Впрочем, результаты аналогичных программ обучения очень хорошо видны и в других областях. Можно привести пример лапароскопических операций, которым было посвящено много исследований. В одном таком исследовании группа ученых во главе с Лоуренсом Уэем, хирургом из Университета Калифорнии в Сан-Франциско, пыталась выяснить, что именно приводит к травмированию желчного протока во время лапароскопической операции по удалению желчного пузыря. Почти во всех случаях травмы были вызваны феноменом «визуальной иллюзии» – говоря по-простому, это значило, что хирург принял один орган за другой и сделал надрез желчного протока вместо пузырного. «Иллюзия» была столь сильна, что порой хирург, даже заметив, что что-то идет не так, все равно продолжал вырезать желчный проток. Как выяснили ученые в ходе других исследований, наиболее успешные хирурги не совершали таких ошибок, так как смогли разработать методику, которая предоставляла им наилучший обзор во время операций – например, они сдвигали немного в сторону некоторые ткани, чтобы камера, используемая в лапароскопических операциях, давала хороший обзор
[59].
Именно подобные знания и позволяют специалистам расти: понимая, как поступают лучшие хирурги, и зная о самых распространенных ошибках, можно разработать обучающую программу, направленную на развитие мысленных представлений у хирургов. Например, можно демонстрировать врачам до середины видеозаписи реальных операций, а потом спрашивать, что бы они сделали дальше. В качестве ответа хирурги могли бы показать на видео, где должна проходить линия разреза, или предложить отодвинуть в сторону ткани, чтобы лучше видеть, что происходит во время операции. Во время такой тренировки хирурги сразу же могли бы узнать, правильное они приняли решение или нет. Это позволило бы им исправить ошибки и в конечном итоге понять, как надо действовать в аналогичных и даже более затруднительных ситуациях.
Такой подход позволил бы врачам «набить руку» на десятках и сотнях случаев и разработать мысленные представления, которые помогли бы решать конкретные проблемы, свойственные тем или иным видам операций.
В общем смысле эта методика, разработанная в школе асов, применима и во многих других областях – везде, где люди могут раз за разом практиковаться в отрыве от реальной работы, ошибки в которой чреваты страшными последствиями. Типичный пример – обучающие симуляторы для пилотов, хирургов и представителей других профессий, связанных с риском для себя или других. По сути, такие же симуляторы используют и для тренировки рентгенологов в Австралии. Но простор для творчества тут неограничен: такие же программы можно подстроить под обучение, например, бухгалтеров или аналитиков разведывательных служб.
Но даже в тех областях, где уже применяют симуляторы или другие подобные методики, есть куда расти: эффективность программ можно значительно увеличить, применив к ним принципы осознанного развития. Как я уже упоминал, хирургические симуляторы могли бы стать совершеннее, если бы при их разработке учитывались сведения о ментальных представлениях наиболее успешных хирургов. Пошло бы на пользу и определение наиболее распространенных и опасных ошибок. К примеру, во время операций нередко возникают заминки, из-за которых хирург вовсе останавливает работу. Если предусмотреть в симуляторе подобные вынужденные паузы во время критически важных моментов операции, это поможет хирургам и их помощникам подготовиться к таким ситуациям в реальной жизни. В общем, возможности таких симуляторов неограниченны.
Знание vs умение
Одна из знаковых черт подхода к обучению в стиле школы асов (не важно, тренируете вы пилотов или рентгенологов) – акцент на действии. Суть – в том, что вы можете делать, а не в том, что вы знаете, хотя, конечно, для выполнения работы необходимо иметь определенный набор знаний.
Разница между знанием и умением – главное, что отличает традиционный подход к обучению от подхода, предполагающего использование принципов осознанного развития. В традиционном подходе во главу угла ставится знание. Даже когда цель обучения – умение решать математические задачи или писать отличные сочинения, традиционный подход просто предоставляет информацию о правильном плане действий. Применение этих знаний на практике полностью ложится на плечи ученика. Осознанное развитие же, напротив, полностью фокусируется на процессе решения проблем и на том, как его можно улучшить.
Когда Дарио Донателли, третий участник моего эксперимента по развитию памяти в Карнеги – Меллон, приступил к занятиям, он первым делом отправился поговорить со Стивом Фалуном. Стив рассказал ему, что конкретно он делал, чтобы дойти до запоминания последовательности из 82 цифр. Дарио со Стивом были друзьями и часто встречались, так что Стив частенько давал Дарио советы и подсказывал, какие мнемонические приемы можно использовать для групп цифр и как их лучше организовывать. В общем, вскоре Дарио прекрасно знал, как нужно запоминать цифры, но еще не умел это делать. Дарио не был первопроходцем, и ему не нужно было идти путем проб и ошибок, как Стиву. Поэтому он прогрессировал куда быстрее (особенно в начале). Впрочем, процесс развития памяти все равно требовал от него огромных усилий и отнимал массу времени. Конечно, то, что рассказал ему Стив, помогло – но только в том смысле, что Дарио знал, как в принципе следует себя вести, чтобы развить навык.
Если мы взглянем на стандартные программы обучения профессионалов разных сфер, в том числе корпоративного мира, то увидим, что там прослеживается явная тенденция к акцентированию внимания на знании в ущерб умению. Основными причинами тут можно назвать привычку и удобство: гораздо проще снабдить большую группу людей какой-то информацией, чем создать условия, в которых каждый из них смог бы на практике развить навыки.
Возьмем хотя бы обучающие программы в медицине. К моменту получения дипломов за плечами будущих врачей – больше пятнадцати лет постоянной учебы. Но во время этой учебы в них в основном «впихивают» знания, которые редко применимы на практике и не связаны с навыками, необходимыми в повседневной работе. Врачи не могут приступить к наработке практических навыков, пока не получат медицинское образование, – но даже после этого им нужно потратить несколько лет на теорию, прежде чем их допустят до лечебной работы. Только после окончания мединститута будущие врачи могут приступить к отработке навыков, необходимых для выбранной ими специализации – хирургии, педиатрии, рентгенологии, гастроэнтерологии и т. д. Став интернами и приступив к работе под руководством опытных врачей, они наконец потихоньку учатся понимать, как ставить диагнозы и по-настоящему лечить пациентов.
Закончив интернатуру и ординатуру, некоторые врачи переходят в аспирантуру, чтобы еще глубже освоить выбранную специальность, но в целом на этом этапе надзор за ними заканчивается. Считается, что достигшие этого уровня врачи уже вполне опытны и обладают всеми навыками для успешного лечения пациентов.
