Коридор был пуст. Вакс выскользнул из гостевой комнаты, Стерис засеменила следом.
– Постарайся не выглядеть так, словно крадешься.
Стерис кивнула.
Длинный коридор освещали латунные газовые светильники, переделанные в электрические. Согласно плану особняка – Вакс его хорошо запомнил, – бальный зал и маленькие гостевые комнаты располагались в восточном крыле. Если двигаться на запад по этому коридору…
Вакс и Стерис свернули за угол, прошли под аркой и очутились в центральном атриуме особняка. Через атриум протекал ручей, который вел к каскаду из выложенных особым образом камней, украшенных колокольчиками. На стенах горело всего несколько ламп, отчего атриум выглядел погруженным в сумерки.
– Такая влажность наверняка ужасно вредна для деревянных частей особняка, – заметила Стерис. – Какие практические соображения могли найтись для того, чтобы пропустить через дом настоящую реку?
– Уверен, соображения были вовсе не практическими.
В этот момент из другой двери в атриум вышла горничная со стопкой белья в руках. Увидела их и застыла.
Вакс устремил на нее сердитый взгляд, выпрямился и напустил на себя всю аристократическую презрительность, на какую только был способен. Девушка быстро склонила голову и поспешила прочь, а они со Стерис начали пробираться через погруженный в сумерки атриум.
Широкие окна под потолком должны были открывать вид на небо, но сейчас за ними клубился и извивался туман. Вакс вскинул руку в приветствии и тут же себя одернул.
Гармония смотрел сквозь туман. Гармония бессильный, Гармония бессмысленный. Стиснув зубы, Вакс отвернулся от окон и повел Стерис по тропе во внутренний сад, украшенный маленькими валунами и зеленью. Келесину Вакс предполагал отыскать где-то на втором этаже. Пока они следовали по тропе на север, вдоль ручья, он заметил на уровне второго этажа балкон.
– Ну честное слово, – пробормотала Стерис, – почему они так уверены, что эта вода не несет какой-нибудь заразы? Реки, текущей сквозь сад, им было недостаточно? Нет, ее еще пропустили чуть не вдоль всего дома?
Вакс улыбнулся, изучая балкон:
– Я отправлюсь на разведку. Вон туда. Если с кем-нибудь столкнешься, говори погромче. Это будет для меня предупреждением.
– Хорошо.
Покопавшись в кармане в поисках монет, Вакс зажег сталь и приготовился взлететь. Ржавь, он ощущал себя таким старомодным…
– Может, хочешь что-нибудь более существенное? – спросила Стерис.
Вакс удивленно глянул сначала на нее, потом – на сумочку:
– Они же обыскали твою сумочку.
– О да, но… – С этими словами Стерис приподняла край подола и продемонстрировала прикрепленный к бедру маленький пистолет. – Я опасалась чего-то в этом духе. И приняла меры предосторожности.
Вакс ухмыльнулся:
– Я могу привыкнуть к тому, что ты рядом, Стерис.
Хоть свет и был тусклым, он все равно увидел, как она покраснела.
– Мне, э-э-э, понадобится твоя помощь, чтобы его снять.
Чтобы закрепить пистолет, Стерис, похоже, использовала по меньшей мере семь рулонов клейкой ленты. И, проявив обычную предусмотрительность, надела под платье шортики – на тот случай, если придется делать то, что она сейчас делала. Две пары, судя по краешку нижних шортиков, который выглядывал из-под верхних.
Присев на корточки, Вакс принялся высвобождать пистолет:
– Вижу, ты не хотела, чтобы он случайно отцепился.
– Я все время представляла себе, как он вываливается и стреляет, – созналась Стерис. – Прямо во время танца.
Вакс хмыкнул, трудясь над ее бедром под платьем:
– Надеюсь, ты понимаешь, что будь мы героями пьесы, то именно в этот момент кто-то должен на нас наткнуться?
– Лорд Ваксиллиум! – возмутилась Стерис. – Что за театры вы посещаете?
– Те, что можно найти в Дикоземье. – Вакс наконец выдернул пистолет. Это оказался один из его «бунтарей», шестизарядник двадцать второго калибра, который он держал в оружейном сундуке, но редко использовал. Сойдет. Вакс выпрямился, позволив Стерис вернуть юбку на прежнее место. – Хорошая работа.
– Сначала я попробовала спрятать дробовик, – сказала она, краснея. – Видел бы ты, как я пыталась ходить с этой штуковиной!
– Не попадайся никому на глаза, если сумеешь.
Бросив монету, Вакс взлетел к балкону второго этажа.
Мараси вошла в лачугу кладбищенского сторожа и закрыла за собой дверь. На секунду Уэйн отвлекся от своего занятия – он отламывал ножки у стула.
– Это необходимо? – спросила Мараси.
– Не знаю. – Уэйн отломал еще одну. – Зато весело. Как там наши бандиты?
Мараси выглянула в окно: группа местных констеблей забирала последних головорезов. Как выяснилось, взрыв динамита посреди города – отличный способ обратить на себя внимание властей.
– Они ничего не знают. Всего лишь наемники, которым заплатили и послали на дело. Те, кто их нанимал, упомянули твое имя, что в итоге оказалось ошибкой.
– Я знаменит, – радостно заявил Уэйн, отламывая очередную ножку.
В хижине царил форменный разгром: выдвижные полки были вырваны, подушки разрезаны, мебель лежала в руинах. Уэйн посмотрел на отломанную ножку, явно проверяя, не пустая ли она внутри, и швырнул через плечо.
– Можно попытаться отследить деньги, которые заплатили этим людям, – рассуждала Мараси, – но подозреваю, что Костюм слишком осторожен, чтобы так попасться. И нет никаких признаков мальчишки-гонца.
Хмыкнув, Уэйн топнул по половице, потом сделал несколько шагов, вернулся и топнул по ней еще раз.
– Полицейские привели алломанта, – продолжала Мараси. – Металла в той могиле не обнаружилось, так что если штырь и был там, сейчас его нет. – Она со вздохом прислонилась к стене. – Ржавь и Разрушитель!.. Надеюсь, Ваксиллиуму больше повезло, чем нам.
Уэйн каблуком пробил дыру в полу. Мараси встрепенулась и подошла ближе, когда он начал шарить рукой в открывшемся тайнике.
– Ага! – воскликнул Уэйн.
– Что такое?
Уэйн достал бутылку:
– Дешановская нычка с выпивкой.
– И все?
– «Все»? Это же здорово! Парень вроде него хорошо прячет свою выпивку. Слишком много народу толкается вокруг, любой может стырить.
– Значит, мы в тупике.
– Ну, на столе лежит бухгалтерская книга, которую я нашел под фальшивым дном в одном из ящиков, – заметил Уэйн, делая глоток черной жидкости из найденной бутылки. – В ней перечислены все, кто платил здешним людям за грабежи могил на протяжении последних нескольких лет.
Мараси вздрогнула:
