Но парни в уродливых защитных костюмах оказались более хитрыми и опытными, чем я мог предположить. А может просто были хорошо осведомлены о том, с кем имеют дело.
Тот, к кому я бросился, неожиданно для меня упал на бок, словно его по ногам бревном саданули. И выстрелил в меня.
Звук выстрела был похож на приглушенный удар хлыстом. Странный звук для стрельбы из оружия без глушителя. При этом из пистолета вылетело что-то странное…
«Провода?» – мелькнула мысль у меня в голове.
И тут же пришло понимание.
Не боевой пистолет был в руке у бронированного бойца, а контактно-дистанционный электрошокер. Проще говоря, стреляющий двумя маленькими гарпунами, соединенными с шокером тонкими проводами. Оружие штатовских полисменов, посредством которого те абсолютно законно шарахают правонарушителей разрядом около ста тысяч вольт, рискуя отправить тех на тот свет без судебного разбирательства.
В обычной жизни, конечно, тонюсеньких проводов не разглядеть. Но при замедлении личного времени можно заметить еле видимые черные нити, тянущиеся к тебе. От которых я еле успел уклониться в сторону, ибо выстрел был произведен почти в упор.
Дистанционный шокер – штука одноразовая, у которой после выстрела необходимо менять картридж. И тут бы конец стрелку, который хоть и грамотно откатился назад, поняв, что промахнулся, но недостаточно далеко для того, чтобы я не достал его мечом в прыжке.
Но у стрелка были трое товарищей. Которые выстрелили одновременно. И очень профессионально. Тот, что в центре, стрелял в меня, а двое остальных – на полметра вправо и влево. В те точки пространства, куда я мог отпрыгнуть, уходя от мощного разряда.
Конечно, не бросься я вперед, сохрани хотя бы пару метров расстояния между мной и стрелками, у меня был бы шанс уклониться. А еще останься у меня автомат, мои шансы возросли бы неизме-римо…
Но не было у меня автомата. Отдал, дурило картонное. Забыл простой закон сталкера, да и любого нормального бойца – никогда и никому не отдавай личное оружие. Даже своему ученику, который и без тебя должен уметь добывать себе необходимое. А не умеет – значит, плохо учил. Либо он хреново учился, и теперь все его проблемы – только его проблемы.
Правда, боюсь, и автомат в такой ситуации вряд ли помог бы. Будь у меня огнестрел, в дело включились бы те, кто был вооружен «калашами», но не стрелял. Так что бронированные действовали наверняка. И выстрел первого бойца был не чем иным, как заманухой, отвлекающим маневром для того, чтобы заставить меня рвануться вперед… и попасть в ловушку, уйти из которой было нереально даже в режиме замедленного личного времени.
Нет, я конечно прыгнул влево, все-таки продолжая надеяться на свою личную удачу, на то, что она не оставит того, кто никогда не сдается, на свое предназначение Меченосца, на то, что я зачем-то нужен Мирозданию…
Не прокатило.
Видимо, надоел я и личной удаче, и предназначению, и Мирозданию. А может просто Зону достал, которая в таких случаях просто стирает осточертевшее тело с себя, как щелчком отправляет сталкер в последний полет прихлопнутого на плече комара.
Двойной укол в бедро был и не особо болезненным – подумаешь две тонкие иголки в мясо во-ткнулись. Я даже, падая, попытался рубануть мечом, рассекая черные нити, протянувшиеся к моей ноге…
Но не успел.
Ужасающей силы разряд долбанул мое тело, заставив его выгнуться так, что я пятками чуть не достал затылка. Меч вылетел из моих рук… вместе с сознанием, покинувшим мое тело стремительно и неотвратимо – примерно как личная удача, которой, как и всему на свете, тоже бывает предел.
* * *
Я лежал на чем-то твердом. Это «что-то» неприятно давило на лопатки и затылок. Я попробовал сменить положение, и удалось это мне неважно – в затылке словно взорвалась граната. Я заорал. Во всяком случае, так мне показалось. На самом деле, наружу вырвался лишь слабый стон.
– Он очнулся, хозяин, – прогнусавил голос справа от меня.
– Вижу, – ответил другой голос, который был мне определенно знаком. Но мутная взвесь, плавающая в мозгах, мешала мне понять, где я слышал его раньше. Моя голова напоминала пузырь, наполненный тяжелым, клейким, плохо сваренным киселем, и мозг был лишь более плотным сгустком в том киселе, не способным функционировать и на пять процентов своего былого потенциала.
Тем не менее, я все-таки попытался открыть глаза.
Удалось это не сразу, словно веки стянула твердая корка. В глаза брызнул свет. Я зажмурился, и против воли застонал снова.
– Дежавю, – произнес второй голос. – Ведь кажется, что совсем недавно он уже лежал на этом столе. А сколько воды с той поры утекло. Крови же – и подавно. Может, прав лесник насчет того, что правильнее было выбросить его тогда в «ведьмин студень», мол, всем бы спокойнее жилось. Что думаешь?
Ответом голосу было молчание.
– Верно думаешь, – вздохнул голос. – Думать тут – моя прерогатива. Твоя же – выкидывать в аномалии тех, кто вообще своей башкой не думает.
Мои глаза уже почти привыкли к свету, как привык к раздирающей боли мозг в районе затылка. Поэтому я сделал над собой усилие и рванулся со всех сил, надеясь скатиться с деревянной подставки, а там уж как получится. Скорее всего – пальцами в глаза говорившему, на удушающий захват его, а дальше, прикрываясь телом пленника, действовать по ситуации.
Отличный план для мозга, недавно вырубленного мощным разрядом тока. Можно сказать, обалденный план.
Но ничего у меня не вышло. Я был накрепко привязан к тому, на чем лежал, причем так, что даже пальцем пошевелить не мог, не то чтобы куда-то там скатиться.
– Хорошая попытка, сталкер, – сказал тот, кого гнусавый назвал «хозяином». – Не надоело еще бегать, прыгать, бить, стрелять, резать, грызть?
– Не надоело! – неожиданно для себя проревел я пересохшим горлом – ну прям точь-в-точь караульный нео на перекличке.
– Ну, вот и поговорили, – констатировал голос, принадлежащий… Ну конечно. Торговец. Как его? Петрович? Не, Жмотпетрович вернее будет.
Память помаленьку возвращалась в мозг, сотрясенный электричеством. Ну понятно.
Стало быть, лежу я связанным в бункере барыги, которого недавно ограбил. Интересно, что теперь будет? На ремни порежет меня? Или продаст? Второе вероятнее, ибо у любого торговца есть закон: барыш на первом месте, а всё остальное – на последнем. Хотя, возможно, лучше б прямо здесь прикончил, всяко быстрее будет. Даже боюсь представить, как долго я буду умирать в лапах «мусорщиков»…
Что-то щелкнуло, подо мной зажужжали невидимые моторы. Внезапно стол, к которому я был привязан, дернулся и начал двигаться. Моя голова поехала вверх, а ноги – вниз. Надо же, а с виду обычная деревяха на стальных ножках. Оказывается, не совсем обычная, по желанию хозяина способная становиться практически вертикально. Интересно – зачем? Чтоб удобнее было пленников на ремни резать?
