Относительно времени появления турниров предполагаются разные даты, а относительно их изобретателя – разные имена. Однако учебный бой между двумя бойцами или группами бойцов может иметь такую же древность, как и сама война, а турниры, по всей видимости, возникли именно из этих учебных боев. В германских землях они часто происходили в начале и конце военных кампаний и, по всей видимости, идут от варварских времен. Летописец Нитхарт описывает дружеский поединок, имевший место во время встречи Людовика Баварского и Карла Лысого в 842 году. Возможно, участников поединка подвиг на него классический прецедент в троянских играх, описанный Вергилием в «Энеиде» (книга V, с. 553 – 587). На протяжении всех Средних веков происходили дружеские поединки между отрядами кавалерии – что было «правильным» турниром, отдельными всадниками – что называлось «рыцарским поединком», и между спешившимися рыцарями «у барьеров» арены, где происходили бои. Поединки пеших обычно происходили по очереди, гораздо реже между группами из двух или трех человек и совсем редко между достаточно большими группами. Точные значения раз личных названий, использовавшихся писателями того времени для боев разного вида, еще не совсем ясны. На протяжении XI и XII столетий турниры были исключительно опасны, поскольку использовалось стандартное боевое оружие и порой участники поединка гибли. Папа Иннокентий II выпустил запрет на турниры во время собора в Клермоне в 1130 году из-за вызываемых ими смертей, и это запрещение было повторено в 1139 и 1179 годах. Церковь плохо относилась к турнирам, поскольку рыцари, которые могли бы отправиться в Крестовые походы, тратили на них время и деньги. В 1148 году папа Евгений III издал указ, запрещающий турниры, и призвал рыцарей принять участие в Крестовом походе. Аналогичные обращения повторялись при последующих походах. Иннокентий III в 1206 году сделал послабления в запрете, отдав право разрешать турниры местным епископам, но в обмен на денежные вз носы на Крестовый поход. Письмо епископа Тура, да тированное тем же годом, показывает, как успешно это нововведение сказалось на сборе средств. Кроме развлечения, турниры давали довольно простую возможность покрыть себя славой на глазах обожаемой дамы (поскольку женщины к концу XII века начали посещать рыцарские турниры), причем без множества неудобств и затрат на долгие военные кампании в местностях, где знатные дамы, как мы понимаем, встречались очень редко. Некоторые рыцари, такие как Уильям Маршал, граф Пемброкский (ум. 1219), получали через турниры возможность приобрести определенное благосостояние за счет выкупов от побежденных рыцарей и продажи их лошадей и вооружения (которые, по правилам, доставались победителю). Граф Пемброкский, как утверждается, за свою жизнь победил во время турниров около 500 рыцарей. Погибших на турнирах нельзя было хоронить по христианскому обряду, и в некоторых случаях это правило соблюдалось даже для лиц высокого ранга. Однако рост образования постепенно ослабил тягу к острым ощущениям и уменьшил желание тратить жизнь на езду верхом. Писатели позднего Средневековья, такие как доминиканец Хумберт Романский, обвиняли турниры в греховности, считая причиной их проведения гордыню, а их результатом – еще большую гордыню. Хумберт полагал, что турниры поощряют жадность, любовь к азартным играм и блуд. Широкое распространение последнего достаточно пространно иллюстрируется летописцами того времени.
Весьма слабые короли Франции раннего времени были не в состоянии ввести в силу запрет на проведение турниров (они и не хотели этого делать, считая турниры важным, если не важнейшим, средством повышения воинской выучки. – Ред.), но между 1200 и 1348 годами только в одной Англии было выпущено примерно сто сорок королевских эдиктов против турниров. Рыцари, принимавшие участие в турнирах, должны были быть арестованы, а земли тех, кто отправился за море, чтобы принять участие в турнирах, должны были быть конфискованы. Для королей турниры были не только нежелательной потерей хороших бойцов, но и возможностью для недовольных баронов собираться вместе и замышлять заговоры. Кроме того, ссора во время турнира могла разгореться в гражданскую войну. Согласно Матвею Парижскому, турнир, на котором, помимо прочего, был убит Жильбер (Гилберт), граф Эссекский, начался как шутка и завершился смертельным поединком. Ричард I, отчаянно нуждаясь в деньгах, продавал разрешения на турниры, которые проводились в пяти специально отведенных для этого местах под внимательным надзором королевских чиновников. Ричард был поклонником всего французского и считал турниры нормальной и желаемой частью жизни. Все, кто принимал участие в турнирах, должны были подписать документ, в котором обязывались, отправляясь на турнир, сохранять мир. Турнир проводился под наблюдением судьи и двух его рыцарей, а также двух чиновников, записывавших имена участников. В 1260 году французский король Людовик IX Святой запретил проведение турниров в своем королевстве из-за Крестового похода, и в нескольких случаях позже короли Франции повторили это запрещение.
Согласно Матвею Парижскому, к середине XIII века обычным стало употребление тупоконечной пики для некоторых разновидностей поединков. Часослов Джеффри д’Аспермона примерно 1290 года показывает копье с тремя наконечниками, что уменьшало возможность проникновения в тело (Национальная галерея, Мельбурн). Этот тип наконечника рыцарского копья назывался коронель из-за его сходства с короной. Lances enrochies, то есть копья с коронелями, упоминаются в поэме «Турниры в Шовенси» 1284 года. К концу столетия обычные турниры стали проводиться в соответствии с определенными правилами, в которых оговаривались тип доспехов, которые необходимо было надевать на себя, и используемое оружие. Набор этих правил, выпущенный в Англии не позднее 1295 года, предусматривал, что используемый меч не должен иметь заостренный наконечник. В этих правилах есть упоминания – едва ли не одни из самых ранних – о легковооруженных оруженосцах, которые сопровождали рыцарей и несли их флаги. Те, кто приходил посмотреть турнир, не имели права иметь при себе оружие (и даже приносить камень) под угрозой семилетнего заключения.
Хотя турниры начинались как упражнения, они скоро превратились в публичный спектакль, проводившийся по таким случаям, как свадьба и посвящение в рыцари, в результате чего участники турнира несли большие расходы на пышные одеяния, изысканное оружие и экипировку своих спутников. От совершенного рыцаря требовалась щедрость, а это означало, что платить надо было даже менестрелю, который воспевал подвиги рыцаря и его богатство. Совершенный рыцарь должен был отказываться от выкупа за плененных рыцарей и возвращать их оружие и лошадей или даже давать лучшее взамен прежнего. Таким образом, все могли видеть его презрение к материальным приобретениям, что не в последнюю очередь было призвано оказать впечатление на даму, которая, хоть и была недоступным образом чистоты в придворной любовной лирике, фактически являлась призом, что иногда вполне ясно можно видеть у поэтов и иллюстраторов. Рыцарь нес на себе какой-нибудь подаренный дамой сувенир – ее рукав или шарф; после того как турнир заканчивался, этот сувенир (в крови и порванный) могли вернуть даме, чтобы она его носила. Поскольку браки обычно заключались из соображений сохранения и увеличения имевшихся владений и никакого отношения к турнирам не имели, да и к тому же рыцари были в основном женатыми людьми, можно понять, что этот элемент рыцарской жизни являлся лишь частью замысловатой игры, довольно мало связанной с реальностью.
