Невероятно. Или холодовая лихорадка настигла и Джордис?
Человек поднял маску, открыв юное лицо с бородкой.
– Прошу прощения за то, что явился без предупреждения, – сказал Аллик. – Но я с подарками, как полагается тому, кто приходит в гости без приглашения, да?
Он вытянул руку в перчатке, сжимавшую за шнурки связку медальонов.
Джордис перевела взгляд с медальонов на юного Аллика, потом обратно. В кои-то веки ее не заботило то, насколько приличным для него было поднять маску. Или все только мерещится? Она проковыляла к нему, схватила один медальон, и чудесное тепло разлилось по телу, будто внутри взошло солнце. Джордис облегченно вздохнула, сознание прояснилось. Это и впрямь был Аллик Неверфар.
– Как? – прошептала она.
– Я подружился с несколькими демонами, – объявил Аллик.
Он махнул рукой, и в палатку почти что ввалилась женщина без маски, одетая в длинное платье, какие были широко распространены здесь. Она несла охапку винтовок.
Незнакомка что-то сказала на своем языке, бросила оружие на пол и отряхнула руки.
– Думаю, она хочет, чтобы мы начали стрелять в остальных демонов, – пояснил Аллик, когда Джордис забрала у него остальные медальоны и начала раздавать своим людям. – Я, например, более чем рад оказать такую услугу.
Петрин продолжила раздачу, а Джордис вооружилась одной из винтовок. Хоть тепло было и чудесным, она все еще чувствовала слабость, и совсем не хотелось заглядывать в ботинки, чтобы проверить, не отморозила ли она пальцы на ногах.
– Не думаю, что мы сможем сражаться как следует.
– Но это лучше, чем не сражаться совсем, да, капитан? – спросил Аллик.
– Верно, – признала Джордис и в знак уважения коснулась левой рукой правого плеча, а потом запястья. – Отличная работа. Я почти простила тебя за то, что ты ужасный танцор. – Она повернулась к Петрин. – Раздайте людям оружие. Давайте убьем как можно больше этих демонов.
Вакс вырвался из храма, словно вихрь мощи и алломантии, и закружился над зданием. Вместе с ним, волоча за собой туманный след, в воздухе кувыркались камни, отброшенные его взрывным выходом. Внизу на ранее тихом горном склоне разразился шторм ружейного огня, хотя стреляли не в него.
Над храмом тяжело поднимался в небо воздушный корабль; на двух его понтонах гудели мощные винты. Зрелище было потрясающим, но корабль явно не отличался проворством. Он двигался неуклюже, как и полагается чему-то очень большому и очень тяжелому – даже с учетом снижения веса, дарованного медальонами.
Ваксу захотелось сокрушить этот корабль. Вытянуть гвозди, скрепляющие доски, разорвать судно на части, вызвав разрушительную бурю, швырнуть Костюма и сестру-предательницу на мерзлую землю. Он едва не сделал это. Но… ржавь! Он ведь не палач. Он законник. Он скорее умрет, чем изменит своей сути.
Точнее, умрет еще раз.
Быстро приземлившись, Вакс использовал в качестве якоря частицы металла в камнях, из которых был построен храм, чтобы одним прыжком пересечь все поле. Несколько солдат выстрелило в него без особого энтузиазма, но большинство было поглощено перестрелкой с группой людей в масках, которые заняли позицию за скалистым выступом.
«Стерис, Аллик, – заметив знакомые лица, подумал Вакс. – Отлично!»
Он снова приземлился – на этот раз в самую гущу солдат – и расшвырял их в разные стороны. Схватил с одной из оружейных стоек алюминиевый пистолет, зарядил и махнул людям в масках, прежде чем метнуться в небо, вслед за воздушным кораблем.
Он был силен. Невероятно силен. Браслеты, которые Вакс все еще сжимал в левой руке, каким-то образом даровали ему не просто алломантию, но древнюю алломантию. Могущество тех, кто жил давным-давно, во времена Вседержителя. Может, даже нечто большее. Возможно ли такое?
«Что ты создал? – мысленно спросил Вакс. – И насколько этого хватит?»
Ресурсы постепенно уменьшались. Не только металлы внутри его, но и резервы Браслетов. Запасы, которые меняли его уровень Инвеституры.
Вакс знал, что должен сдержаться – приберечь их для изучения или для использования в будущем, в случае чрезвычайной необходимости, – но, ржавь, они опьяняли. Он легко догнал воздушный корабль, хоть оттолкнуться удалось всего лишь от нескольких гильз, лежавших внизу, на земле. Потом взмыл над судном и приземлился на носу. Кулаком разбил одно из окон на мостике, и порезы зажили немедленно.
Внутри в одиночестве сидел Костюм. Не было видно пилотов, техников или слуг. Только широкий стол без скатерти в форме половинки овала – и Костюм в кресле.
Взобравшись на мостик, Вакс поднял алюминиевый пистолет. Его ботинки с глухим ударом соприкоснулись с деревянным полом; он быстро осмотрелся.
«Люди – в коридоре снаружи. И кусочек металла во рту у Костюма».
Старый трюк с монетой во рту помогал скрыть металл от алломанта. Все, что находилось внутри тела, было очень тяжело почувствовать.
Если, конечно, ты не владел силами творения как таковыми.
– И вот, – заговорил Костюм, разжигая трубку, – наконец-то начинается наше противостояние.
– Не такое уж это и противостояние, – ответил все еще сияющий от силы Вакс. – Я могу прямо сейчас уничтожить тебя сотней разных способов, дядя.
– Не сомневаюсь, что можешь. – Костюм махнул спичкой, чтобы погасить ее, и втянул дым из трубки. Он пытался спрятать монету. У человека, который разговаривает с трубкой во рту, есть объяснение тому, что его голос звучит странно. – А я вот могу уничтожить тебя одним-единственным способом.
Вакс поднял пистолет.
Костюм посмотрел на оружие в его руке и улыбнулся:
– Знаешь, почему мне всегда удавалось одержать верх над тобой, племянник?
– Ты не одержал верх, – возразил Вакс. – Ты отказался сражаться. Это совершенно другое.
– Но иногда единственный способ победить – это отказаться от сражения.
Вакс зашагал вперед, остерегаясь ловушек. Он думал быстрее, двигался быстрее обычного. Голубые лучи распространялись во все стороны от него, словно искрящаяся паутина, выискивая источники металла, которые были меньше – и дальше, – чем он обычно мог чувствовать. Время от времени все это как будто мигало, и на секунду он разглядел… сияние внутри каждого человека и предмета. Ваксу показалось, что он способен и их заставить двигаться.
Благоговейный голос в его голове прошептал: «Они все одинаковые. Металлы, разумы, люди – все из одной субстанции…»
– Что ты сделал, дядя? – негромко спросил Вакс.
– И тут я должен ответить на собственный вопрос. – Эдварн поднялся и покачал головой. – Я одержал над тобой верх, Ваксиллиум, не из-за подготовки – хоть она и была исчерпывающей. Я тебя обставил не благодаря сообразительности или физической силе, но благодаря моей уникальной особенности. Творческому подходу.
