Ну а главная проблема с «правилом 10 000 часов» состоит вот в чем: хоть сам Гладуэлл и не формулировал эту мысль, многие его читатели пришли к выводу, что практически любой из них может стать экспертом в любой области, потратив на это 10 000 часов. В моем исследовании не говорилось ничего подобного. Чтобы я мог такое заявить, мне бы пришлось сначала набрать группу из случайно отобранных людей, велеть им 10 000 часов заниматься на скрипке и только потом оценить результаты. Наше же исследование лишь показало, что из тех студентов, кто изначально был достаточно хорош, чтобы их приняли в Берлинский университет искусств, наибольшего успеха добились те, кто в среднем потратил больше часов на одиночные занятия.
Пока что вопрос о том, может ли абсолютно любой человек достичь мастерства в любой области по его выбору, остается открытым. В следующей главе мы еще обсудим эту тему. Тем не менее в том нашем исследовании не было никаких предпосылок для такого вывода.
Впрочем, один верный вывод у Гладуэлла был, и его стоит повторить: чтобы добиться успеха в устоявшейся области с богатой историей, нужно прилагать огромные усилия на протяжении многих лет. Возможно, ровно 10 000 часов на это не понадобится, но несколько тысяч – обязательно.
Подтверждение тому мы видели у скрипачей и шахматистов, но они – не единственный пример. Писатели и поэты часто долгие годы пишут «в стол», прежде чем создать по-настоящему удачное произведение, а ученых в среднем от первой публикации до наиболее значимой отделяет примерно 10 лет
[53]. Исследование композиторов, проведенное психологом Джоном Р. Хейсом, показало, что с момента начала занятий музыкой и до создания выдающейся композиции в среднем проходит два десятка лет, но никогда не менее десяти
[54]. В правиле 10 000 часов Гладуэлла было зерно истины: чтобы стать лучшим из лучших в своей области, нужно потратить на это многие годы.
Впрочем, говоря о тяжких усилиях, которые нужно приложить, чтобы стать хорошим музыкантом, шахматистом или ученым, мы как-то забываем об очень важном выводе нашего исследования скрипачей. Мы словно запугиваем людей этими огромными числами. Мало кто воспримет это как вызов, как интересную задачу. Большинство из нас просто скажет: «Нет, это не для меня. Десять тысяч часов? Я и пытаться не буду». Как было верно замечено в комиксе «Дилберт», «если ты хочешь заниматься одним и тем же делом на протяжении десяти тысяч часов, значит, у тебя проблемы с головой»
[55].
Но я все же считаю, что основной вывод нашего исследования заключался не в этом. При правильной методике тренировок у человека есть невероятные возможности развить уровень своего мастерства абсолютно в любой области. Даже позанимавшись чем-то 200 часов, вы увидите значительный прогресс. Вспомните хотя бы, куда привели 200 часов занятий Стива Фалуна. Но это же только начало: вы можете двигаться вперед и вперед, становиться все лучше и лучше, и то, чего вы добьетесь, зависит только от вас.
По-моему, это позволяет нам совершенно по-новому взглянуть на правило 10 000 часов: вам необходимо посвятить игре на скрипке, игре в шахматы или в гольф не менее 10 000 часов только потому, что столько же времени отдали этому делу лучшие представители профессий. Хотите стать одним из них? Придется пожертвовать временем и долго, трудно и сосредоточенно «пахать», только чтобы получить шанс сравняться с ними.
Надо помнить и о том, что на сегодняшний день нам пока не удалось нащупать «потолок» в какой-либо области человеческой деятельности. С развитием обучающих методик появляются все новые рекорды, и люди из самых разных сфер все более совершенствуются в своем деле. И пока что незаметно никаких признаков того, что это когда-нибудь прекратится. С каждым новым поколением горизонт человеческого потенциала отодвигается все дальше.
5
Применение принципов осознанного развития на работе
В 1968 году в самом разгаре была война во Вьетнаме. Американские пилоты ВВС и ВМС постоянно сталкивались в воздушных схватках с северовьетнамскими пилотами на советских МиГах и постоянно им проигрывали. Всего тремя годами ранее ситуация была противоположной: тогда пилоты США одерживали верх в двух из трех боев. На каждый сбитый американский самолет приходилось два сбитых самолета вьетнамцев. Но за первые пять месяцев 1968 года результаты радикально изменились: американцы сбили девять МиГов, но потеряли 10 своих самолетов. Более того, летом того же года пилоты ВМС выпустили более 50 ракет воздух – воздух и ни разу не попали в цель. Руководство армии США решило, что с этим пора что-то делать.
Этим «что-то» стало открытие знаменитой школы асов Top Gun, полное название которой звучит как Школа тактической подготовки пилотов истребителей ВМФ США. У инструкторов школы была простая цель – научить пилотов более эффективному ведению боя и повысить их шансы на победу в воздушных схватках.
Программа школы задействовала многие принципы осознанного развития. Например, там пилотов учили пробовать разные подходы к разным ситуациям, давали оценку их действиям и поощряли применять полученные знания на практике.
В роли инструкторов выступали лучшие пилоты США: они играли роль вьетнамцев и «репетировали» воздушные бои со слушателями. Инструкторы (их называли Красной командой) летали на самолетах, аналогичных МиГам, и применяли в бою такую же тактику, как и северные вьетнамцы. Единственным отличием от настоящего врага было то, что самолеты тренеров были оборудованы не орудийными установками, а камерами, записывавшими каждый бой.
Слушатели курса своим мастерством лишь ненамного уступали инструкторам. Их группу называли Синей командой. Они летали на стандартных истребителях США, также оборудованных только камерами. Во время ежедневных схваток с Красной командой пилотов поощряли работать на пределе возможностей – своих и самолета: это позволяло им лучше узнать, на что машина способна. Кроме того, представители Синей команды могли регулярно испытывать новую тактику и видеть, как реагируют на нее пилоты Красной команды.
Инструкторы, будучи более профессиональными пилотами, как правило, выигрывали все бои. И со временем их мастерство только росло. Каждые несколько недель в школу приезжали новые ученики, а тренеры оставались все теми же. Месяц за месяцем они оттачивали свои умения, и вскоре пилоты Синей команды уже ничем не могли их удивить. Особенно разгромные поражения несла Синяя команда в первые дни пребывания в школе.
Впрочем, это было не столь важно, главное, пилоты узнавали что-то новое. Особенно эффективными были так называемые «рапорты о результатах выполнения задачи» – отчеты пилотов после каждого боя. Во время таких отчетов инструкторы нещадно забрасывали студентов вопросами: что привлекло ваше внимание в небе? Какие действия вы предприняли? Почему вы решили поступить именно так? В чем вы ошиблись? Могли ли поступить иначе и как? При необходимости инструкторы запускали видеозапись боя и объясняли, что именно произошло с пилотом в небе. Во время и после обсуждения инструкторы предлагали ученикам другие возможные варианты действий в аналогичных ситуациях, подсказывали, на что стоит обращать внимание и о чем думать. На следующий день пилоты обеих команд поднимались в небо, и все повторялось вновь.
