Жизнь среди химба определенно отличается от западной. Люди живут в основном на природе и в общих постройках, сделанных из жердей, земли и навоза. Мужчины день и ночь занимаются скотоводством, а женщины готовят пищу и воспитывают детей. Дети присматривают за козами рядом с поселениями. Химба говорят на языке отжихимба, диалекте языка гереро, и не пользуются письменностью.
Реакция химба на исследовательскую группу была весьма сдержанной. Дети были любопытными и бродили вокруг рано по утрам до начала своей домашней работы. Некоторые женщины первоначально не были уверены, что Мария является женщиной, поскольку она носила (с их точки зрения) мальчишескую одежду. Поэтому они показывали пальцем и смеялись. Однако мужчины, должно быть, выяснили это, поскольку однажды один из них предложил ей брак. Намибийский переводчик Марии предпочел простой подход, вежливо объяснив на отжихимба, что Мария «уже замужем за другим мужчиной с очень большим ружьем».
Мария проводила эксперимент с сортировкой лиц, где использовались 36 изображений. Он совершенно не зависел от слов, не говоря уже о словах для эмоций, так что прекрасно работал при языковых и культурных барьерах. Мы создали комплект снимков с темнокожими актерами, поскольку оригиналы изображали западные лица, не походившие на людей химба. Участники эксперимента немедленно поняли задачу, как мы и надеялись, и оказались в состоянии по своей инициативе рассортировать лица по актерам. Когда их попросили рассортировать лица по эмоциям, химба показали четкое отличие от западных людей. Они складывали улыбающиеся лица в одну стопку, большинство лиц с широко раскрытыми глазами в другую, а затем делали много разных стопок со смесью оставшихся лиц. Если восприятие эмоций является универсальным, то испытуемые из племени химба должны были рассортировать фотографии по шести стопкам. Когда мы попросили наших тестируемых самостоятельно маркировать свои стопки, улыбающиеся лица были названы не «счастливыми» (ohange), а «смеющимися» (ondjora). Лица с широко открытыми глазами именовались не «испуганными» (okutira), а «смотрящими» (tarera). Другими словами, химба категоризировали лицевые движения как поведение, а не как результат психических состояний или чувств. В целом испытуемые не продемонстрировали подтверждения универсального восприятия эмоций. А поскольку мы в своих экспериментах отказались от любых отсылок к английским понятиям для эмоций, то эти понятия и являются основными подозреваемыми для ответа, почему кажется, что метод базовых эмоций дает подтверждение универсальности
[113].
Рис. 3.5. Мария Гендрон (справа) работает с испытуемым из народа химба в Намибии
Но оставалась одна загадка: другая группа исследователей, возглавляемая психологом Дизой Саутер, побывала у химба несколько лет назад и сообщила о подтверждении универсального «распознания» эмоций. Саутер и ее коллеги применяли метод базовых эмоций, используя звуки (смех, кряхтение, фыркание, вздохи и т. д.) вместо фотографий лиц. В своих экспериментах они предлагали краткие истории с эмоциями (переведенные на местный язык) и просили участников выбрать, какая из двух озвучек соответствует каждой истории. Химба выполняли это очень хорошо, откуда Саутер и ее коллеги сделали вывод, что восприятие эмоций универсально. Нам не удалось воспроизвести эти результаты с другой группой химба, даже используя опубликованный метод и того же самого переводчика, которого использовала Саутер. Мария также просила другую группу испытуемых самостоятельно назвать звуки без сопутствующих историй, и снова в качестве ожидаемых были категоризированы только звуки смеха (хотя они называли звуки «смех», а не «счастье»). Почему Саутер и ее группа наблюдали универсальность, а мы нет?
[114]
В конце 2014 года Саутер и ее коллеги нечаянно решили эту загадку. Они обнаружили, что их эксперимент включал дополнительный шаг, не описанный в первоначальной публикации: шаг, который содержал знание понятий. После того как химба услышали историю с эмоциями, но до того, как они слушали какие-либо звуковые пары, их просили описать, как чувствует себя герой истории. Чтобы помочь им в этом задании, Саутер и коллеги «разрешали участникам прослушать несколько раз записанную историю (если нужно), пока они не могли объяснить предполагаемую эмоцию собственными словами». Всякий раз, когда химба описывали что-то отличное от английского понятия для эмоций, они получали отрицательную обратную связь, и их просили попробовать снова. Испытуемые, которые не могли дать ожидаемое описание, исключались из эксперимента. Фактически исследуемым людям не разрешалось прислушиваться к любым звукам, не говоря уже о выборе тех из них, что соответствуют истории, до тех пор, пока они не обучились соответствующим английским понятиям эмоций. Когда мы попытались воспроизвести эксперимент Саутер и ее коллег, мы использовали только методы из опубликованной статьи, то есть наши испытуемые не имели возможности изучить английские понятия эмоций перед тем, как слушать озвучку
[115].
Имелось и еще одно различие между нашим методом исследования и тем, что использовала Саутер с коллегами. Как только тестируемое лицо объясняло понятие для эмоций удовлетворительно — допустим, это была печаль, — группа Саутер проигрывала пару звуков, таких как плач и смех, и испытуемый выбирал то, что лучше подходило для печали. Затем участник слышал другие пары звуков, и в каждую включался плач: скажем, плач и вздох, потом плач и вскрик и так далее. Из каждой пары участник выбирал один звук, лучше подходящий для печали. Если химба не были уверены в связи между плачем и печалью в начале этих испытаний, то определенно были уверены к концу. Наши эксперименты обошли эту проблему. В каждом испытании Мария читала историю (через переводчика), затем представляла пару звуков, а затем участники выбирали наиболее подходящий. Испытания шли в случайном порядке (например, сначала испытание для печали, потом для гнева, потом для счастья и так далее), что является стандартным способом избежать научения в рамках такого типа эксперимента. Мы не нашли доказательств универсальности
[116].
