В воскресенье, 14 марта 2004 года, в России проходили очередные президентские выборы. В 21:14 в чердачных помещениях Манежа начался пожар. Площадь возгорания составила более 2000 м 2. К полуночи от памятника русской архитектуры остался один обгоревший остов: кровля и торцевые стены Манежа были разрушены. Наверное, повторения слободского пожара предки боялись все же неспроста…
В городке Кутна Гора, что в 40 км от Праги, есть уникальный готический храм. Малоинтересная внешне часовня Всех святых привлекает туристов со всего света тем, что ее внутренние помещения украшены человеческими костями и черепами. По большей части, это останки жертв чумы, бушевавшей в Европе в XIV веке и унесшей треть населения континента. В поисках спасения заболевшие люди шли к храму, где многие и умирали. Монахи стали складывать умерших в подвалы храма, которые вскоре были заполнены до предела. В 1870 году святые братья приняли решение – украсить останками предков внутреннюю часть собора. Более десяти лет иноки под руководством местного скульптора Франтишека Ринта трудились над тем, чтобы около 40 тысяч скелетов превратились в церковный интерьер.
Москвичи хорошо знают мрачного вида серое здание в Москве на улице Серафимовича, известное как Дом на набережной. Печальная слава его связана прежде всего с политическими репрессиями сталинской эпохи.
Место, где стоит дом, когда-то называли Болотом – из-за находившегося здесь озерца, заросшего тиной и ряской. В XVI веке боярин Берсеня Беклемишев (по его имени и набережная названа Берсеневской) начал строить тут свои палаты. Не достроил – был казнен по приказу царя Василия III. Строительство завершил думский дьяк Аверкий Кириллов, но и тому не довелось пожить на новом месте: погиб во время стрелецкого бунта. Примерно в те же годы на Болоте казнили государственных преступников. Легендарный разбойник Ванька Каин грабил проезжавших здесь купцов. Кроме того, совсем неподалеку устраивали кулачные бои. Здесь же располагался погост храма Николы на Берсенях. Словом, место гиблое, для жизни малопригодное.
Однако именно в районе Берсеневской набережной, на улице Всехсвятской, что на правом берегу Москвы-реки, на месте бывшего Винно-соляного двора, в конце 1920-х годов решили строить «дом будущего» для партийной элиты. Официально он тогда именовался домом для ответственных работников ЦИК и СНК Союза ССР, ВЦИК и СНК РСФСР. Прежде чем начать строительство, снесли все старые здания. Фундамент поставили прямо на надгробиях старого церковного кладбища.
Дом был сдан в начале 1930-х годов. О нем всегда ходило множество легенд. Рассказывали, что между стенами квартир тянулись тайные коридоры, куда каждый вечер проникали сотрудники Лубянки, чтобы слушать, о чем говорят жильцы. То и дело кого-то арестовывали, но соседи ничего не видели, так как агенты госбезопасности попадали на лестничные площадки не через подъезды, а по скрытым ходам в системе мусоропровода. Арестованных спускали на лифте в подвал, на минус третий этаж, где уже дожидалась вагонетка. Оттуда по подземному туннелю их доставляли прямо на Лубянку.
Среди оставшихся жильцов многие кончали жизнь самоубийством. Возможно, сказывалась всеобщая атмосфера страха: человек боялся, что раз сегодня арестовали соседа, то завтра непременно заберут его самого. А может быть, всему виной негативная кладбищенская энергия местности, где стоит зловещее здание.
Страсти по Михаилу
В старой Москве есть интересное место, сохранившее свое своеобразие и поныне. К западу от Кремля раскинулся район Чертолье, в который входили Чертольские улицы, ручей Черторый, Волхонка, Власьева (Велесова) слобода, два Власьевских переулка и Сивцев Вражек
[7]. Поскольку перечисленные названия Чертолья восходят к изначальным стихиям, к единению всех богов, то именно Род – общеславянский бог, создатель всего живого и сущего – более других почитался в данной местности.
Названия ручья и улиц Чертолья произошли вовсе не от черта, как обычно думают
[8], а от черты, разделяющей Навь и Явь. Навь – мир пращуров, предков, тех, кто хранит традиции Рода, а Явь – мир живых. Капище Рода находилось на краю оврага – черты, которую прорыл ручей Черторый, в месте, где сейчас Сивцев Вражек пересекается с Большим и Малым Власьевскими переулками. А начинался ручей там же, где и сейчас, – в Козьем болоте. Название свое болото получило от находившегося поблизости Козьего двора, с которого отправлялась шерсть к царскому и патриаршему дворам. Этот обширный пустырь располагался между нынешним Тверским бульваром, улицами Садовой, Тверской и Малой Никитской.
Издавна это место называли поганым. О нем ходили слухи один другого страшнее. В глубокой древности, когда еще и в помине не было Москвы, на этом месте топили свои жертвы жрецы древнего языческого культа. Причем в особо торжественных случаях жертве отрезали голову.
Время от времени москвичи замечали здесь неладное: когда стадо паслось, появлялся среди беленьких козочек черный круторогий козел. И стоило ему затесаться в стадо, у коз тут же пропадало молоко. А уж если этот козел к кому-то во двор заходил, люди знали: готовься к беде – наверняка кто-то умрет. И решили пастухи, что это к ним является дьявол в образе козла: ведь не боялось животное ни окриков, ни плетки, только крестным знамением иной раз удавалось его отогнать.
И тогда пастухи попросили помощи в Патриаршей слободе – расположившейся неподалеку от Козьего болота резиденции патриарха. Пусть, мол, святые отцы избавят их от нечистой силы, а им за это будут поставлять лучшую козью шерсть и, конечно, молоко.
Бороться с нечистой силой взялся патриарх Иоаким. Для осушения болот и разведения рыбы к патриаршему столу он распорядился вырыть три пруда, а ручей – засыпать. С ручьем, правда, справиться так и не смогли, но болото все же осушили, пруды освятили и назвали Патриаршими. От этих трех прудов появилось название Трехпрудного переулка.
В связи с отменой патриаршества пришла в упадок и Патриаршая слобода, пруды были заброшены и местность вновь заболотилась. И только в первой половине XIX века два из них закопали, оставив один-единственный декоративный пруд, и разбили вокруг него сквер. Но название во множественном числе осталось.
И хотя болото давно осушили, «очистить» это место так и не удалось. Неспроста оно считалось прибежищем нечистой силы. Во многих сказках, рассказах, да и исторических документах упоминаются блуждающие огоньки, манящие путников и завлекающие их в трясину. Время от времени стала пропадать живность с патриаршего двора. Про гусей да уток нечего и говорить! Бывало, что и свинья, если ночью подойдет к пруду напиться или в прибрежной грязи поваляться, пропадает. И пруд-то небольшой, и глубина вроде бы не очень… Сколько ни шарят потом баграми – ничего. И по сей день старожилы здешних мест не советуют после захода солнца в одиночку гулять у Патриарших.
