– Не позволяйте слухам себя увлечь, лорд Ваксиллиум. – Судя по голосу, леди Келесина уже взяла себя в руки. – После того как они появились, люди начали чеканить такие монеты прямо в городе и продавать легковерным.
– В самом деле? – Вакс постарался, чтобы это прозвучало разочарованно. – Какая жалость. А я-то по-настоящему заинтересовался. – Он сунул монету в карман, и тут оркестр как раз начал новую мелодию. – Потанцуем?
– К сожалению, я уже пообещала следующий танец. Могу ли я разыскать вас позже, лорд Ваксиллиум?
– Конечно-конечно.
Когда леди Келесина удалилась, Вакс двинулся к своему столу, наблюдая за тем, как она пробирается сквозь толпу гостей; в ее движениях сквозил испуг.
– Это что, была леди Келесина?! – спросила Стерис, присоединяясь к нему с еще одним бокалом сладкого желтого напитка.
– Ага.
– Я не планировала разговора с нею, пока не закончится речь, – пробурчала Стерис. – Ты сбил мне весь график.
– Прости.
– Выкручусь. Что ты от нее узнал?
– Ничего. – Вакс продолжать следить за леди Келесиной, которая подошла к двум мужчинам в строгих костюмах. Лицо ее выглядело спокойным, но жесты… да, она, несомненно, была взволнована. – Я рассказал ей о своем открытии.
– Что ты сделал?!
– Намекнул, что напал на след. Хотя пытался вести себя как дурак. Не знаю, купилась ли она. Уэйн в этом деле гораздо лучше меня. Природный талант, знаешь ли.
– Так ты все погубил?
– Возможно, – не стал спорить Вакс. – Но если бы это было Дикоземье и я столкнулся с преступником, не имея улик против него, так бы и поступил. Намекнул бы, что подозреваю его, а потом стал бы наблюдать за тем, куда он пойдет.
Леди Келесина решительным шагом покинула зал, оставив одного из мужчин приносить извинения. Вакс почти слышал, как он говорит: «У леди в настоящий момент появились срочные дела. Вскоре она вернется».
Стерис проследила за его взглядом.
– Ставлю десятку на то, что она собирается связаться с Костюмом, – сказал Вакс. – Хочет сообщить ему, что я напал на их след.
– Ох!.. – только и произнесла Стерис.
Вакс кивнул:
– Я подумал, что в разговоре мне ее не победить, как бы я ни старался. Но она не привыкла к тому, чтобы закон шел по пятам. И теперь наделает простых ошибок – таких, которые не сделал бы даже начинающий грабитель дилижансов.
– Надо за ней проследить.
– Да, таков план. – Вакс забарабанил пальцами по столу. – Наверное, мне придется начать драку, чтобы меня отсюда вышвырнули.
– Лорд Ваксиллиум! – воскликнула Стерис и начала копаться в сумочке.
– Прости. Не могу придумать ничего другого. – Впрочем, план нехорош, подумал Вакс. Если его вышвырнут, это, скорее всего, заставит Келесину насторожиться. – Нам нужен отвлекающий маневр, повод, чтобы уйти. Что-то достоверное, но не слишком сбивающее с толку… Что это?
Стерис достала из сумочки маленький флакончик с какой-то жидкостью.
– Сироп ипекакуаны и соляного корня, – пояснила она. – Рвотное.
Вакс потрясенно моргнул:
– Но зачем…
– Я предположила, что нас могут попытаться отравить. Вероятность была очень мала, но всегда лучше подготовиться. – Стерис неловко рассмеялась.
И осушила флакон до дна.
Вакс попытался схватить ее за руку, но опоздал и с ужасом смотрел, как невеста заткнула пустой флакон пробкой и спрятала в сумочку.
– Тебе бы лучше покинуть… скажем так, область выплеска.
– Но… Стерис! Это ведь будет унизительно для тебя.
Она закрыла глаза:
– Дорогой лорд Ваксиллиум. Разве не ты говорил, какая это сила – не заботиться о том, что о тебе думают другие. Помнишь?
– Да.
– Ну так вот. – Стерис открыла глаза и улыбнулась. – Я пытаюсь в этом практиковаться.
И брызги ее рвоты разлетелись по всему столу.
Кладбищенский сторож продолжал копать, а Мараси коротала время, читая надписи на надгробиях. Уэйн, в свою очередь, уселся на могилу, прислонившись к каменной плите, словно это было самым естественным занятием в мир. Проходя мимо, Мараси заметила, что он роется в кармане. Миг спустя Уэйн достал сэндвич и начал есть. Увидев, что Мараси на него смотрит, вытянул руку и помахал сэндвичем, предлагая поделиться, если ей хочется куснуть.
Ощущая тошноту, Мараси отвернулась и продолжила изучать надгробия. Они определенно находились в самой бедной части кладбища: могилы располагались близко, а плиты на них были маленькими и простыми. Между ними вился туман; он обнял Мараси, когда та присела перед очередным камнем, вытерла мох и прочитала слова, написанные в память о похороненном под ним ребенке: «Элиза Марин. 308–310. Вознесись и будь свободна».
Под равномерный звук, с которым кладбищенский сторож орудовал лопатой, Мараси двинулась дальше. Вскоре она оказалась слишком далеко от света, чтобы можно было разбирать надписи. Со вздохом развернулась, чтобы идти назад, как вдруг увидела, что в тумане неподалеку кто-то стоит.
Мараси чуть не выпрыгнула из туфель, но по клубящемуся туману и чересчур неподвижной позе поняла, что это статуя. Хмуря брови, Мараси приблизилась.
Статуя была старая; с правой стороны примерно на фут ушла в просевшую землю, отчего покосилась на один бок. Но даже сейчас сразу бросалось в глаза, что это работа настоящего мастера: удивительная фигура, высеченная из великолепного черного мрамора, возвышалась футов на восемь и выглядела блистательно в своем развевающемся туманном плаще.
«Интересно, кому это понадобилось устанавливать дорогую статую среди могил для нищих?»
Мараси обошла вокруг изваяния и не удивилась, когда разглядела, что это женщина с короткими волосами и изящным личиком в форме сердца. Вознесшаяся Воительница стояла здесь, посреди могил бедных и забытых. В отличие от статуи Кельсера, которая грозно нависала над теми, кто проходил через ворота кладбища, эта выглядела так, словно всего лишь пыталась взлететь: одна нога приподнята, глаза обращены к небу.
– Я годами мечтала о том, чтобы стать похожей на тебя, – прошептала Мараси. – Наверное, каждая девочка об этом мечтает. А как не мечтать после таких историй?
Мараси дошла до того, что вступила в женский стрелковый клуб, потому что решила: раз уж не получается толкать кусочки металла силой мысли, можно делать то же самое при помощи пистолета.
– Ты когда-нибудь чувствовала неуверенность? – спросила Мараси. – Или ты всегда знала, как поступить? Ты испытывала ревность? Страх? Злость?
Если Вин и была когда-то обычной женщиной, легенды и песни об этом позабыли. Они представляли ее Вознесшейся Воительницей, женщиной, убившей Вседержителя. Рожденной туманом и легендой, которая несла в своих руках весь мир, пока Гармония готовился обрести божественность. Она могла убивать взглядом, выпытывать секреты, о которых никто другой не знал, и сражаться в одиночку с армиями разъяренных колоссов.
