Прихрамывая, кандра шагнула в помещение, откуда лился мягкий голубой свет. Опять эти стеклянные светильники на стенах.
– Вроде ничего в меня не врезалось, – раздался уже изнутри голос Ме-Лаан. – Хочешь, чтобы я погуляла немного туда-сюда?
– Только возле входа, – крикнул в ответ Вакс, продолжая держать Эдварна на мушке. – Убедись, что там для нас безопасно.
Они прождали несколько напряженных секунд. Если судить по звуку, пока что в соседнем помещении не сработало ни одной ловушки.
– Как ты можешь ждать? – не выдержала наконец Тельсин. – Зная, что там, возможно, находится непостижимое чудо!
– Оно оттуда никуда не денется.
– Ты никогда не стремился узнать, что там за дверью! – с горячностью прошептала Тельсин. – Тебе никогда не хотелось заглянуть за горизонт. Знаешь ли ты вообще, что такое любопытство?
– С ним все в порядке. Просто я нахожу любопытным совсем не то, что ты.
– Все чисто, – сообщила Ме-Лаан.
Вакс кивком велел всем, кроме него и Эдварна, войти.
– Держитесь возле двери!
Как только все оказались внутри, Вакс шагнул ближе к дяде.
– Как грозно, – проговорил тот, окинув племянника взглядом с ног до головы. – Мы остались наедине, Ваксиллиум. Собираешься меня запугать?
– Я беспокоюсь о своих людях, – негромко возразил Вакс. – Полагаю, сильней, чем монстр вроде тебя способен вообразить.
– Считаешь, что я не могу испытывать эмоции? – строгим голосом спросил Эдварн. – Я пытался сохранить тебе жизнь, Ваксиллиум. Я хлопотал за тебя перед Кругом. Было время, когда я любил тебя, как сына.
Вакс снова поднял Виндикацию:
– Когда мы с этим покончим, ты назовешь мне имена. Остальных из Круга. Я собираюсь доставить тебя в Элендель, и там ты заговоришь.
– И ты, несомненно, обойдешься со мной по-звериному жестоко, чтобы получить те имена, – насмешливо проговорил Эдварн.
– Я соблюдаю закон.
– Который можно изменить – или исказить – сообразно твоим нуждам. Ты называешь меня монстром и ненавидишь, потому что я жажду власти. Но при этом служишь людям, которые занимаются в точности тем же самым, чем и я. Твой Сенат? Он своей экономической политикой душит детей. – Эдварн шагнул вперед, и от этого движения дуло Виндикации оказалось прямо у его виска. – Чем дольше ты будешь жить, Ваксиллиум, тем больше убедишься, что я прав. Разница между «хорошими» и «плохими» людьми не в том, какие поступки они желают совершать, но всего лишь в том, ради чего они желают их совершать.
– Ваксиллиум? – В каменном дверном проеме появилась Мараси. – Тебе надо это увидеть.
Вакс стиснул зубы и почувствовал, как задергался глаз. Он убрал револьвер от головы дяди и махнул им в сторону двери.
Эдварн неторопливо двинулся вперед, из его трубки струился дымок. Вакс пошел следом. В центре помещения находилось возвышение, позолоченное и изящное. Именно оно было изображено на фреске у входа в храм. Ступеньки на возвышении вели к маленькому, покрытому красным бархатом пьедесталу, на котором покоилась золотая подставка, подходящая для демонстрации ценной реликвии. Мягкий свет – белый, а не синий, как тот, который порождали лампы в стенах комнаты, – лился сверху, озаряя возвышение целиком.
И было оно совершенно пустым. За исключением осколков стекла…
Присмотревшись, Вакс заметил, что некоторые имели форму уголков, и понял, что это были останки венчавшего когда-то пьедестал стеклянного ящика. В нем, вероятно, и хранилось нечто, но увы…
Все вокруг казалось тихим и недвижимым – лишь в воздухе витала пыль, потревоженная открытием каменной двери; на полу местами лежал иней. Других дверей или отверстий в стенах не было.
– Кто-то нас опередил, – прошептал Вакс.
26
– Почему все смотрят на меня?! – возмутился Уэйн.
– Естественная реакция. – Мараси – как и Ме-Лаан – держала на мушке Эдварна.
Осторожно ступая, Вакс продолжал осматривать помещение.
«Похоже на тронный зал», – рассеянно думал он.
Остальные направились было следом, но он предостерегающе вскинул руку:
– Оставайтесь на центральной дорожке, ведущей к возвышению. По обеим сторонам от него ямы-ловушки. Видите вон тот, слегка вдавленный квадрат? Если на него наступить, с потолка упадет острое лезвие.
– Откуда он знает? – сжимая блокнот, спросила Стерис.
– У Вакса природное чутье на вещи, которые убивают людей, – пояснил Уэйн. – Ржавь, вы все еще смотрите на меня! Думаете, я каким-то образом пробрался сюда и стырил эти ржавые штуковины?
– Нет, – откликнулась Мараси. – Но кто-то это сделал. Может, Ре-Луур?
– Нет. – Вакс присел, изучая осколки стекла на ступеньках, ведущих к пьедесталу. – Судя по пыли, они здесь уже давно.
Кандра не мог пройти коридор. Там осталось слишком много ловушек, а рядом с теми, что уже сработали, лежали трупы.
Все указывало на то, что Ре-Луур сделал снимки и мудро вернулся домой, чтобы собрать побольше соплеменников и снарядить экспедицию как положено. Кандра бессмертны, поэтому Ре-Луур не стал бы спешить – наверняка собирался потратить годы и годы на изучение храма и его секретов.
Тогда кто же?
Мимо Вакса к возвышению прошла Тельсин. Стекло хрустнуло у нее под ногами, и Вакс, подняв голову, увидел, с каким потрясением сестра глядит на пустой пьедестал.
– Как? – прошептала она.
Ме-Лаан покачала головой:
– А вы бы что сделали, потихоньку умыкнув эти штуки? Оставили бы двери распахнутыми настежь или заново установили ловушки и тихонько удрали?
«Нет, – подумал Вакс. – Заново установить ловушки? Маловероятно».
Он взглянул на дядю – тот стоял с трубкой в руке и сверлил возвышение взглядом, в котором сверкали молнии. Похоже, был удивлен случившимся.
Или это актерская игра? Может, все подстроено: они забрали Браслеты и теперь хотят сбить со следа? Вакс стер пыль с кусочка стекла, бросил и подобрал другой, побольше – в форме уголка. Окинул его придирчивым взглядом, потом взял другой кусочек и приставил к первому.
– Это и впрямь разочарование, – проговорил Эдварн. Его беспокойство казалось неподдельным.
«Он тут ни при чем, – подумал Вакс, измеряя длину осколков с помощью ленты своего туманного плаща. – Нет, причина кроется гораздо глубже…»
Голоса остальных словно отодвинулись, превратившись в далекое жужжание, пока он изучал предполагаемое место упокоения Браслетов Скорби. Маленький, покрытый бархатом пьедестал, для которого время остановилось.
– Полагаю, ничего не поделаешь, – подал голос Эдварн. – Что ж, пора с этим покончить.
