Показательно уже то, что Ирод мог по собственной воле назначать и смещать первосвященников, ни разу не вызвав этим народного возмущения. Как мы уже видели, вокруг этой должности всегда кипели страсти, и ранее она была пожизненной. Ирод стал назначать и смещать первосвященников по политическим соображениям, но они все равно оставались влиятельными фигурами. Первосвященник не мог считаться простой пешкой. Ирод ради собственного спокойствия считал необходимым держать церемониальное одеяние первосвященника под замком в цитадели, выдавая его только на большие праздники. Облачившись в него, первосвященник приобретал священный ореол и получал право от имени всего народа обратиться к Богу. Распоряжение этими одеждами было, тем самым, вопросом приоритета, и лишь римский император мог разрешить их передачу священникам на постоянной основе. Тот, кто их надевал, облекался, как считалось, божественной силой и мог представлять угрозу для престола.
Хотя Ирод был по-своему довольно набожным иудеем, он активно поощрял также другие религии, существовавшие в Палестине и в соседних странах. В отличие от хасмонейских правителей, он не вмешивался в религиозную жизнь подданных и считал недальновидной политику Хасмонеев, насильственно обращавших в иудаизм покоренных язычников. Он строил храмы греческих и римских богов для языческих городов в Иудее и за ее пределами. А когда римский император Октавиан объявил себя божественным, Ирод одним из первых правителей построил в его честь храм в Самарии, которую переименовал в Себастию – греческий эквивалент присвоенного Октавиану титула «Август». К тому времени Ирод успел в очередной раз сменить покровителя – это произошло после гибели его патрона Марка Антония в битве при Акции. В 22 г. до н. э. он начал строить в честь Августа город Кесарию на месте старого порта Стратонова Башня. В городе были храмы римских богов, амфитеатр и укрепленная гавань, не уступающая Пирею. Это был дар Ирода его языческим подданным. В результате иудей Ирод стал уважаемой фигурой в языческом мире и удостоился даже редкой чести судить Олимпийские игры.
Размах строительства, развернутого Иродом, превзошел все, что когда-либо удавалось осуществить правителям небольших государств. Не желая задевать чувства собственного народа, Ирод никогда не помышлял воздвигнуть в Иерусалиме языческий храм, но, конечно, не обошел вниманием Святой город, который при нем преобразился и стал одной из важнейших метрополий Востока. Чрезвычайно серьезно относясь к вопросам безопасности, царь начал со строительства мощной крепости к северу от Храмовой горы, в самой уязвимой точке города, на месте бывшей цитадели Неемии. Крепость, заложенная в 35 г. до н. э., получила название «Антония» в честь Марка Антония, тогдашнего покровителя Ирода. Она стояла на вершине скалы высотой почти в 23 м, причем обрывистый склон был облицован отполированными каменными плитами, которые мешали вскарабкаться наверх. Четырехугольная цитадель с башнями по углам возвышалась над скалой еще примерно на 18 м и могла вместить большой гарнизон, но, несмотря на свой устрашающе воинственный вид, по комфорту и роскоши не уступала дворцу. Глубокий заполненный водой ров, называемый Струтион
[37], отделял Антонию от нового городского предместья Безета (Бецета), вытянувшегося в северном направлении. По-видимому, именно Ирод устроил здесь двойной водоем, который сегодня можно видеть возле купели Вифезда, выкопанной при Симоне Праведном.
Перестраивать сам город Ирод начал в 23 г. до н. э., когда народ Палестины был благодарен ему за обеспечение продовольствием и семенами во время голода 25–24 гг. до н. э. Многие иерусалимские жители тогда разорились и охотно нанимались на строительство. Первым сооружением стал царский дворец в Верхнем городе на Западном холме, укрепленный тремя башнями, которые Ирод назвал именами покойного брата Фасаила, любимой жены Мариамны, хасмонейской княжны, и своего друга Гиппика. Все три башни покоились на массивных основаниях высотой около 15 м; одно из этих оснований – предположительно, от башни Гиппика – сохранилось до наших дней. Оно находится на территории иерусалимской крепости и известно под названием «Башня Давида». Сам дворец состоял из двух больших зданий – одно из них Ирод назвал в честь Октавиана Цезарионом – и разбитого между ними чудесного сада с искусственными водоемами, глубокими каналами, бронзовыми статуями по берегам и фонтанами. Предполагается также, что Ирод перепланировал Верхний город по так называемой гипподамовой системе, разбив его на равные кварталы с пересекающимися под прямым углом улицами. Это упростило движение по городу и дальнейшее планирование. Следует добавить, что в Верхнем городе имелись ипподром и театр – правда, их точное местонахождение не установлено. Каждые пять лет в Иерусалиме устраивались игры в честь Августа, привлекавшие множество прославленных атлетов.
При Ироде Иерусалим стал величественным и знаменитым городом, его постоянное население составляло приблизительно 120 000 человек. Ирод заново отстроил городские стены, хотя современные историки не пришли к единому мнению относительно того, как именно они проходили. Согласно Иосифу Флавию, Первая стена окружала Верхний город и Нижний город на территории древнего Города Давида. Вторая стена представляла собой дополнительную линию укреплений и шла вокруг нового богатого предместья от Антонии до старой северной стены, построенной при Хасмонеях (Война, V, 4, 2). Нижний город тоже украсился дворцами, хотя и более скромными, чем царский. В частности, там находилась резиденция принявших иудаизм правителей месопотамской области Адиабена, которые выстроили также большой семейный склеп за пределами городских стен, – это захоронение известно сегодня под названием Гробница царей. На холмах и в долинах вокруг городских стен стали появляться и другие богато украшенные усыпальницы – останки не должны были осквернять священных пределов города. Вход в погребальную камеру, выдолбленную в скале, часто закрывался огромным камнем, который откатывали в сторону, если требовалось попасть внутрь. Самые известные надгробные памятники иродианских времен находятся в Кедронской долине, близ мавзолея семейства бней Хезир. Это мемориальный обелиск и расположенная рядом гробница, высеченная в скале. Позднее паломники назвали их соответственно «столпом Авессалома» и «гробницей Иосафата».
Около 19 г. до н. э. Ирод задумал осуществить грандиозную реконструкцию Храма. Народ, естественно, забеспокоился: не случится ли так, что царь снесет нынешние постройки, а после не найдет средств на сооружение новых? Будут ли строители верны предписаниям Торы? То, что строил Ирод, часто поражало новаторской смелостью, а план Храма был раскрыт Моисею, а после Давиду самим Богом, и здесь для оригинальности места не оставалось. Ирод постарался развеять все мыслимые опасения. Работы начались лишь после того, как были подготовлены все требуемые материалы и проект, где в точности воспроизводились планировка и размеры старых строений храмового комплекса. Чтобы мирянам не пришлось заходить в места, закрытые для их доступа, Ирод распорядился обучить тысячу священнослужителей ремеслу каменщиков и плотников; лишь эти люди могли работать в Хехале и Двире. Сам Ирод ни разу не переступил порог здания, которое осталось в памяти следующих поколений как венец его строительной деятельности. Работы, спланированные таким образом, чтобы обряды жертвоприношений ни на один день не прерывались, были полностью завершены за полтора года. И поскольку Храм действовал в течение всего времени строительства, он и после реконструкции продолжал именоваться Вторым, хотя на самом деле был уже Третьим.
