Иногда Рауди с трудом может сдерживаться, и однажды это едва не стало причиной больших проблем. Его владелица, моя подруга Энджи, вывела Рауди на прогулку, и какой-то подросток подошел, чтобы погладить собаку. Рауди не знал мальчика и стал лаять и прыгать на него. Никакого видимого вреда не было, поэтому было удивительно, что через несколько часов его мать (которая отсутствовала) написала заявление и зарегистрировала Рауди как «потенциально опасную собаку». Бедному Рауди пришлось несколько лет после этого носить на улице намордник. А если бы он прыгнул снова на кого-нибудь, он был бы зарегистрирован как злобная собака и, возможно, даже усыплен.
Мальчик испугался Рауди и воспринял его как сердитого и опасного пса. Когда вы видите собаку, которая лает и рычит, сердится ли она на самом деле? Или это просто территориальное поведение или слишком шумная попытка быть дружелюбным? Короче говоря, могут ли собаки переживать эмоции?
Кажется, что здравый смысл говорит: да, конечно, Рауди ощущает эмоции, когда рычит. Это вопрос исследован в многочисленных книгах, например «Эмоциональная жизнь животных» Марка Бекоффа
[576], «Эти удивительные животные» Вирджинии Морелл
[577] или «Как собаки любят нас» Грегори Бернса. Десятки новостных сообщений рассказывают нам о научных открытиях в области эмоций у животных: собаки ревнивы, крысы испытывают сожаление, речные раки ощущают беспокойство и даже мухи боятся приближающейся мухобойки. И, разумеется, если вы живете с домашними любимцами, вы наверняка видели их поведение, которое выглядит эмоциональным: они носятся в испуге, прыгают от радости, подвывают в печали, довольно мурлычут. Кажется очевидным, что животные испытывают эмоции так же, как мы
[578]. Карл Сафина, автор книги «Без слов: что думают и ощущают животные» лаконично излагает это так: «Итак, есть ли у других животных человеческие эмоции? Да, есть. Если ли у людей эмоции животных? Да, в основном это одно и то же»
[579].
Рис. 12.1. Рауди
Некоторые ученые не так уверены. Они предполагают, что эмоции у животных — просто иллюзия: что у Рауди есть нейронные цепи, которые инициируют поведение, направленное на выживание, а не для эмоций. С их точки зрения Рауди может приближаться или удаляться при доминировании или подчинении, чтобы защитить свою территорию или избежать угрозы. Утверждается, что в этих случаях Рауди может испытывать удовольствие, боль, возбуждение и прочие разновидности аффекта, но у него нет психических орудий, чтобы испытывать что-нибудь сверх этого. Это последнее объяснение глубоко неудовлетворительно, поскольку отрицает наш собственный опыт. Миллионы владельцев домашних животных поставили бы деньги на то, что их собаки рычат, когда сердятся, вешают голову в печали и прячут голову от стыда. Трудно представить, что такие восприятия — это иллюзии, построенные вокруг нескольких общих аффективных реакций
[580].
Я сама была жертвой очарования животных эмоций. Много лет в спальне у моей дочери жило несколько морских свинок. Однажды мы купили малышку Капкейк. В первую неделю, оказавшись одна в незнакомой клетке, Капкейк издавала звуки, похожие на плач. Я носила ее с собой в кармане теплого и уютного свитера, и от этого она счастливо пищала. Каждый раз, когда я приближалась к клетке, остальные свинки визжали и удирали, но маленькая Капкейк сидела на месте, как будто ждала, когда я ее возьму, а затем немедленно тыкалась носиком в мою шею. В эти моменты было очень трудно противостоять убеждениям, что она любит меня. В течение многих месяцев Капкейк была моей вечерней компаньонкой. Когда я работала за столом, она сидела на моих коленях и урчала. Все в нашей семье подозревали, что Капкейк — щенок, запертый в теле морской свинки. И все же, будучи ученым, я знала, что мои восприятия не обязательно раскрывают то, что на самом деле ощущала малышка Капкейк.
В этой главе мы систематически изучим, какие животные способны к чувствам, основываясь на их нейронных сетях и экспериментальных исследованиях. Чтобы внимательно рассмотреть свидетельства, нам понадобится отбросить свои нежные чувства к домашним любимцам, а также эссенциалистскую теорию человеческой природы. Ученые в значительной мере соглашаются, что многие из животных на планете, от насекомых и червей до людей, обладают одной и той же базовой схемой нервной системы. Они даже более-менее соглашаются, что мозги животных построены в соответствии с одним общим чертежом. Но, как знает любой, кто ремонтировал дом, дьявол кроется в деталях, когда от чертежа переходишь к реальности. Когда дело доходит до сравнения мозгов у разных видов, даже если у них одинаковая схема зон, микроскопические различия в связях иногда так же важны, как и эти крупномасштабные сходства
[581].
Теория конструированния эмоций предлагает нам задаться вопросом, есть ли у животных три необходимых компонента для создания эмоций. Первый компонент — интероцепция: есть ли у животных нейронное оборудование для создания интероцептивных ощущений и переживания их как аффекта? Второй компонент — понятия для эмоций: могут ли животные изучить чисто ментальные понятия вроде «страха» и «счастья», а если да, то могут ли они предсказывать с помощью этих понятий, чтобы категоризировать свои ощущения и создавать эмоции подобно нашим? И последнее — социальная реальность: могут ли животные делиться своими понятиями для эмоций друг с другом, чтобы они переходили к следующему поколению?
Чтобы понять, способны ли животные к чувствам, мы сосредоточимся главным образом на обезьянах, поскольку они являются нашими ближайшими эволюционными родственниками. В ходе этого процесса мы установим, есть ли у животных виды эмоций, которые есть у нас… и ответ несколько неожиданный.
