– Тьфу на тебя, Петрович, – в сердцах сплюнул я. – Сколько я тебе денег переплатил в свое время, а ты в кои-то веки помочь не можешь?
– Я торговлей занимаюсь, а не благотворительностью, – отрезал торгаш, брезгливо проводя рукой по шее. – Харкаться, слюнями брызгать и возмущаться в ближайшей аномалии будешь, понял? Вали отсюда по-хорошему, сталкер, пока мои ребята тебя… блин… да что это такое?
Глаза торговца помутнели. Он поднял было руки, чтобы их протереть, но у него ничего не вышло. Наполовину поднялись они – и бессильно рухнули на стол.
– Снайпер… сволочь… – прохрипел Жмотпетрович. – Валите его, парни…
Он еще только проговаривал всё это стремительно немеющими губами, когда мои руки скользнули в карманы моей поношенной куртки – и выскользнули обратно с зажатыми в пальцах невзрачными серыми шариками.
Которые я с силой бросил себе под ноги.
Два мощных хлопка слились в один – и меня мгновенно окутал густой туман, в котором утонуло небольшое помещение «предбанника», включая стальную решетку, находящуюся от меня в одном шаге.
Впрочем, мне и не надо было ее видеть для того, чтобы, выхватив из ножен «Бритву», резко присесть – и рубануть понизу ножом, умеющим одинаково свободно рассекать и сталь, и пространство между мирами.
То, что я присел, не было излишней предосторожностью. В тумане слабо замигали вспышки, и две очереди резанули по тому месту, где я только что стоял. Мерзко завизжали пули, рикошетом отскакивающие от бетонных стен. Ну и дебилы охранники у Петровича! Самим-то им по фиг рикошеты, армейский броник от них защитит запросто. А вот работодателя, не защищенного ничем кроме имиджа легенды Зоны, могут зацепить как не фиг делать. Я уж не говорю о себе – себя мне всяко жальче, чем всех барыг Зоны вместе взятых.
Поэтому я не теряя времени четырьмя размашистыми движениями вырезал из решетки большой кусок, вполне достаточный для того, чтобы я мог пролезть на склад торговца. Что я и сделал, быстро, но аккуратно вынув кусок решетки и тихо положив его на пол. Конечно, просто швырнуть было б быстрее, но я не хотел, чтобы автоматчики среагировали на звук и принялись стрелять туда, откуда он донесся. Оправданный риск в подобной ситуации, ибо рикошет бьет всяко слабее пули, выпущенной прицельно по твоей тушке с короткого расстояния.
Я катнулся вперед, потом еще раз – и выкатился из тумана прямо под ноги стрелков, которые сейчас как раз меняли пустые магазины на полные. Ториноко – дымовые шашки синоби, которыми меня снабдил Виктор – дают облако густого тумана, заполняющего очень незначительную площадь, достаточную лишь для того, чтобы скрыть в нем одного человека. Но мне этого оказалось вполне достаточно. И теперь надо было действовать. С ножом против двух бронированных противников, которым оставалось сделать три движения – присоединить магазин, дослать патрон в патронник и нажать на спусковой крючок…
Для рук, привычных к такой работе – секунда, не более. Однако я не дал им этой секунды…
Один размашистый удар – и в руках охранника оказался автомат, разрубленный надвое. А следующий я наносить не стал, просто приставив клинок к горлу второго бойца. И быстро произнес:
– Я не хочу вас убивать. Не вынуждайте.
Автоматчик скользнул взглядом по оружию товарища, из обрезков которого на пол неторопливо высыпались мелкие стальные кусочки, и расслабил руки. Его совершенно целый АК с присоединенным магазином грохнулся на пол.
– Не так много платит мне Жмотпетрович, чтоб ради него подыхать, – пробасил охранник. – Кстати, ты его грохнул?
– Нет, – качнул я головой, не торопясь отводить нож от его горла. – Плюнул. Иглой, отравленной разбавленным ядом одной японской жабы. Целый час учился, прикинь? Искусство фукуми-бари называется. Так что ничего страшного с вашим жмотом не случится. Скоро очухается.
– Ну ты ж понимаешь, что с тобой теперь будет?
– Ага, – сказал я. – Понимаю. Я затарюсь снарягой и оружием, а перед этим вы скуете друг друга вон теми наручниками. Петрович очнется – освободит. Как тебе такой вариант?
– Да по фиг, как скажешь. Банкуй, твоя карта, – пожал плечами боец. – Только ж теперь за тобой вся Зона гоняться будет. Петрович такого не простит.
– Мне не привыкать, – усмехнулся я. И после того, как охранники защелкнули браслеты на запястьях друг друга, нажал на одну из кнопок, вмонтированных прямо в стол Жмотпетровича. Ту, над которой имелась надпись «Вход в бункер». А потом и вторую, обозначенную как «Вторая дверь». Там еще много кнопок было. «Подача газа». «Вытяжка газа». «Пулемет № 1» – и далее «2», «3», «4». «Потайной выход». «Вызов «Борга». «Вызов «Воли». «Вызов бандитов»… Целый пульт.
Вот уж не думал, что Жмотпетрович обладает таким влиянием в Зоне, что одним нажатием кнопки может выдернуть себе на подмогу штурмовую группу из любой группировки. Впрочем, с учетом того, что каждая из этих группировок назначила за мою голову неслабую цену, мне еще один враг в лице влиятельного торговца все равно что для опытного сталкера слабокислотный дождь. Неприятно конечно, но в целом на фоне остальных прелестей Зоны – по барабану.
По ступенькам вниз спустился Японец. Окинул взглядом окружающую обстановку, и одобрительно кивнул.
– Неплохо для гайдзина
[6].
– Ну да, я гайдзин, а ты прям чистокровный японец, родившийся в кратере Фудзиямы, – фыр-кнул я. – Пошли лучше экипировкой займемся, пока Петрович не проснулся. А то забрызгает нас слюнями ярости, хрен потом отмоешься.
– Или подмогу вызовет, – заметил Савельев, становясь на колено и ножом-танто перерезая пучок проводов, уходящий из-под стола в стену бункера.
– Или так, – буркнул я, мысленно поставив себе жирный «минус». Вроде недолго шатался я по Москве, да и жарковато было там порой. А всё ж цивилизация с ее навороченными гаджетами, роскошными ресторанами и дорогими автомобилями расслабляет. Думаю, до своей поездки в столицу России я б такого косяка не допустил. Вывод? Держи ухо востро, сталкер, и резче вспоминай, чему тебя Зона учила. А то ж тем, у кого память короткая, она ее еще больше укорачивает. Примерно на длину одной бестолковой головы, за которой давно уже охотятся любители легкой наживы.
С тех пор, как я был в бункере Жмотпетровича последний раз, тут ровным счетом ничего не изменилось. Подземелье по-прежнему напоминало продуктовый склад, совмещенный с армейской оружейкой. Вдоль стен громоздились ящики с надписями на разных языках, означающих одно и то же – «Тушеное мясо», «Гранаты Ф-1, 20 штук», «Сухой паек», «Патроны. Калибр 7,62»… На них лежали стопки нераспакованных камуфляжных костюмов, усиленных бронепластинами, какие-то баллоны, картонные коробки…
А еще здесь было оружие. Гранаты, винтовки, армейские ножи в чехлах и без. И автоматы. На любой вкус. Какие-то явно бывшие в употреблении, со сбитым воронением и пятнами ржавчины. Другие новые, блестящие от заводской смазки…
