Казалось, Бондсвиф хочет пошевелиться, но не может. Казалось, он прирос к своему диску. Даже с высоты скальной полки было заметно, что он обеспокоен. Его стоицизм вдруг куда-то исчез. Оба Медведя был напуган.
Драккайнен вынул копье из футляра, после чего отбросил маскирующий белый мех, вскочил и разбил глиняную защиту о скалу.
– Aiitisi nai poroja! – крикнул он и метнул копье прямо в ван Дикена. То понеслось со скального склона, словно на крыльях. Ускорилось как ракета, потянув за собой хвост светящегося тумана, что напоминал бриллиантовую пыль.
Все длилось пару секунд. Ван Дикен испуганно завизжал, его голос разлился над равниной, словно скрип огромных дверей. Развернулся к двери за́мка, уже зная, что не успеет. Копье брало поправку на его движение, уже разворачивалось, как самонацеливающийся снаряд, волоча за собой хвостик бриллиантовой пыли.
– Пять… – начал Драккайнен отсчитывать с удовлетворением. – Четыре… Желаю хорошего… Ох, perkele saatani vittu…
В этот момент Бондсвиф поднял руку и закричал с яростным удовлетворением. Копье Дураков вдруг приостановилось в воздухе, задрав наконечник, и выполнило короткий разворот. Хвост магической пыли размылся в воздухе в веер, после чего оно проткнуло Бондсвифа Оба Медведя навылет.
Драккайнен стоял, окаменев, со сжатыми кулаками и оскаленными зубами, глядя, как проткнутый копьем старый Песенник вдруг раскаляется, точно сварочная дуга, и взрывается снопом радужных искр.
Очнулся он, только услышав яростный рык ван Дикена, раскатившийся по горам, как отзвук землетрясения.
Над Крепостью Шип выросла темная, веретенообразная туча, крутящийся торнадо. Под ней стоял ван Дикен с воздетыми руками и яростно рычал, а его рык смешивался с ревом урагана.
Толпа под за́мком в отчаянии разбегалась, словно просыпанные из шкатулки мелкие шарики.
– Валим! – заорал Драккайнен. – Сматываемся! Быстро!
Они стремглав, раня ладони о веревки, съезжали со стены, когда с крутящегося над ними торнадо ударил пучок молний, бомбардируя склон. Змея шипящей серебристой плазмы рыскала по вершине, сверху сыпались камешки, на карабинчиках веревок расцветали огни святого Эльма. Грохот и треск рвали уши.
– Вперед! – орал Драккайнен внизу, когда они уже съехали, а им на головы среди каменных обломков упала горящая веревка. Он не слышал собственного голоса. – Головы ниже! Подальше от деревьев! Это лишь молнии!
В установившейся вдруг темноте то и дело взблескивал ядовитый электрический свет, деревья вокруг пылали под ударами стихии.
– Вперед! Вперед!
Молнии били систематически, разнося все в клочья, но ни по одному из коммандос не попали. А потом Грюнальди получил обломком скалы прямо в лоб и упал, залитый кровью – черной в свете молний. Драккайнен поднял его с земли, закинул себе на спину. Ударила молния: снова и снова. Кафтан на спине Грюнальди загорелся. Вуко сбросил друга на землю, перевалил его в тающий снег, а затем поволок дальше. Грунф со смешным, ненужным луком в руке бежал за ними спиной вперед, пытаясь прикрыть обоих, словно мог стрелять по молниям.
– Где эти проклятые кони! – орал Грунф.
– Грюнальди, не умирай, jebem ti duszu, – надрывался Драккайнен.
Молнии продолжали лупить в землю и скалы, камни свистели вокруг, но торнадо остался позади.
Они брели пьяной трусцой, поддерживая обмякшего Грюнальди. Над ними вилась тьма и гремела гроза.
Коней они увидели чуть дальше, на дне небольшой котловины. Те стояли, накрытые белыми попонами, сбившись в пугливую группку. Рядом на залитом кровью снегу лежало несколько Людей-Змеев, еще десяток-полтора высились вокруг, с мечами в руках. Спалле и Варфнир стояли на коленях в забрызганных кровью белых маскирующих одеждах. За каждым из них стоял Змей, приложив им к горлу клинок.
Драккайнен встал как вкопанный и опустил руки, положив на землю Грюнальди: тот повалился, словно мешок.
Грунф Колючее Сердце остановился за его спиной, с луком в руках и стрелой на тетиве.
Несколько секунд они молчали.
Молнии перестали бить и установилась тяжелая, звенящая тишина, и только вдали гудело пламя.
А потом воздух прорезал странный звук, напоминающий оглушительный стальной щебет или хихиканье. Крик железного журавля.
Топор перелетел через гору и, кувыркаясь, рухнул на них из-за туч.
Грунф оттолкнул Драккайнена, опрокинув его на безвольное тело Грюнальди. Раздался резкий хруст. Колючее Сердце свалился на землю, из его спины торчало выгнутое лезвие, украшенное раскрытой пастью змеи. Вокруг лежащих растекалось огромное красное пятно, топящее снег, превращая его в ржавую грязь.
Драккайнен вскочил на ноги быстрее, чем упал, но было поздно. Поздно для всего.
– Гру-у-унф! – крикнул он, затем вырвал из его тела топор и, пронзительно завыв «Ван Дикен!», перехватил оружие двумя руками и метнул его назад. Топор полетел в небо, стоящие вокруг провожали его взглядом. Казалось, он вернется, откуда прилетел, но топор взлетел, крутясь, по дуге, а потом упал куда-то в снег, как обычный мертвый кусок железа.
– Хватит игр, – отозвался стоящий во главе отряда юноша в черном плаще. – На колени и руки за голову, чудаки. Разве что желаете встретиться со Змеиным Жалом.
Он небрежно откинул полу плаща, показывая оплетенную ремнями рукоять универсального меча разведчика, выпущенного Nordland Aeronautics.
– Охотно, – процедил Вуко и достал свои палаши. – Очень охотно.
Юноша странно присел, а потом вынул меч и двинулся вперед. Лязгнула сталь, и мономолекулярный клинок оказался пленен между скрещенными палашами, а Драккайнен вмазал Змея головой в нос, послав его на землю.
– Его вообще-то так не держат, – заявил. – Ну да ладно, продолжим.
Змей вскочил с земли, вытирая льющуюся струйкой кровь, издал яростный, шипящий крик и бросился вперед, нанеся несколько молниеносных ударов. Клинки в руках Драккайнена замелькали, как лопасти турбины, сталь звякнула, а потом Вуко быстро отбил три следующих удара, крутанулся вокруг своей оси, рубанул юношу дважды через грудь, отрубил ему ладонь и горизонтально пропорол живот, выпуская кишки. Несчастный Змей свернулся в клубок и пал на колени, не в силах даже вскрикнуть. Драккайнен встал над ним, держа свой синоби-кэн.
– Ну и пусть, – сказал. И ударил парня по затылку, отрубая голову.
А потом развернулся к стоявшим над пленниками Змеям.
– Кто-то еще хочет стать героем? – спросил.
У него был спокойный голос, но с закопченным лицом и в белой, забрызганной кровью одежде выглядел он жутко. Змеи невольно отступили.
– Кто-то еще хочет быть героем? – спросил он снова, с легкой ноткой истерии в голосе.
– Ты! – взвыл Змей, стоявший за Спалле и удерживавший трясущийся клинок у его шеи. – Кинь оружие, а то я его убью!
