В наши дни граждане могут лишиться не только характерного для поздней эпохи Кадара медленного обогащения и продвижения по службе – в случае конфликта с властью они могут потерять работу, состояние, капитал, профессиональный и моральный престиж, больше того, иногда даже и свободу. Могут оказаться не просто на нуле, но – из-за долгов – даже в минусе. Социальная деградация может быть не постепенной, а стремительной. Для всех, кто не имеет материальной базы, недосягаемой для политических репрессий и шантажа, всякая непокорность может казаться безнадежной и очень опасной. Особенно по отношению к такой политической силе, которая систематически стремится к принудительному размещению материальных статусов в субординационной иерархии и ликвидации базы личной автономии.
5.8.2. Богатство форм патронажно-клиентарных отношений
Основополагающей целью мафиозного государства является уничтожение не только институциональных, но и непосредственно личных автономных позиций в политической, экономической и социальной сфере, а также их трансформация в своеобразную форму подчинения, патронажно-клиентарные отношения. Симптоматично проявление этого стремления в рейтинге так называемых «самых влиятельных венгров»
[111]. Если в плюралистическом обществе, основанном на принципе разделения властей, в рейтинге влиятельных лиц фигурируют не состоящие друг с другом в иерархических отношениях господства-подчинения, а, как правило, автономные, не зависящие друг от друга люди (от политиков до предпринимателей, от медиаперсон до профессоров университетов), то подавляющее большинство попавших в венгерский рейтинг обязаны своим влиянием Виктору Орбану и с потерей его благосклонности сами по себе оказались бы совершенно неинтересными. Какими бы субъективными ни были эти рейтинги, они все же отражают реальное субординационное положение. На вершине господствующей элиты оно воспроизводит ту систему связей патронажно-клиентарного типа, которая характерна для низших уровней общественной иерархии.
На место структур классового характера с автономным правовым статусом, оказывающих влияние посредством рыночных механизмов, по всей вертикали общества пришли вассальные, патронажно-клиентарные отношения, субординационные цепочки. Приемная политическая семья – складывающееся вокруг главы семьи путем личных и семейных связей, властное иерархическое образование с единым центром. В патронажно-клиентарную систему приемной политической семьи нет свободного входа, а лишь принятие, вынужденное вступление и подчинение, и нет свободного выхода, а только изгнание. Параллельно с уничтожением институциональных гарантий демократическое общество, функционирующее под защитой этих гарантий на основе массовых, слабых личных связей, сменяется миром, основанным на малом количестве крепких личных связей, на смену безличных, нормативных, правомерных отношений приходят личные, дискреционные и произвольные отношения. В диктатурах подчинение основано на открытом, тотальном и в конечном итоге непосредственном физическом насилии и осуществляется в более или менее одинаковом классовом положении. В свою очередь, в мафиозном государстве, при наличии институтов, формально еще показывающих характерные черты правового государства, патронажно-клиентарные отношения материальной зависимости приходится устанавливать множеством различных способов. Дело в том, что прямое уничтожение демократиии, открытое упразднение прав и свобод личности, не говоря уж о прочих ограничениях, не имеют идеологической легитимации. Применительно к социальным группам различного статуса необходимо использовать различные технологии подчинения, означающего не стерильное институциональное подчинение, а включение в цепочки в основном личной зависимости и лояльности.
● В случае работников государственного аппарата, крупных распределительных организаций чистка, дошедшая до низших кадровых уровней, была осуществлена с помощью введения увольнения без объяснения причин и реорганизации. Было ограничено поле действия профсоюзов, а значительная часть их полномочий была передана организованным государством профессиональным палатам. Лояльность госаппарата, госслужащих обеспечивается посредством произвольно интерпретируемых, резиновых профессиональных и этических правил, централизации принятия решений о продвижении по службе, запретов на публичные заявления и установления барьеров, мешающих уволенным найти новое место работы в будущем.
● Огосударствление значительной части муниципальных учреждений (например, всей вертикали системы образования и здравоохранения) призвано помешать органам местного самоуправления в предоставлении убежища людям, воспротивившимся политической воле центра. Мало того, что система образования была настолько централизована, что министр должен лично назначать директоров всех гимназий, но, как уже упоминалось выше, назначенные таким образом директора даже не имеют право принимать на работу учителей, поскольку полномочия по приему на работу были переданы комиссарам районных административных ведомств.
● Есть профессиональные группы, чья деятельность имеет в основном рыночный характер, а интересы некоторых из них представляют автономные ассоциации, работу которых правительство пытается ограничить с помощью государственных монополий. К числу таких попыток можно отнести намерение правительства установить правило, по которому архитекторы смогут участвовать в подготовке реализации проектов, финансируемых Евросоюзом, не на основе рыночной конкуренции, а лишь при посредничестве центральной государственной проектной фирмы. Работа фирм по организации конкурсов станет просто бесполезной, если их задачи возьмут на себя министерства. Если же огосударствление-монополизация деятельности по представительству интересов каких-либо профессий сталкивается с трудностями, то власть пытается оккупировать их профессиональные организации, палаты, имеющие и публично-правовые функции. Такая, пока безуспешная попытка была сделана, например, в отношении адвокатской палаты, где целью борьбы было намерение заполнить лояльными к приемной политической семье лицами дисциплинарную комиссию палаты, которая имеет право с помощью гибких этических правил исключать адвокатов из палаты, лишая их тем самым адвокатской практики. А весной 2015 г. президент Будапештской адвокатской палаты сделал публичное заявление о том, что «один из членов Палаты сообщил, что, по неофициальным, но заслуживающим доверия сведениям, одна-две конторы “полностью прослушиваются” государственными служащими. О личности прослушивателей нет точной информации, речь может идти о полиции, о Службе по защите конституции (бывшая Служба национальной безопасности) или даже о ЦБТ. Это дело вызвало в Палате большое возмущение, так как организаторы прослушивания нарушают адвокатскую тайну и тем самым совершают правонарушение. Прослушивание может вестись лишь с определенной целью, общее прослушивание вестись не может»
[112].
