Книга Я была до тебя, страница 8. Автор книги Катрин Панколь

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Я была до тебя»

Cтраница 8

Я никому не любезна. Я не выношу, когда меня любят.

Мне даже неинтересно разбираться, почему это так. От любви мне нужно немногое — первый взгляд, плотская судорога, краткий миг удовольствия, о котором тут же забываешь, и измена. В этой мутной соленой воде я сную, как шустрая рыбка, пуская пузыри блаженства. Чем больше расстояние, которое необходимо преодолеть, чем труднее завоевание, тем жарче разгорается у меня аппетит. И наоборот, всякие там комплименты, нежные словечки, знаки внимания, проявления сердечности вызывают у меня отвращение и лишают желания шевелиться.

Через полгода на перекрестке бульвара Сен-Жермен-де-Пре я нос к носу столкнулась с приговоренным. Мы остановились, приглядываясь друг к другу, обменялись новостями, прощупывая друг друга. Он держится с уверенностью свободного мужчины и режет воздух перед собой широкими плечами, к которым я когда-то так любила прислоняться головой. Его зеленые глаза в обрамлении черных ресниц ласкают и смущают меня, напоминая о сладостных минутах, когда я расцветала, согретая их заботливым пламенем. Мы пошли вместе поужинать. Он взял меня за руку и начал выспрашивать. Почему? Почему? Почему? Я беспомощно развела руками, демонстрируя собственное замешательство. Так что же, значит, мы можем все начать сначала? Конечно, уверенно киваю я. Наверное, на меня что-то нашло тогда. Временное умопомрачение. Полнолуние виновато. Он засмеялся. Правильно, вали все на луну, она далеко. Да нет, в самом деле. Мне с тобой было очень хорошо, честное слово. Спокойно и радостно. Все мои разбитые кусочки собрались воедино. Я как будто училась ходить…

Ко мне в спальню мы вошли влюбленные и счастливые. Он посмеивался, обзывал меня дурехой и ненормальной психопаткой. Что на тебя все-таки тогда накатило, а? Я раздевалась, напевая. Я не знаю я ничего не знаю имеет право девушка на минутку сойти с ума… Я натура сложная, ты разве не догадывался? Случившееся в прошлом представлялось нам зловещей тучей, появившейся над нами откуда ни возьмись и накрывшей нас с головой. Он сел на краешек кровати и снял пиджак. Развязал галстук. Я быстренько скинула с себя все и скользнула под одеяло. От нетерпения я слегка покусывала кромку прохладной простыни, так мне хотелось поскорее ощутить душистое и мягкое прикосновение его плеч, его твердый горячий рот, его восхитительные бедра, которые умеют уносить меня в такие невообразимые дали… Господи, какой же дурой я была! Его рубашка падает на пол. Он поворачивается ко мне. Улыбается радостно и доверчиво, готовый подарить всю любовь мира.

— Вот увидишь… На этот раз мы не упустим своего счастья. Теперь все надолго. Я сам буду за тобой приглядывать…

В этот миг враг, притаившийся внутри меня, встрепенулся и так наподдал мне, что я окостенела. Я сжала кулаки, закрыла глаза и взмолилась, чтобы он ушел. Прочь, прочь, прошу тебя! Только не сейчас, только не с ним… Один раз ты его уже наказала. Он хороший, он желает мне добра. Я двинула его ногой и плотнее натянула на себя простыню. Не хочу, чтобы история повторилась. Не хочу! Он уже приближается ко мне, голый и доверчивый и такой уязвимый в своей доверчивости. Он не скрывает, что счастлив оттого, что мы снова вместе. Ласково улыбается мне, в зеленых глазах столько нежности, и кладет на меня руку…

Слишком поздно! Я уже вижу его насквозь! Это злобная гаргулья кривляется и скалит зубы, это какой-то горбатый монстр, огромный как гора, подбирается к моей постели и собирается прыгнуть на меня скользкой вонючей жабой. Мое тело каменеет, превращается в бетонную турель танка, на крыше которого восседаю я с пулеметом в руках, готовая прошить его длинной очередью…

А ведь я думала, что люблю его. Именно его. Вернее, я старалась полюбить его, всеми силами старалась. Но, видно, сил у меня маловато…


Я обнимал тебя ставшими непослушными руками, отказываясь верить в то, что ты решила за нас обоих. При нашей первой встрече, когда ты швырнула мне в щеку тот поцелуй, я сразу понял, что наша история — не просто очередной роман, что она — выше всего, что было до этого. От Бога или от дьявола, не знаю… И я все шептал тебе эти слова в темноте твоей спальни. От Бога или от дьявола…


Каждый раз, когда все начинается, я твержу себе, что уж теперь-то ошибки не будет… Сейчас я ничего так не хочу, как избежать ошибки. Хочу, чтобы этот раз был последним. Я устала бороться. После стольких битв я чувствую себя старой и разбитой. Я хочу быть сильнее того врага, который проникает в меня и не дает мне любить. Ты мне поможешь? Скажи, ты сумеешь мне помочь?


От Бога или от дьявола… Я согласен молиться одному и призывать второго. Я употреблю все средства, но, обещаю тебе, мы будем любить друг друга. Мы никогда не расстанемся. Я стану кем хочешь — твоим ангелом-хранителем или самим дьяволом, любовником или палачом. Чтобы удержать тебя, я пущусь на любые хитрости, я скажу тебе самые прекрасные слова. Я держу тебя в своих объятиях, и больше ты от меня никуда не сбежишь.


Ты держал меня в своих объятиях, неподвижный как статуя, и слушал, о чем я тебе говорю. А я открыла тебе все разгадки, ничего не утаив, рассказала о каждой своей попытке полюбить. Я подробно описала тебе механизм ненависти, действующий во мне помимо моей воли, в надежде, что ты его сломаешь и уничтожишь, что мы тобой вдвоем наконец вступим в волшебную страну под названием Любовь.

Любовь — эмоциональная или волевая благосклонность к чему-то, что воспринимается и признается хорошим, различающаяся в зависимости от природы объекта, внушающего это чувство.

Теплые отношения между членами одной семьи.

Стремление к благу другого субъекта (Богу, ближнему, человечеству, родине) и готовность жертвовать ради него собственными интересами.

Влечение к кому-либо, чаще имеющее характер страсти, основанное на половом инстинкте, но сопровождающееся самыми разными формами поведения.

Определения из словаря «Пти-Робер».

Ее звали Эрмиона, и она вела у нас французский. Мне было тринадцать лет, я училась в третьем [1] классе. Ее черные волосы, блином собранные на затылке в жидкий пучок, большие, глубоко посаженные голубые глаза, длинный птичий нос, широкая улыбка, так не вязавшаяся со всем ее суровым обликом — она всегда носила или темно-серое или темно-синее, — плюс неловкость дебютантки сразу пленили мое сердце. Если, объясняя новый материал, ей случалось сказать что-то не то или просто внезапно замолчать, отвлекаясь на другие, гораздо более важные мысли, она улыбалась обезоруживающей, простой и милой улыбкой, словно говорившей: извините, я на минутку отлучилась, но сейчас вернусь, обещаю. Нечто вроде виноватого признания сверчка, забывшего про свой шесток, только выглядело это не приземленно, а скорее романтично, так что меня неизменно охватывало бешеное желание последовать за ней в те неведомые эмпиреи, где она витала, оторвавшись от наших тетрадей и сочинений, отметок и контрольных, от наших игрищ и дурацких шуток на переменах. Тогда же я поняла, что, чем больше она отдаляется, тем сильнее меня к ней тянет. Из обычной училки французского она превратилась для меня в героиню.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация