Далее приводятся показания Лауры, служанки сестры Морозини в монастыре Санта Мария дельи Анджели на острове Мурано:
«Сестра Морозини и Джакомо Казанова встречаются как любовники в casino в саду на старой вилле да-Мула. Это casino принадлежит еще одному любовнику этой монахини — я не могу назвать его имени. Он француз. Богатый, но некрасивый. Синьор Казанова не богат, но очень красив.
— А как сестре Морозини удается сбегать из монастыря?
— Она из знатной семьи и поступает так, как ей заблагорассудится. Она платит аббатисе, чтобы та закрывала на ее отлучки глаза. Мы с сестрой Морозини выскальзываем через черный ход на кухне, который выходит на боковой канал. Там нас всегда ожидает гондольер француза и увозит нас. Почему он помогает своей любовнице встречаться с другим любовником? Я никогда не отваживалась спрашивать!
Часто мы очень поздно покидаем монастырь, потому что нас задерживает чрезмерное тщеславие сестры Морозини: у нее очень длинные ногти. Она настаивает, чтобы я полировала их специальной палочкой, покрытой замшей. А ее волосы… мне приходится менять прическу три или четыре раза, пока она не будет удовлетворена. Я припудриваю и нарумяниваю ей лицо. Она наносит духи с запахом роз, которые хранит в хрустальном флаконе. Она уверяет меня, что их придумал сам французский король и лишь немногие в целом мире достаточно богаты, чтобы владеть подобным сокровищем. Это подарок от ее любовника.
Мне кажется, что она тратит столько времени, чтобы привлечь внимание синьора Казановы, возбудить в нем желание. Предвкушение. Casino декорировано как храм любви. Вдоль стены располагаются зеркала в окружении зажженных свечей. На столах лежат книги с гравюрами, на которых в разнообразных позах изображены совокупляющиеся любовники. Все это — для возбуждения страсти.
Они обедают наверху, вкушают французскую еду, вино, шампанское, а потом вместе проводят ночь. Сестра Морозини всегда уходит перед восходом и возвращается в монастырь еще затемно. Синьор Казанова спит до самого обеда. Должно быть, он устал от приложенных усилий! Я сплю на полу и часто просыпаюсь от звуков, которые они издают, когда занимаются любовью. У него неуемная энергия. Не каждой женщине так везет!»
Ох! Читать эти слова… эти отвратительные доказательства, написанные рукой незнакомого человека. Я смяла отчет и прижала этот комок боли к животу. Стиснула зубы: мне хотелось выть, но я понимала, что нельзя. Вместо этого я встала на четвереньки, как собака, и заплакала в молчаливые половицы, царапая их, пока не загнала под ногти занозы и пальцы не начали кровоточить.
В тот вечер я поклялась, что убью обоих. Убью Джакомо и Марину.
Но на утро я придумала кое-что получше.
Глава 65
Через неделю меня приехала навестить Джульетта. На удивление одна. В нашем кругу подобные вольности были не приняты: недопустимо для девицы выходить на люди одной.
— Меня должен был сопровождать Пьетрантонио, — неловко оглядываясь по сторонам, объяснила она, — но в последний момент он прислал записку, что занят.
Неужели Пьетрантонио просто не захотел встречаться со мной? Неужели он не получил отчета от шпиона, за который я заплатила неделю назад — заложив золотые сережки в форме полумесяца, которые отец привез мне с Крита? Я была готова платить любую цену за новости.
Я проглотила свои страхи и протянула руки к Джульетте через решетки. Она тепло пожала их.
— Расскажи мне, — спросила я ее, — ты переписываешься со Стефано? А он тебе пишет?
— Нет-нет, Катерина, — ответила она, убирая руки и заливаясь румянцем. — Я не могу этого допустить.
— Почему? Разве не ты писала мне, что подумала, что…
— Тихо, Катерина, пожалуйста… тише! — взмолилась она. В ее густо-медовых глазах плескалась паника. — Я не могу поддаться такому искушению. Ты же знаешь… и я понимаю… что Стефано мне не пара. Наши семьи слишком… разные… я это отлично поняла, оказавшись дома.
— Но, Джульетта, — стояла я на своем, ощущая разочарование, что придется признать, что опасения ее не безосновательны. — Он явно тебя любит, а ты любишь его…
— Нет! — Она покачала головой, как будто отгоняя демонов. — Это невозможно. — Она выдавила улыбку. — Ой! — выдохнула она. — Чуть не забыла! Пьетрантонио передал мне для тебя письмо. — Она незаметно огляделась, потом достала из кармана конверт.
Я увидела знакомый почерк. Отчет моего соглядатая. Какое облегчение! Но внутри кипела ярость на брата. Какой же идиот! Как он мог! А вдруг бы Джульетта узнала, чем я занимаюсь? Или, может быть, именно поэтому он его ей и вручил? Чтобы закрутить интригу. «Любовь — это всего лишь игра».
Джульетта просунула письмо под решеткой. Я тут же выхватила конверт. И потом, заметив, что аббатисы рядом нет, и не в силах противостоять искушению, сломала печать:
Далее приводятся показания синьора Буманьере, владельца casino возле Сан-Моизе:
«Синьор Казанова арендовал у меня casino до самой Пасхи. Глупец! Он признался, что сказал своей любовнице, что у него есть casino в Венеции. И теперь ему приходится срочно снимать домик, чтобы его выдумка походила на правду.
Мое casino производит хорошее впечатление. Я украсил его, чтобы все услаждало взор и вкус: стены выложены фарфоровой плиткой, на которой изображены все шестнадцать радостей любви, на стенах и потолке — зеркала, чтобы в них отражалось счастье, которое любовники находят в объятиях друг друга.
В первую ночь, которую синьор Казанова провел в моем casino, он попросил меня приготовить ужин на двоих из восьми блюд. Он любит хорошо приправленные блюда, возбуждающие страсть: дичь на ребрышках, соленую треску, сыр с плесенью. Но на следующее утро я увидел, что ужинал он в одиночестве. Понимаете, всю еду наверх поднимают на лифте, оборудованном в одной из стен. Я никогда не вмешиваюсь в то, что происходит наверху. Я понял, что он меня проверяет — что, право же, смешно, ибо я готовил и для более важных господ!
На следующую ночь он попросил меня приготовить очередной изысканный ужин из дичи, рыбы, трюфелей, устриц, еще подать фрукты, фруктовое мороженое и бургундское вино. Этот ужин, я уверен, он съел вместе с любовницей. Я видел ее собственными глазами. Но лица я так и не разглядел, потому что дама прибыла в маске, и скажу больше… переодетая в мужское платье. Было ясно, что она не хотела, чтобы кто-то узнал, кто она.
Дама покинула casino до рассвета. Я видел, как ее гондола направилась по Большому каналу, но это все, что я о ней знаю. Синьор Казанова хвалился, что она настоящая красавица. И показал мне тапочки и ночной чепец с французским кружевом, которые он для нее купил».
— Катерина! — воскликнула Джульетта. Несколько посетителей повернули голову в ее сторону. Она тут же понизила голос и придвинула стул поближе к решетке. — Что ты там читаешь? Я не стала бы отдавать тебе это письмо, если бы знала, что оно тебя опечалит!
