– А что тебя привело в мой дом на этот раз? – спросила хозяйка, чуть щурясь. Смотреть на Диймара ей приходилось против света.
– Почти то же самое, – покаянно вздохнул парень, – я хотел снова почитать «Книгу Драконов».
– Тогда иди в библиотеку. Николай и Рагги недавно обсуждали ее. Могли убрать не на прежнее место, а на соседнюю полку, я их знаю. Если эти бездельники в библиотеке, то попроси их не обсуждать с тобой книгу.
– Почему? – удивился тот.
– Я, кажется, понимаю, – ответила вместо хозяйки Карина. – Рахасса говорил. – И пояснила Амелии Теодоре: – Рахасса наш друг, и он дракон. В общем, он говорил что-то вроде… мм… «если я расскажу, как стать драконом, я, по сути, лишу вас шанса на это».
– А девушка-то умна. – От легкой улыбки коричневая сушь, заменившая собой человеческую кожу, треснула вокруг рта госпожи знаккера Ферт. – Иди в библиотеку, маленький знаккер Диймар Улвер Шепот, и ищи книгу. А я займусь барышней.
Глава 29
«Книга Драконов»
– За… зачем мной заниматься? – Карина попятилась. Какого мрака? Этот урод ее что, в качестве платы сюда притащил? Ну, если эти мумии питаются людьми, то их ждет сюрприз. И она зарычала, запуская превращение.
– Вот это неожиданность! – Мумия Амелия отпрянула. – Детеныш! Не бойся, за прошедшие века мы порядком поумнели. Тебе ничего не грозит! Надеюсь, ты не голодна, и я в такой же безопасности, как и ты.
И засмеялась своей незамысловатой шутке.
Карина вернулась в человеческое обличье. Перебросила косу через плечо. С облегчением обнаружила, что волосы опять приняли более-менее сносный цвет. Алый, как паруса из книги. Угу, по сравнению с оттенком жевательной резинки этот – просто образец нормальности.
– Я повторю вопрос, – все еще настороженно сказала девочка, – зачем вам мной заниматься? И что это вообще значит?
Амелия Теодора захлопала в ладоши. С них полетела пыль вперемешку с трухой. У Карины мелькнула мысль, что эта пыль, с точки зрения э-э… физиологии человека, есть не что иное, как перхоть. И тут же с внутренним смехом она поняла: когда ты волк, который самой разной едой не брезгует, да еще две недели проболталась среди покойников на корабле, сделанном из таких же покойников, то порог брезгливости поднимается куда-то под потолок. Ну да, ну да, визуально у людей-океоронов не было ничего общего с жуткой командой Летучего Голландца из «Пиратов Карибского моря», но сути это не меняло. Покойники – они и есть покойники.
А леди-мумия перестала аплодировать и теперь потирала ладошки. И от этого звука… подирало по коже.
– Тебя надо переодеть! – радостно сообщила Амелия. – Тебе ужасно жарко, неудобно, да и не красит тебя такая одежда. О, не отказывай мне! В последний раз я наряжала свою племянницу, дочь сестрицы… не помню, сколько веков назад. Но сейчас еще, возможно, живы ее правнуки. Если все наши потомки были очень сильными знаккерами, конечно.
– Марина Ферт, – вспомнила Карина. – Я ее видела только один раз, но она красивая.
– Ферт? Если сохранилась фамилия, то мой единственный братец все-таки женился и обзавелся детьми. – Она снова захлопала в ладоши, едва не теряя пальцы. – Ну все, идем, идем! Позволь побыть доброй тетушкой!
– А книга?!
Но сухая, скрюченная лапка настойчиво потянула ее за рукав футболки. Карина сочла за лучшее подчиниться. А то если за голую кожу тронет, порог брезгливости может пересмотреть свое положение и опуститься.
– Ох, будь моя воля, на месяц бы тебя здесь оставила! На год! Но я же не изверг какой… принаряжу и провожу в библиотеку. Пусть у этого красавчика рот раскроется и слюна польется.
Ну и где она была с месяц назад? Хотя что за вопрос? Здесь и была. Безвылазно, что, определенно, к лучшему.
Амелия Теодора прошелестела по коридору и остановилась у одной из дверей.
– Прошу. Это и была комната племянницы. Маррен Екатерины не было во Втором городе луны, когда все произошло…
– Когда вы провели Иммари, убили волчат и запустили омертвение, – подсказала Карина. – И вы, конечно же, вины не чувствуете, извиняться не собираетесь и все такое. Плавали, знаем. Князь Гедиминас кланяться велели бы, если бы предполагали-с, что меня к вам занесет.
Мумия на секунду опешила от такого хамства, а потом запрокинула голову, метя своим волосяным плюмажем пол, и расхохоталась.
– А ты мне нравишься, – продребезжала она наконец. – Послушай, Карина Алессандра, через чувство вины я уже прошла. Ты, может, не осознаешь, но я и мои друзья торчим тут вчетвером столько лет, сколько надо, чтобы пришел конец небольшой цивилизации. Если бы мы были так ужасны, как ты себе представляешь, то сделали бы из этого города чертовски мрачное место. Ты же понимаешь, что свое омертвение мы носим с собой? Не совсем, конечно, омертвение. Но…
– Но люди послабее возле вас умирают. Так князь говорит.
– Верно он говорит. И мы сидим тут, сами себе тюремщики. Так что можем себе позволить некоторый душевный комфорт и отсутствие терзаний. Тем более что я их уже столько пережила, сколько тебе и не снилось. Мы так и будем топтаться у двери или…
Леди-мумия шагнула в проем и сделала приглашающий жест рукой. Когда она с усилием расправила пальцы, рука ее оказалась весьма изящной. И не только потому, что длань скелета вообще выглядит парадоксально-красиво, а потому, что аристократка, порода и все дела.
– Как странно, – заметила Карина, следуя за хозяйкой, – вы начали говорить, почти как я. А ведь мы не только разного возраста, мы из разных эпох. А манера одна.
– О, я была чертовски сильным словесником. И обладаю отдельным талантом отражать манеру речи собеседника не хуже, чем иное зеркало отражает внешность. Судя по тому, что, в отличие от знаков, эта способность никуда не делась, считаю ее за черту характера, а не элемент знаккерского дара. Давай-ка болтать без отрыва от примерок!
И опять захлопала в ладоши.
Карина огляделась. Комната была вполне типичной для местных южных дворцов, но по стародавней архитектурной моде четвертая стена в ней все же была. Условная – всю ее занимало окно, через которое можно было выйти на галерею и в очередной внутренний дворик. Амелия не дала гостье полюбоваться видом, кинулась к шкафу и распахнула дверцы.
– Зеленый! – возвестила она. – Красномастным девушкам, да еще с такими глазами, этот цвет показан, как драконоиду полет. Что у нас здесь есть? Вот ты где, моя прелесть, я тебя не забыла!
И выудила вешалку (эта простая конструкция с веками не изменилась), на которой висело нечто волшебное.
