После того как эта крепость уже не угрожала линиям коммуникаций, крестоносцы могли свободно двигаться по Малой Азии к Иконию (сейчас – Конья) и Антиохии (сейчас Антакья на самом юге современной Турции). Тем временем султан собрал вместе все силы сельджуков (вплоть до отрядов из Антиохии, Тарсуса, Алеппо и др.). Он затаился у низких холмов около места, где старая византийская военная дорога, вьющаяся меж гор, выходит на равнину около Дорилеи (сейчас – Эскишехир), примерно в 100 км (по прямой) к юго-востоку от Никеи.
Христианская армия двигалась двумя колоннами, возможно, для того, чтобы улучшить продовольственное снабжение и обеспечить себя достаточным количеством воды, а также чтобы сделать менее громоздким огромный обоз, состоявший из мирных жителей, священников, членов семей и разного рода спутников. Первый отряд, состоявший из французских и сицилийских нормандцев, северных французов и фламандцев, находился под командой Боэмунда и был усилен отрядом византийских войск. Колонна Боэмунда 29 июня 1097 года расположилась на отдых в долине Гаргона, недалеко от Дорилеи. Расположение крестоносцев с тыла было прикрыто рекой Бафус, переправа охранялась двумя конными отрядами. Вагенбург (временное укрепление, составленное из повозок) вокруг лагеря охранялся пехотой. Резерв под командованием самого Боэмунда находился на соседней высоте. Турки-сельджуки подошли со стороны Дорилеи, атаковали конницу Боэмунда и опрокинули ее. Затем турки ворвались в лагерь, оборонявшийся пехотой, и начали резню. Боэмунд отправил гонца в правую колонну Готфрида, а сам предпринял ряд контратак. Надежда почти угасла, пишет Фульхерий, когда подоспела колонна второго отряда под командованием Готфрида Бульонского. Турки отступили в исходное положение. Возглавивший войско крестоносцев Готфрид построил боевой порядок, расположив в центре пехоту, на флангах конницу и выделив резерв. Крестоносцы атаковали турок и обратили их в бегство.
Победа была одержана благодаря тому, что помощь подоспела вовремя. Если бы не подоспели войска Готфрида Бульонского, об исходе боя нельзя было бы сказать ничего определенного. До этого колонна Готфрида шла вместе с колонной Боэмунда, а затем ушла вправо, и некоторое время обе колонны двигались по параллельным маршрутам, сходившимся у Дорилеи. Вторая колонна в момент начала боя находилась в нескольких километрах. Через три дня после этого сражения крестоносцы продолжили свой марш по направлению к Сирии по возможности одной колонной (хотя и не всегда. – Ред.). Это заставило турок воздержаться от новых попыток ввязаться в большой бой. Турки теперь пытались помешать маршу крестоносцев, превращая страну, по которой двигались крестоносцы, в пустыню, лишив врага пищи и фуража. К тому же турки занимали эти земли уже на протяжении целого поколения и успели привести в упадок некогда цветущий и густонаселенный край. Мосты и дороги пришли в негодность либо из-за того, что не ремонтировались, либо из-за того, что намеренно разрушались, а все крупные емкости с водой были турками разбиты или отравлены. Вся информация о дорогах устарела, даже византийцы не могли сказать, что их ожидает на еще недавно имперской, а теперь вражеской территории, а немногие выжившие местные жители не всегда могли оказать помощь. Несколько последующих походов крестоносцев, похоже, игнорировали все советы, что приводило к их срыву (например, в Третьем крестовом походе (1189 – 1192) германский император Фридрих I Барбаросса, который вел свое войско отдельно, утонул во время переправы через одну из небольших рек Малой Азии. – Ред.). Едва ли не самыми страшными врагами крестоносцев стали жажда и голод, косившие как людей, так и лошадей. Усталость, вызванная трудностями пересечения гористой местности, вместе с тяжелым климатом, отягощавшие войско большие обозы снижали боеспособность крестоносцев. Хотя местность и климат не позволяли содержать лошадей в надлежащем виде, тяжеловооруженный опытный христианский рыцарь мог довольно легко одолеть в рукопашной схватке почти любого сарацинского (то есть мусульманского) всадника, но, если противник быстро отступал, его редко можно было догнать. Атака рыцарской конницы в то время представляла собой не ту, что появилась позже (например, атака рыцарского клина в начале Ледового побоища 5 апреля 1242 года, когда немцы врезались в русский боевой порядок и завязли в нем. – Ред.), когда всадники неслись колено к колену с определенной скоростью; это был яростный, не знающий порядка порыв в полном галопе, который почти невозможно было контролировать после того, как она началась. На Анну Комнин атака конных рыцарей произвела столь глубокое впечатление, что она написала, что эти конники способны проделать брешь в стене Вавилона. (Византийская тяжелая конница была, пожалуй, лучше. – Ред.) В Западной Европе долго не было пехоты с сопоставимой коннице выучкой.
Крестоносцы более позднего времени избегали опасных наземных маршрутов по Малой Азии благодаря тому, что итальянские торговые города, Пиза, Генуя и Венеция, торговавшие с Левантом, добились военно-морского господства в Восточном Средиземноморье, и после Второго крестового похода подавляющее большинство паломников и воинов двигалось в Святую землю по морю. К тому же византийцы воспользовались победой над турками-сельджуками для того, чтобы отвоевать Лидию, Фригию и другие земли в Малой Азии. Это открыло сухопутную дорогу в Сирию, которая теперь могла охраняться византийскими армией и флотом.
Следующая большая битва крестоносцев произошла у стен Антиохии в 1098 году. Этот город, который являлся одним из самых святых для христиан, турки-сельджуки захватили в 1084 году. Крестоносцы, измученные долгим маршем по гористой Малой Азии и сильно поредевшие, в октябре 1097 года начали долгую, семимесячную, осаду города. Мощные высокие стены и множество башен не позволяли взять город штурмом. Зимой 1097/98 года крестоносцы сами оказались на краю голода. Не все крестоносцы выдержали тяжелые условия и вернулись (надо думать, с позором) домой. Только когда наступила весна и прибыли инженеры и необходимые материалы из Константинополя, крестоносцы получили возможность начать правильную осаду.
Боэмунд, вдохновленный успехом графа Балдуина, которому удалось завоевать для себя Эдесское графство, решил стать хозяином Антиохии. Он настоял на своем желании на встрече с другими лидерами крестоносцев и использовал отъезд представителя императора. Приходилось торопиться, поскольку Кербога, эмир Мосула, готовился прийти на выручку Антиохии, а летом мог прибыть самолично сам византийский император (с армией), и тогда Антиохия стала бы принадлежать ему. Решив использовать византийскую тактику, Боэмунд, ничего не сказав своим товарищам, начал переговоры с одним командиром гарнизона, армянином по имени Фируз, который был недоволен своим турецким начальством. Армянский командир согласился сдать Боэмунду свой участок обороны, включавший огромную Башню двух сестер, ключевую башню южной стены города. Ночью нормандцы тайно вошли в башню, пробежали по стене, чтобы захватить соседние башни, и открыли двое ворот города, чтобы впустить в город своих боевых товарищей. После этого началась резня мусульман (турок и арабов) – мужчин и женщин – и грабеж. Только цитадель, расположенная высоко на горе рядом с городом, оставалась в руках турок-сельджуков.
Через пять дней эмир Кербога подошел к стенам города, только что взятого крестоносцами. Войско Кербоги значительно превосходило по численности измученных и оголодавших крестоносцев. Единственной надеждой, казалось, было теперь прибытие византийского императора, но он был слишком далеко.
