Но нельзя. Не для этого Японец отдал жизнь, чтобы мой труп лег рядом с его мертвым телом. И я бежал, видя как стремительно приближается портал между мирами, некогда прорубленный мной…
Но все-таки меня увидели. Те, на вышках. Наверно самый бдительный, оторвав взгляд от немой сцены посреди лагеря, заметил движение в своем секторе и бросился к пулемету. Я прям спиной почувствовал, как он, матерясь, доворачивает тяжелую махину, ловя в прицел бегущего меня… Мерзкое ощущение, если честно, которое появляется лишь у тех, в кого много стреляли.
И кто после этого умудрился остаться в живых.
Мне и сейчас очень нужно было выжить. Прям как никогда необходимо. Поэтому я очень постарался, прыгнув вправо – и очередь лишь распорола воздух в том месте, где я находился мгновение назад. А я уже снова бежал, понимая, что сейчас стрелок, уже не матерясь, а сосредоточенно закусив губу, делает поправку увода ствола после слишком длинной очереди – не думал, что промахнется. И сейчас наверняка веером пошлет, перечеркивая все мои возможные финты, прыжки и кувырки…
Но я не собирался больше уклоняться от пуль. Я просто использовал по максимуму те две секунды, пока пулеметчик примеривался, как бы половчее меня убить, рванув к порталу по прямой так, как наверняка не бегают кандидаты в олимпийские чемпионы, которым никто не целится в спину из пулемета.
Я уже слышал возмущенное потрескивание молний по краям огромной дыры между мирами… и понимал, что не успеваю, всё равно не успеваю добежать до нее, что палец пулеметчика уже выжимает слабину спускового крючка…
И тут я поскользнулся. Наступил на мягкое – и с размаху грохнулся вниз мордой, успев в полете увидеть то, на что наступил. Оно тоже летело по воздуху, вереща, размахивая лапками и с ненавистью глядя на меня огромными вылупленными глазами. Чернобыльский ёж. Лысый чернобыльский, мать его, ёж, испортивший своей подвернувшейся мне под ногу тушкой такой надрывно-трагический момент.
И тем самым спасший мне жизнь. Потому, что я, скорее всего, не догадался бы сам упасть со всего маху, пропахав мордой с полметра рыхлой почвы. Да и не получится так грохнуться самому, как не старайся. Хороший стрелок по движению тела, по выброшенным вперед рукам сразу распознает финт и подкорректирует очередь. А так – естественно получилось, неожиданно и для меня, и для него. Потому пули просвистели над моим затылком, обдав его раскаленным воздухом – и я понял, что у меня есть еще несколько мгновений.
Которые и использовал на все сто!
Я до сих пор без понятия, как можно стартануть в рывок из положения лежа мордой вниз. Но пулемет – отличный мотиватор для раскрытия суперспособностей. Кстати, рекомендую этот способ на заметку тренерам, ломающим головы над тем, как вывести команду хронических лузеров в мировые чемпионы. На себе проверено. Уже, скрипя зубами, поливал портал очередями мой несостоявшийся убийца. «Проснулся» и второй пулеметчик, и до молниемета добрался стрелок-любитель посмотреть на чужую смерть. И долбили они в три ствола по порталу так, что весь его перечеркнули перекрестия молний и причудливые сполохи, которые наверно возникают, когда молния попадает в летящую пулю…
Но я уже был по ту сторону границы миров.
В знакомом месте, откуда ушел, казалось бы, не так уж и давно.
* * *
Это был большой зал с высокими потолками, прямоугольными дырами окон и трещинами, расползшимися по стенам… В дальней стене был пролом – вероятно, через него пролез тот био, который некогда заткнул собой портал, что завис в метре над полом и вершиной своей почти касался потолка. Вон на полу куски оплавленного металла валяются – всё, что осталось от биоробота, решившего наведаться из мира Кремля в чернобыльскую Зону.
А еще на полу лежали кости. Обглоданные, расколотые, разгрызенные. Понятно, откуда они взялись – когда я уходил отсюда в последний раз, в этом зале было слишком много беспомощных людей. И слишком много голодных нео…
Впрочем, не стоило долго задерживаться в этом месте. Фанатики Монумента на то и фанатики, что запросто могут отрядить погоню за человеком, сумевшим проскочить в охраняемый ими портал, который они наверняка считают своей собственностью. А может уже и святыней, с них станется. Соответственно, отловить осквернителя оной – самое что ни на есть важное и нужное дело для настоящих приверженцев качественно обоснованного культа.
Ну, я и рванул. Прямо через тот пролом в стене, подальше от возможной погони…
И тут же понял, что очень конкретно погоря-чился.
Перед Покровскими казармами находился довольно большой участок открытой местности. На котором сейчас раскинулся неплохо укрепленный лагерь.
Деревянные рогатки по периметру, острыми кольями обращенные в сторону вероятного противника.
Невысокие, грубо сколоченные вышки, на которых застыли лучники в пластинчатых доспехах.
Несколько сооружений странного вида, возвышающиеся над периметром – деревянные помосты, на которых были смонтированы некие подобия рельсовых установок…
А внутри всего этого оборонительного нагромождения стояли обычные палатки, похоже, сшитые из звериных шкур. Ну и, конечно, в самом центре лагеря – высокий красный шатер. По ходу, тоже из шкур, только крашеный. Для начальства.
Понятно. Лагерь шайнов. Кочевых мутантов-захватчиков, с которыми мне не раз доводилось сталкиваться в мире Кремля. Умные и хитрые выходцы с азиатских степей, которым давно хотелось прибрать к рукам Москву с ее стратегическими подземными складами, секретными лабораториями и огромной крепостью – Кремлем, под которым расположен целый промышленный город, способный долгие годы обеспечивать всем необходимым своих жителей.
Однако на пути орды шайнов встал энергетический купол, накрывший Москву по линии МКАД. Проклятие всего города – и одновременно его защита. Ни выйти за его пределы, ни войти снаружи. Хотя, конечно, пройти через него можно. Если знать как.
По ходу, те шайны, что разбили лагерь возле Покровских казарм, знали. И сейчас копили силы для удара по Кремлю. Видать, всей Орде пройти через Купол сразу не получилось. Просачивались по одному, или мелкими группами – и оседали в этом лагере. Ждать, когда подойдут остальные…
В прошлое свое посещение Зоны Кремля я убил вождя шайнов, а также довольно приличное количество его приспешников. Поэтому был уверен, что нежных чувств ко мне мутанты не испытывают. Да и вообще практически все муты – что в чернобыльской Зоне, что в мире Кремля – очень уважают человечину, и шайны не были исключением. Поэтому в отношении них у меня уже успели выработаться очень четкие рефлексы.
Дело в том, что снаружи Покровских казарм с комфортом расположилась охрана. Двое огромных кешайнов-рептилоидов тащили службу, замерев возле пролома с автоматами на изготовку. А еще двое занимались завтраком. Один разводил костер, а второй замахнулся саблей, чтобы отрубить голову кому-то, лежащему у его ног.
Такую вот замечательную картину я схватил взглядом, выпрыгнув из пролома.
