну. Он рукавами отер лицо и сел на водительское сиденье.
– Варенна, – сказал генерал Лейерс. – Знаете?
– Восточный берег восточного рукава озера, mon général, – сказал Пино и включил передачу.
На пути в Варенну их останавливали на четырех пропускных пунктах, но каждый раз, увидев Лейерса на заднем сиденье, часовой немедленно пропускал машину. Генерал приказал Пино остановиться у небольшого кафе в Лекко, купить эспрессо и печенье – генерал пил кофе и ел на ходу.
Близ Варенны генерал Лейерс дал указание ехать по дороге из города в предгорья Южных Альп. Дорога быстро перешла в двухполосную, ведущую на огороженное пастбище. Лейерс приказал Пино въехать в ворота и дальше – по полю.
– Вы уверены, что машина не застрянет? – спросил Пино.
Генерал посмотрел на него как на идиота:
